После грустного возвращения делегации из Рейкьявика в Москву всех ожидала суровая разборка в Спорткомитете при Совмине СССР. После бурного выяснения всех обстоятельств неудачного выступления Бориса Спасского и утери им чемпионского титула, а также негативной роли членов делегации Николая Крогиуса, Ефима Геллера и Иво Нея, председатель Сергей Павлов обратился с вопросом: «Борис Васильевич, скажите откровенно, чего вам не хватало в Рейкьявике, ведь мы, вроде, всё предусмотрели для обеспечения комфортных условий проживания и работы?». На что язвительный острослов Марк Тайманов с места выкрикнул: «Секса, товарищ Павлов!».
Виновные были строго наказаны. Их лишили государственной стипендии за гроссмейстерские звания (в сумме 250 рублей в месяц) и запретили выезд за границу для участия в международных турнирах. А в отношении чемпиона мира Роберта Фишера сделали, как это было принято в советские времена, оргвыводы и перспективный план действий с учётом особенностей его упрямого характера и психологической неустойчивости.
Недаром доктора психологических наук Николая Крогиуса вскоре из Саратова пригласили в Москву на должность начальника управления шахматами, простив ему «грехи» Рейкьявика. Посчитали, очевидно, что он знаток характера Роберта Фишера.
А о возвращении короны в СССР стали думать сразу, когда она перешла к американцу. Какими же методами проводилось возвращение, известно всем. На Бориса Спасского никто ставку уже не делал. Поставили на Анатолия Карпова.
Конечно, поведение Бориса Спасского во время матча в Рейкьявике было не совсем однозначно принято советской общественностью, особенно если заглянуть сегодня в то далёкое прошлое. Возможно, на эти события прольёт свет сам Борис Спасский, написавший книгу, которая по его воле должна быть опубликована после его смерти. В ней он привёл некоторые личные воспоминания о тех далёких событиях. Прочтём ли мы эту книгу и всё узнаем? До этого нужно дожить.
Замечено, что кривая успехов шахматистов, утративших высшее звание, как правило, идёт вниз. Борис Спасский не стал исключением. Полученные в Рейкьявике деньги позволили ему вести независимый образ жизни. Вскоре он развёлся со второй женой, оставив ей ребёнка, и в третий раз женился на француженке русского происхождения Марине Щербачевой, работавшей в Москве в торговом представительстве посольства Франции. (Дед Марины Щербачевой — известный русский генерал, активный участник Брусиловского прорыва, в Гражданскую войну был расстрелян большевиками.)
В 1975 году Борис Спасский решил уехать к жене во Францию. К этому его подтолкнули две важные причины: во-первых, его квартиру обворовали, и он считал это делом рук КГБ; во-вторых, окружающая удушливая атмосфера после утраты чемпионского звания. Он понял, что как сбитого короля его никогда вновь не поставят на шахматную доску, чтобы разыграть новую партию. В шахматного фаворита наметили молодого, хотя и неопытного, Анатолия Карпова.
Уезжая во Францию, Борис Спасский был полон оптимизма и говорил: «Вот теперь я вдоволь наиграюсь в шахматы». Оставшись без тренера, без твёрдой профессиональной опоры, он в скором времени стал играть менее уверенно, а главное — тускло. Хотя наблюдались отдельные всплески удач в шахматных сражениях.
Так, в 1983 году он блеснул на престижном турнире в Линаресе (Испания), заняв первое место; побеждал в «тихих» международных турнирах. Апофеозом в шахматном мире стал матч-реванш Роберт Фишер — Борис Спасский, организованный осенью 1992 года югославским банкиром-миллионером Ездемиром Василевичем, который выделил в призовой фонд 5 миллионов долларов.
Участники продемонстрировали игру довольно высокого класса, а в отдельных партиях показали свежую, современную игру. Матч-реванш закончился победой Роберта Фишера со счётом 10:5. Роберт Фишер был увенчан лавровым венком с лентой, на которой была надпись: «Чемпион мира по шахматам Роберт Фишер, 1992 год». Он получил чек на 3,5 миллиона долларов, а Борис Спасский — на 1,5 миллиона.
Интересно отметить, что матч состоялся на условиях, которые Фишер предлагал на матч с Анатолием Карповым в 1975 году — до 10 побед без учёта ничьих. Тогда Анатолий Карпов отверг этот регламент. Матч-реванш был последним выступлением Бориса Спасского и Роберта Фишера в больших шахматах.
Затем он стал резко охладевать к ним, и, естественно, наступила пора преждевременного «старения». Шахматы ему страшно надоели, и он играл чуть ли не из-под палки. Похоже, поздний Борис Спасский прежде всего заботился о своём здоровье, жизненном благополучии. В этом он преуспел. Став ленивым, он потерял самое важное для шахматного художника и спортсмена — дар творчества и волю бойца.
И в заключение следует отметить некоторые грани личности Бориса Спасского.
Воспитанный и выросший при благосклонности советской власти и достигший с её помощью высших спортивных высот, он её не любил. В КГБ на него имелась пухлая папка компромата.
В шахматном и человеческом плане примером для него был Пауль Керес, которого он считал шахматным сокровищем мира. А Пауль Керес был человеком исключительной скромности и такта, обладавший высочайшей культурой.
Борис Спасский считает и убеждён, что шахматы — игра национальная. В ней существует еврейский, русский и немецкий склад ума.
Типичными русскими шахматистами он считает Александра Алёхина и Михаила Чигорина. В их стилях немало артистизма, но порой они не очень основательны.
А взять лучших гроссмейстеров еврейской школы: Вильгельма Стейница, Эмануила Ласкера, Михаила Ботвинника, Арона Нимцовича — они были хорошими учёными. Их подход к шахматам предельно основателен. Конечно, есть одно примечательное исключение — Михаил Таль. Но это только доказывает общее правило. Борис Спасский солидаризуется с высказываниями Александра Алёхина, что каждой национальности присущ свой стиль игры в шахматы.
По политическим убеждениям Борис Спасский — махровый русский националист, ведущий своё происхождение из поповской семьи. Его мать Екатерина Петровна Петрова — псковская крестьянка, вышла замуж в Ленинграде за рабочего Василия Фёдоровича Спасского. Когда Борису было восемь лет, они разошлись.
Многие ошибочно считают Бориса Спасского евреем. Во времена борьбы с космополитизмом в середине 40-х годов Владимир Зак имел большие неприятности и мог лишиться тренерской работы, так как его обвинили в том, что он занимался шахматами во Дворце пионеров только со своим любимчиком — евреем Спасским, игнорируя остальных учеников.
Владимир Зак был не самым храбрым гражданином СССР и, по-видимому, не решался объяснить, что его любимец — русский, из семьи священника. А может, Владимир Зак не хотел упоминать, из какой семьи будущий чемпион мира? Трудные были времена.
Недавно Борису Спасскому исполнился 71 год, он полностью отошёл от шахмат и поживает спокойно и благодушно в парижском пригороде Медона со своей любимой женой Мариной Щербачевой и сыном. Признаётся, что ведёт образ жизни ленивого русского медведя. Так гаснут яркие звёзды, некогда озарявшие шахматный небосклон.
Оцените пост
(голосовало: 10, средняя оценка: 3,70 из 5)
Загрузка...
