«АМ СГУЛА»

Мидьянский священник Итро, тесть Моше, приходит в стан евреев вместе с женой и сыновьями пророка. Под впечатлением рассказа Моше о чудесах Исхода и величии Б-га Итро признает истинность Торы. Видя, что Моше не справляется в одиночку с множеством судебных дел, исков и ходатайств, с которыми к нему приходят евреи, Итро предлагает зятю назначить помощников для рассмотрения мелких вопросов, а себе оставить самые важные и трудные дела. Моше следует этому совету.

Сыны Израиля приходят к горе Синай, и Б-г предлагает им принять Тору. Получив их согласие, Он велит Моше подготовить народ к этому величайшему в истории событию. На третий день под раскаты грома, вспышки молний и трубные звуки шофара Творец обращается «голосом» с вершины дымящейся горы. Звучат Десять заповедей:

1) Я — Б-г (заповедь веры в Творца).

2) Не будет у тебя других богов.

3) Не упоминай всуе Имя Б-га.

4) Помни и освящай субботу.

5) Почитай отца и мать.

6) Не убивай.

7) Не прелюбодействуй.

8) Не кради.

9) Не лжесвидетельствуй.

10) Не желай чужой собственности.

Евреи не выдерживают прямого контакта с Б-гом и после первых двух произнесенных Им речений просят Моше стать посредником — передавать им дальнейшие слова Творца. Б-г требует от евреев хранить Ему верность и не увлекаться другими религиями и мировоззрениями.

«А теперь, если будете слушаться Меня и соблюдать союз Мой, то будете Мне избранным («сгула») из всех народов…» (Шмот, 19:5).

Нет сомнений, что дарование Торы у горы Синай стало главным событием в мировой истории. Это был первый и пока единственный случай, когда Б-г «лично представился» целому народу и установил с ними прямую связь.

Не поддается описанию величие и грандиозность всей церемонии, когда «загремели громы и засверкали молнии, и облако густое окутало гору, и рог затрубил очень громко… и сильно тряслась вся гора, и звук шофара становился все сильнее» (Шмот, 19:16,18,19).

Дарованию Торы предшествовала тщательная трехдневная подготовка, когда евреям было велено облачиться в чистые одежды, воздерживаться от супружеской близости, огородить Синай и не переступать за барьер, чтобы не погибнуть. Моше-рабейну ежедневно восходил на вершину и возвращался к народу с инструкциями от Вс-вышнего. Еще никогда он не был так взволнован и сосредоточен. Его возбуждение передалось другим.

Перечитайте раздел «Итро», и вы поймете, что речь идет о поворотном моменте истории, о событии, потрясшем мир.

Синайское откровение глубоко отпечаталось в коллективном сознании не только еврейского народа, но и всего человечества. Необычные явления природы, как и чудеса, сопровождавшие Исход, видели все. Мидраш рассказывает, что народы мира испугались; они подумали, что грядет новый всемирный потоп, и отправили своих представителей к известному политическому деятелю той эпохи и прорицателю Биламу, тому самому, который впоследствии безуспешно пытался проклясть евреев (см. раздел «Балак» в книге «Бемидбар»). Билам ответил просто и коротко: «Ашем оз ле-амо итен — Б-г дает силу (Тору) Своему народу». И посланники ответили: «Ашем йеварех эт амо ба-шалом — Да благословит Б-г Свой народ миром».

Это событие не только потрясло мир, но и неузнаваемо изменило его. Сыны Израиля стали «ам сгула», особым, приближенным к Б-гу, избранным народом. Возник нерасторжимый тройственный союз: Творец-Израиль-Тора. Еврейский народ получил заглавную роль в историческом спектакле, превратился, по словам русского писателя Куприна, в «закваску к мировому брожению».

Целая нация установила близкие отношения с Творцом вселенной и получила возможность постоянно поддерживать эту связь с помощью двух мощных средств — пророчества и молитвы.

Приняв Тору, мы навсегда связали свою судьбу с Б-жественной волей, приняли новое мировоззрение, новый образ жизни, отличные от жизни и взглядов других народов. Отныне наша коллективная судьба стала целиком зависеть от Б-га, а не от причуд исторического процесса. Каждый из нас сам отвечает за свою связь с Творцом, может укрепить или, наоборот, ослабить ее, но эта связь неразрывна.

Главный же аспект Синайского откровения заключается в том, что оно произошло на глазах у миллионов людей, и поэтому никто не может отрицать его. Ни христиане, ни мусульмане его не отрицают. Они могут иначе трактовать это событие, но, что бы они ни говорили, мы по-прежнему остаемся избранным народом Вс-вышнего, «мамлехет коаним ве-гой кадош» — царством священников и народом святым.

