В 1975 году я стал обладателем редкого титула — Гроссмейстер СССР. Строго говоря, этот титул автоматически присваивали каждому шахматисту, получившему титул Международного гроссмейстера. А «Международным» можно было стать только в международных турнирах. Допускал к ним или посылал на них за границу только Спорткомитет…
Я в 1975 году поделил победу в зональном турнире СССР первенства мира и второе место в первенстве СССР — сильнейшем мировом турнире в те годы. Эти достижения были несравненно выше, чем приличный результат в заурядном международном турнире, достаточный для звания Международного гроссмейстера. Так мне удалось получить титул Гроссмейстера СССР без добавления «Международный».
Мои достижения по неучастию в международных турнирах были превзойдены через пять лет. Лёва Псахис в 1980 году стал чемпионом СССР. А в 1981 году он, оставаясь мастером, вновь победил в чемпионате СССР вместе с молодым Гариком Каспаровым, не получив к тому времени даже причитавшегося ему титула Гроссмейстера СССР. Не было такой несправедливости, которую тогдашние начальники не смогли бы превзойти…
Окончательно меня «рассорил» с КГБ Виктор Львович Корчной. В июле 1976 года, когда я играл в межзональном турнире на первенство мира в швейцарском городе Биль, в газетах появились фотографии Корчного с неоригинальной для тех времён подписью «Ещё один, который выбрал свободу». Надо сказать, что в то время люди, попавшие за границу, часто не возвращались. Труднее было объяснить, почему ты вернулся. Была популярна шутка: «Уехал за границу Большой театр, а вернулся Малый».
После бегства Корчного в моем гостиничном номере в Биле все вечера до окончания турнира сидел кто-то из гэбэшников нашей делегации — «врачиха» Алла Карповна или полковник юстиции в отставке Батуринский. Конечно, они не могли бы мне помешать, реши я остаться. Но я не решил. Одна из причин — привязанность к семье. Фактически когда ты выезжал за границу, члены семьи оставались в Союзе заложниками. И другая — мой неоправданный оптимизм. Я считал, что когда надумаю эмигрировать, то подам документы и уеду. Ничему не научили меня книги Авторханова и Солженицына. Какая наивность — доверять советским законам!
Через два месяца после побега Корчного спортивное руководство, а возможно, партийно-гэбэшное, решило лишить советских гроссмейстеров статуса «вне политики». Нам всем предложили подписать филиппику против Корчного. Конечно, и до этого в шахматах было достаточно идеологии. Среди шахматистов были и идейный коммунист Ботвинник, и конъюнктурный Карпов, во времена которого идейных коммунистов уже почти не водилось. Были, конечно, и гроссмейстеры-стукачи. Зато существовала и ниша, куда могли «забиться» аполитичные или антисоветски настроенные шахматисты. Недаром шахматы привлекали в те годы стольких евреев — нежелательных персонажей в советском истеблишменте. И вот, из этой ниши нас решили «выковырять». Не подпишешь письмо против Корчного, значит, ты против партии и КГБ.
Из играющих гроссмейстеров не подписали письмо Давид Ионович Бронштейн и я. Для гениального Бронштейна это неподписание стало финалом его блестящей карьеры. Ему закрыли выезд за границу. А в международные турниры Бронштейн вернётся спустя 15 лет, в годы «перестройки», когда ему будет уже сильно за 60 и когда у «льва», как Бронштейн напишет о себе в своей книге, окажутся сточенными клыки и когти, а останется только чемпионский хвост.
Не подписал письмо живший уже во Франции и Борис Спасский. Его подпись под таким письмом выглядела бы не менее странно, чем его нынешняя подпись под коллективным письмом с призывом запретить в России еврейские организации и религию… И не подписал письмо уже оставивший турнирную практику и написавший своё личное письмо Михаил Ботвинник.
Конечно, остальные гроссмейстеры наверняка подписывали то письмо с омерзением, кроме разве что личного врага Корчного — Тиграна Петросяна.
Я в те годы строго придерживался принципа, который сформулировал для себя так: могу не говорить всё то, что думаю, но не должен говорить то, что не думаю. Я считал, что речь здесь идёт о сохранности души. Конечно, после истории с письмом против Корчного меня немедленно вычеркнули из поездки на турнир в Восточную Германию и из престижных турниров внутри СССР. Но сохранность души того стоила.
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
