Рискну спровоцировать критику в свой адрес и начну с определения, кто такой пожилой человек. Это особь обоего пола, которая достигла состояния, при котором она экономит на шагах. А теперь, когда понятно, от кого исходит брюзжание, можно приступить к его изложению.
Для людей, любящих свою профессию и относящихся к ней творчески, переход в пенсионное состояние – это тяжелое испытание. Они болезненно воспринимают резкое изменение интеллектуального наполнения своей жизни, исчезновение профессионального климата, включая потерю собственной востребованности. И все это несмотря на то, что в пенсионных буднях обычно сохраняется возможность общения с родственниками, друзьями, коллегами и учениками, а все остальное вокруг хорошо знакомо и до боли привычно.
А вот если этот переход совпадает с эмиграцией, то тяжесть испытания усиливается многократно, так как исчезает почти все, к чему за долгие годы прикипели души пожилых людей. В то же время возможность их контактов с местными жителями приближается к нулю. Иногда подобное происходит даже в отношениях с детьми, загруженными сверх всякой меры проблемой выживания. Кроме того, в новой стране все чужое и незнакомое, а самое главное – незнакомый язык…. Для многих пожилых он – непреодолимое препятствие. Итак, возрастной консерватизм и жизненная перестройка – плохо согласующиеся состояния. Очень образно обо всем этом сказал мудрый Александр Генис: «Эмиграция – репетиция собственной смерти». Но мы не будем столь пессимистичны…
Все сказанное выше относится к субъективным ощущениям пожилых эмигрантов. Нетрудно заметить, что в их душах все эти ощущения вполне уживаются с американской действительностью. Вот ее очевидные черты: пристойное финансовое, медицинское и другое разветвленное социальное обеспечение, продуктовое и вещевое изобилие, чувство защищенности и, наконец, отличные перспективы для образования и роста благосостояния детей и внуков. Памятуя, что разговорный жанр – наиболее распространенный вид деятельности пожилых людей, к этому надо добавить полную свободу слова, собраний и печати.
Подведем промежуточный итог: душа русскоязычного пожилого эмигранта в Америке насыщена как положительными, так и отрицательными ощущениями. Возможно, это и неплохо: четче просматривается каждое из них.
Поговорим теперь о деталях. О том, что саднит души таких людей, может проиллюстрировать такой случай. В одном из нью-йоркских судов было принято к рассмотрению дело нашего весьма пожилого соотечественника, который якобы домогался продавщицы овощей на каком-то базаре. Все это было очевидной нелепостью хотя бы потому, что человек этот в силу возраста и перенесенных болезней не мог этого делать по определению. Вот если бы нечто подобное произошло хотя бы двадцать лет тому назад…. Но, тем не менее, жалобы продавщицы было достаточно….
Однажды мы с приятелем входили в банк, а навстречу нам шла женщина. Я открыл и придержал дверь, чтобы женщина могла пройти. Мой попутчик сказал:
– Будь осторожен. В Америке, оказывая внимание женщине, например, уступая ей место в метро, ты рискуешь быть обвиненным в sexual harassment (сексуальном домогательстве) или в дискриминации по признаку пола.
Видимо, этим можно объяснить, почему очень редко приходится наблюдать в метро, что мужчина уступает место женщине. Я как-то спросил эмигранта со стажем: «Почему это происходит?» В ответ последовало: «Здесь полное равноправие». Воистину любую норму поведения, как и мысль, можно довести до абсурда! Кстати, и мне очень редко уступают место в метро, несмотря на то, что мой возраст легко читается по внешности. А если кто-то, глядя на страдальческое выражение моего лица, и уступает мне место, то это бывает, как правило, темнокожий американец. Итак, галантность в Америке – понятие, которое сводится, по-видимому, к словам Black Tie Tuxedo.
Вот еще одно наблюдение, с моей точки зрения, поразительное. Но оно не мое, а Сергея Довлатова. Одна из его переводчиц сказала ему о своей работе: «Мне кажется, перевод хороший». А другая высказалась еще круче. Вот что она произнесла по поводу своего перевода стихов Цветаевой: «В моем переводе они звучат лучше, чем в оригинале». Трудно не согласиться с Довлатовым: скромность в Америке – добродетель не первоочередная.
В первые годы нашей эмигрантской жизни мы с женой учились в колледже. При этом целью нашего «студенчества» было изучение английского языка. Обучение давалось мне с большим трудом: в школе и вузе я учил немецкий. Особенные страдания мне доставляли тесты на таких предметах, как компьютерное дело и история искусств: я не понимал заданных вопросов. Я нервничал, терялся и глазами искал, кто бы мне помог. Недалеко от меня сидела молодая девушка, по возрасту – моя внучка. Перехватив мой взгляд, она подошла к преподавателю и попросила отсадить ее от меня подальше. Мне показалось тогда, что мы с ней «помощь» понимаем по-разному.
Как-то мы с женой были в овощном магазине. Пожилая американка, то ли оступившись, то ли поскользнувшись, упала. Жена бросилась ей на помощь. Хозяин магазина остановил мою жену и сказал, что этого делать нельзя, надо дождаться прибытия «скорой помощи».
Однажды я позвонил своему бывшему сослуживцу. Трубку взяла его супруга. Она сказала, что мужа нет дома, он у соседей и что-то там ремонтирует. Затем добавила:
– В нашем доме живет много американцев. И американские жены жалуются на своих мужей, дескать, они «безрукие». Поэтому мой супруг, что называется, нарасхват.
А совсем недавно я услышал от одного нашего эмигранта из молодого поколения:
– Я финансово обеспечиваю потребности всех членов мой семьи. И в этом – моя единственная семейная обязанность.
Видимо, он сильно американизировался….
Приведенные выше примеры поведения людей мне понадобились не для того, чтобы сказать, что я от них не в восторге, а для того, чтобы обратить внимание на то, что в Америке другие стандарты поведения.
Но картина под названием «бытие» многоцветна. Поэтому расскажу эпизод из жизни близкого мне человека. Когда он с женой прилетел в Нью-Йорк, их встретил сын и привез в свой дом, расположенный в одном из близлежащих городков. Соседи – американцы организовали прием в честь новых эмигрантов, на котором высказывали поздравления с благополучным прибытием и добрые пожелания. Более того, там им от имени всех присутствующих преподнесли чек на тысячу долларов для обустройства. И такое бывает…. Когда мой знакомый рассказывал эту историю, у него в глазах блестели слезы. Благотворительность – это американская традиция.
Подведем итоги: другая страна, другие времена – другие нравы. И, как говорится в мудрой пословице: «Со своим уставом в чужой монастырь не ходят».
Америка – очень хорошее место для жизни. Недаром же, черт возьми, сюда стремятся люди!
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