Этот особый статус дарован нам навсегда и подтвержден самой историей, бесчисленными провалившимися попытками уничтожить нас путем физического или духовного геноцида. Наша судьба по-прежнему в руках Вс-вышнего. От нас требуется лишь одно: хранить верность Синайскому договору, крепить связь с Творцом, и тогда Он укрепит Свою связь с нами — благословит нас миром и процветанием. Таково значение почетного титула — «Ам сгула».

Покой нам только снится

Несколько лет назад германский еженедельник «Шпигель» опубликовал большую подборку материалов, главная тема которых — катастрофическое падение морали в обществе. На обложку был вынесен красочный рисунок на библейский сюжет: Моше-рабейну спускается с горы, неся скрижали с Десятью заповедями. Лицо пророка искажено гневом: он видит, как его народ поклоняется Золотому тельцу. «Шпигель» горько сетует: люди забыли Десять заповедей.

Попросите нерелигиозного человека перечислить эти заповеди — всего-то десять! Он назовет от силы четыре-пять: «не убий», «не укради», «не прелюбодействуй»…

Почему-то принято считать, что речь идет о моральном кодексе. На самом деле, межчеловеческие отношения определяются лишь шестью последними речениями, а первые четыре относятся исключительно к обязанностям человека перед Б-гом, причем не каждого человека, а еврея. На это указывают формулировки первой и четвертой заповедей: «Я — Г-сподь Б-г, Который вывел тебя из Страны египетской, из дома рабства» (из Египта вышли, как известно, только евреи) и «Помни день субботний, чтобы освятить его…» (не сказано «помни день пятничный» или «день воскресный»).

Короче, Десять заповедей, точнее, Десять речений (на иврите «асерет а-диброт») — это исключительная собственность еврейского народа. Другим народам Тора дала семь законов сыновей Ноаха в качестве фундамента общественной морали.

Кстати, цифра семь лежит в основе и «асерет а-диброт». Б-г заповедует евреям освящать седьмой день недели, субботу: «Захор эт йом а-шаббат лекадшо — Помни день субботний, чтобы освящать его». Этот стих — седьмой по счету в тексте Десяти заповедей, и начинается он с буквы «зайн», седьмой в еврейском алфавите. Далее Тора перечисляет семь категорий людей и животных, которые должны отдыхать в шаббат: «ты, сын твой, дочь твоя, раб твой, рабыня твоя, скот твой и пришелец твой, который во вратах твоих (в последнем случае имеется ввиду нееврей, живущий среди евреев и принявший к исполнению семь законов сыновей Ноаха — еврею нельзя пользоваться его трудом)». Соответственно, в субботней «минхе», послеполуденной молитве, упоминаются семь «покоев»: «покой в любви и добровольном служении (Б-гу), покой в истине и вере, покой в мире и беззаботности, безмятежности, тишине и безопасности, покой совершенный».

Принцесса

и «Мерседес»

«Не желай дома ближнего своего; не желай жены ближнего своего, ни раба его, ни рабыни его, ни быка, ни осла его и ничего, что у ближнего твоего» (20:14).

Формулировка последней десятой заповеди может вызвать недоумение. То есть, как это не желать? Ведь сердцу не прикажешь. Стою я, допустим, на автобусной остановке, и вдруг мимо проносится новенький «Мерседес-500», а за рулем — мой сосед. В страну он приехал позже меня, заходил советоваться: где «мисрад-клита»? В какую школу устроить сына? И вот на тебе — абсорбировался. Тут и подумать не успеешь, рефлекс зависти сработает автоматически: чем я хуже? Хочу «Мерседес»!

Много лет назад в один город приехал король. В толпе зевак стоял крестьянин. Он вытягивал шею, пытаясь увидеть монарха среди многочисленной и пышно разодетой свиты. И вдруг перед ним возникло прекрасное женское лицо. Позади короля шла принцесса. Такой красивой девушки крестьянин никогда прежде не видел: тонкие одухотворенные черты, благородная осанка, аристократическая бледность. У женщин, которых он знал, были плохие зубы, грубая обветренная кожа и большие натруженные руки. Крестьянская жизнь и красота, изящество — вещи несовместимые.

Но, несмотря на сказочный вид принцессы, на ее неотразимое обаяние, крестьянину и в голову не пришло пожелать себе такую женщину. Она была из другого мира, из другого пространства, наглухо закрытого для него. Бесплотное творение, небожительница, случайно попавшая на грешную землю.

В основе нашего желания лежит подспудная уверенность, что я могу иметь вожделенный объект. Если мы чувствуем, что он в пределах нашей досягаемости, возникает непреодолимое стремление обладать, пользоваться им, отобрать у соперника. Заповедь «не желай» требует подавлять в себе такое отношение к чужой собственности: мы должны смотреть на «Мерседес» соседа так, как крестьянин смотрел на принцессу.