Борис спасский и «нечистые» шахматы

Продолжение.

Начало в № 887

Борис Спасский почивал на лаврах и редко выступал в турнирах. Женился вторично. Он не обращал внимания на головокружительные успехи на международной шахматной арене американского гроссмейстера Роберта Фишера. Радужное настроение Борису Спасскому придала победа над Робертом Фишером в партии, которая состоялась в 1970 году на 19-й шахматной Олимпиаде в Зигене (Германия).

Тогда это была центральная и всеми ожидаемая встреча. Роберт Фишер ее проиграл, хотя по дебюту имел перспективную позицию. После этой победы счёт личных встреч с Робертом Фишером Борис Спасский довёл до 3:0 без учёта ничьих. Спасский оставался после этого поражения трудным и «неудобным» соперником для американского гроссмейстера. Забегая вперёд, отметим, что это преимущество сыграло с Борисом Спасским роковую роль в матче с Фишером на первенство мира в Рейкьявике в 1972 году.

Время шло неумолимо, и незаметно для чемпиона мира Бориса Спасского наступил очередной претендентский цикл, в котором победитель получал право на матч на первенство мира с Борисом Спасским. Благодушие не покидало чемпиона; он был уверен, что претендентом будет советский шахматист. Благо, в претендентском цикле представителей советской шахматной школы всегда было больше, чем из стран Запада. И пройти через советское сито отборочных соревнований было маловероятно и практически сводилось к нулю даже в матчевых встречах «великолепной восьмёрки».

В этом случае в межзональном турнире все советские гроссмейстеры дружно наваливались на чужого и выводили в претенденты того шахматиста, который был угоден советским властям. В этом была давняя традиция советских шахматистов в международных соревнованиях, которая была заложена ещё на заре советского государства.

Это было заложено ещё в 1925 году лидером шахмат Николаем Крыленко, когда в ещё не залечившем раны после Мировой и Гражданской войн государстве был организован и состоялся в Москве грандиозный дорогостоящий международный турнир с привлечением практически всех зарубежных звёзд: Ефима Боголюбова, Эмануила Ласкера, Хосе Рауля Капабланки, Савелия Тартаковера, Карлоса Торре, Рихарда Рети, Фрэнка Маршалла (кроме бежавшего к тому времени из «социалистического рая» Александра Алёхина).

Это была первая попытка с помощью шахмат доказать преимущество образа жизни в государстве диктатуры пролетариата. Однако разница в классе между советскими и зарубежными шахматистами была ещё велика, и попытка не удалась. Все призовые места заняли иностранцы. А лучшие советские шахматисты Григорий Левенфиш, Пётр Романовский, Александр Ильин-Женевский не составили им ни малейшей конкуренции. Но зато был раз и навсегда усвоен очень важный политический урок — в таких делах на самотёк полагаться нельзя.

Через восемь лет в 1933 году была предпринята вторая попытка, которая на этот раз закончилась триумфальным успехом. Быть может, выдающийся советский чемпион Михаил Ботвинник уже тогда играл не слабее одного из сильнейших гроссмейстеров Запада Сало Флора, явного претендента на шахматную корону. Матч с ним был организован и проведен в Москве и Ленинграде. Он состоял из 12 партий на лучший результат. В Москве, где проходила первая половина матча, Сало Флор выиграл первую и шестую партии и четыре свёл вничью. После переезда в Ленинград Михаил Ботвинник выиграл девятую и десятую партии и сравнял счёт — два выигрыша, два поражения и восемь ничьих.

Таким образом, матч при довольно странном его течении закончился не менее загадочным результатом. Полагали тогда, что Сало Флора (Чехословакия) засыпали таким количеством весьма выгодно оплачиваемых мероприятий, отвлекающих его от игры в шахматы, что ни физически, ни морально он был не в состоянии сражаться с Михаилом Ботвинником в полную силу.

Успех Ботвинника оценили очень высоко как способствовавший международному признанию советской шахматной школы. Серго Орджоникидзе наградил Михаила Ботвинника легковой автомашиной «Эмка» (М-1).

Но с особенным ханжеским размахом, в полном соответствии с марксистским мировоззрением, когда цель оправдывает средства, шахматно-пропагандистская машина заработала после окончания войны. Коммунисты посчитали, что победы советских шахматистов на международной арене — это не что иное, как превосходство «процветающей советской системы» над «загнивающим капитализмом».

В это время партия и правительство всё больше втягивали советский народ в «холодную войну» с Западом и поставили перед шахматными функционерами грандиозную задачу (других большевики не ставили): завоевать всё мировое золото среди мужчин, женщин, юношей и, естественно, во всех командных соревнованиях.

Конечно, советские гроссмейстеры — мужчины и женщины — взращённые на «солидной» государственной поддержке, стали сильнее своих зарубежных коллег.

С разнузданным цинизмом советские шахматные деятели провели в послевоенной Москве в 1949 — 1950 годах первенство мира по шахматам среди женщин. После гибели бессменной с 1927 года чемпионки мира Веры Менчик в Лондоне в 1944 году во время немецкой бомбардировки, женский шахматный мир не имел своей королевы.

В чемпионате приняли участие 16 сильнейших шахматисток мира, включая советских. Главной советской ставленницей на звание чемпионки мира была Людмила Руденко.

Фактически, во всех партиях каждый ход ей подсказывали через демонстраторов сидевшие в зале мастера-мужчины. И не только подсказывали ходы.

Это наглядно видно по техническим результатам турнира. Ведь став чемпионкой мира, Людмила Руденко набрала 11,5 очка, а следовавшие за ней Ольга Рубцова -10,5 очка, Валентина Борисенко — 10 очков и Елизавета Быкова — 10 очков. А сильнейшие западные шахматистки Эдит Келлер-Герман, Эйлин Бетси Тренмер и Шанталь Шоде де Силан закончили турнир с 9,5 очками, и все они имели отрицательный баланс с советскими шахматистками.

Не отличались джентльменским поведением и советские мужчины-гроссмейстеры. Особенно наглядно это отмечалось на международных соревнованиях, причастных к мировому первенству. Это межзональные турниры и претендентские матчи, в которых определялся соперник на матч с чемпионом мира. И, как правило, им должен был стать советский гроссмейстер, чтобы, не дай Б-г, не допустить потери Советским Союзом шахматной короны и передачи её на Запад.

Когда возникала угроза со стороны сильного западного гроссмейстера выйти в лидеры соревнования такого ранга, как тут же, следуя определённой команде из Москвы, советские шахматисты забывали на время внутреннюю конкуренцию и объединялись против него и выводили победителем своего гроссмейстера претендентом на матч с чемпионом мира.

Так было на турнире претендентов в 1953 году в Швейцарии, где сговор Василия Смыслова, Давида Бронштейна, Пауля Кереса, Тиграна Петросяна, Ефима Геллера, Александра Котова, Марка Тайманова и Юрия Авербаха (как их много, советских и послушных, не правда ли?) оттеснили сильнейшего в мире американского гроссмейстера Сэмюэла Решевского на четвёртое место и вывели в победители Василия Смыслова.

После этого Сэмюэл Решевский отошёл от борьбы за мировое первенство, поняв, что ему не победить дружную когорту советских шахматистов, играющих в «нечистые» шахматы. С ними он встретился ещё раньше, в матч-турнире на первенство мира в 1948 году, когда сам Михаил Ботвинник, обеспечив себе первое место, нарочно проиграл в последнем туре Паулю Кересу партию, чтобы вывести его на чистое третье место, а Сэмюэла Решевского оставить на четвёртом. Жестоко обошлись с американским гроссмейстером мирового класса.

Продолжение следует