Несмотря на многократные обращения Каспарова к Крамнику провести между ними матч-реванш, последний всё время уклонялся от положительного ответа. Возможно, у Крамника было свежо в памяти, как Каспаров брал реванш у обидчиков, которые нанесли ему в соревнованиях поражение.
Он знает подход Каспарова к каждой играемой партии, Каспаров тратит много сил и энергии во время матча. Крамник понимает при этом, что Каспаров совершенно равнодушен к тому, какую показывает игру – нет, конечно, не без этого, но всё-таки главное для него – результат. «Я должен выиграть эту партию! Я должен занять первое место!». Отсюда мощная концентрация, глаза горят, здоровый такой практицизм, выискивание любых возможных шансов. Его тело и туловище напряжены, он весь над доской, над фигурами, которыми он управляет. И как управляет! Равных ему нет! А многие к тому же ещё и понимают, что объективно они слабее его. У него такая сила и выражение глаз, он так быстро, так уверенно делает ходы – вот-вот случится что-то ужасное. И ужасное случается!
А о себе и своей манере игры в соревнованиях Владимир Крамник говорит, что он на выигрыш вообще не заряжен. Он просто ведёт борьбу за шахматной доской, уставленной белыми и чёрными фигурами.
Он тоже хочет выиграть. Но как? Ему важен сам процесс игры. Выиграл – хорошо, не выиграл – ничего страшного. Это другой стиль – не потому, что это хорошо или плохо, а просто у Владимира Крамника другой подход к шахматам и, быть может, к жизни. Он никогда не планировал перед партией, его девиз «Всё или ничего!», даже если выигрыш сулил бы победу в турнире или в матче.
Он трезво смотрел на вещи – ну, выиграл он партию, а с ней и турнир. Ну и что? Ничего. Просто выиграл очередной турнир, которых, может, будет ещё сотня, из которых он ну пусть десяток выиграет.
Многие из приведенных выше высказываний Владимира Крамника не совпадают с жестокой действительностью. Возможно, во многом он лукавит, желая показать себя шахматистом, явно противоположным Гарри Каспарову, и поэтому многое опускает.
На международных турнирах разных категорий гроссмейстеры и мастера сражаются для получения приличных призов. И чем престижней турнир, тем больше денежные призы. Этим они и привлекают к себе лучших шахматистов-профессионалов. А что ещё им нужно? Занять высокое место в турнире, матче и получить побольше денег из призового фонда.
А шахматист-профессионал Владимир Крамник часто меняет свои убеждения в зависимости от выгодных для себя обстоятельств. Трудно найти бóльший контраст и парадокс в общественном мнении, чем контраст между имиджем шахмат и собирательным образом шахматиста.
Сама игра уже давно стала символом интеллектуальной деятельности человека. Как отмечал Стефан Цвейг, она «выдержала испытание временем лучше, чем все книги и творения людей, это единственная игра, которая принадлежит всем народам и всем эпохам, и никому не известно имя божества, принесшего её на землю, чтобы рассеивать скуку, изощрять ум, ободрить душу».
Стереотип шахматиста – погружённый в себя молчун, чья замкнутость граничит с одержимостью и даже с аутизмом. Владимир Набоков был заядлым шахматистом-любителем, но сурово обошёлся с любимой игрой в своём знаменитом романе «Защита Лужина» (1930 г). Главный герой, нелюдимый и неуклюжий гроссмейстер, выглядит почти изгоем общества, если не принимать во внимание его признанный шахматный талант.
Стефан Цвейг наделил свой шахматный мир ущербными и эксцентричными персоналиями. Его посмертно опубликованная «Шахматная новелла» (1942 г.) представляет собой политический и психологический комментарий к нацистскому мировоззрению, а в центре сюжета проходят две партии между чемпионом мира по шахматам, полуграмотным молодым человеком, и врачом, который сошёл с ума, играя в шахматы с самим собой в застенках гестапо. При этом Стефан Цвейг даёт замечательное описание самой игры.
Интересно узнать более подробно, что думал Владимир Крамник о нокаут-системе, только что придуманной президентом ФИДЕ Кирсаном Илюмжиновым, когда он собирал в турнире 100 сильных шахматистов по рейтингу ФИДЕ, оставив пять мест для президента ФИДЕ, на которые он персонально может пригласить шахматистов. Вот мнение Владимира Крамника: «Хватит хаоса! Пусть система ФИДЕ пока несовершенна, пусть она мне не нравится – главное, что есть какая-то система».
Многие известные шахматисты неодобрительно отнеслись к этому виду турнира по нокаут-системе, но всё же не смогли не участвовать в нём, так как там был приличный призовой фонд в пять миллионов долларов. И только чемпион мира Гарри Каспаров рассмотрел в этой затее Кирсана Илюмжинова шахматный балаган, унижающий достоинство шахмат. Это было в 1995 году.
Продолжение следует
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
