Выходцы из бывшего СССР наверняка помнят красноармейца Сухова из замечательного фильма «Белое солнце пустыни». Помните этот кадр из фильма, где товарищ Сухов берет грозного предводителя банды азиатских головорезов в плен на территории краеведческого музея? «Руки вверх, Абдулла! Брось пистолет, кинжал… И шесть шагов вперед!» Абдулла этот, увидев направленное на него дуло пулемета, поскрежетал зубами, но оружие бросил и, подняв руки, сдался Сухову.
Восток — дело тонкое. На Востоке понимают только разговоры и поступки с позиции силы. Мусульманин Абдулла, оценив силу красноармейца Сухова, крикнул своим нукерам: «Я остаюсь в «гостях!» — И добавил: -Если со мной что-то случится, вернитесь и отомстите за меня».
То есть миротворческий вариант Абдулла даже не предполагал. Правда, в фильме все дело чуть не испортили бывшая наложница Абдуллы Гюльчатай, привыкшая безропотно подчиняться своему господину, и красноармеец Петруха, не имевший боевого опыта войны в азиатских песках. Доверчивость не в чести у магометан. За освобождение из узилища и глоток воды Абдулла задушил Гюльчатай и вонзил штык в сердце Петрухи. Он вершит свои кровавые дела со спокойной совестью.
Простой русский мужик Сухов законов шариата не знал. Само собой, не читал он и мудреных книжек, накаляканных разными гуманистами-миротворцами к концу ХХ столетия, не слушал лекций либеральных профессоров на кафедрах университетов Тель-Авива, Парижа и Лондона и понятия не имел ни об ООН, ни, тем более, о всяких там УНРВА, «Эмнисти интернешнл» и прочих «Бе-Целемах». Свою войну с Абдуллой Сухов вел жестко, не тратя времени на гуманитарные акции и бесполезные переговоры. В действиях Сухова не было шкурного интереса, он не искал ни личной выгоды, ни вселенской славы. Всей душой жаждал он возвращения к мирной жизни в приволжском селе и к своей ненаглядной Катерине Матвеевне. Но, поставленный в условия войны внезапно сложившейся ситуацией, связанный чувством долга, Сухов действует в соответствии с пословицей «На войне как на войне». Для него и азиатские головорезы в вонючих драных халатах, и примкнувший к ним русский белогвардейский сброд, и лощеный феодал Абдулла с его исламской философией душегуба — враги. И потому разговор с ними возможен только на языке пулемета.
Возможно, читатель со мной не согласится, но боец Особого Закаспийского «имени Августа Бебеля» интернационального отряда товарищ Сухов сражался с мусульманскими головорезами, защищая европейский мир. И действовал он с позиций иудео-христианской морали, хотя в фильме, по замыслу режиссера, Сухов представляет советскую власть и о своей истинной роли не догадывается. Но, хочет он того или нет, с точки зрения исторической объективности, красноармеец Сухов, сражающийся с отрядом Абдуллы в азиатских песках под красным знаменем, на деле выступает защитником западной цивилизации.
Сухову непонятна и глубоко чужда культура, которая позволяет мужчине спать с пятнадцатилетней девочкой, а затем хладнокровно задушить ее, культура, при которой к своим многочисленным женам можно относиться как к скотине и убивать их от скуки, усаживать почтенных аксакалов на ящики с динамитом, присваивать чужое имущество и избивать таможенника, который по долгу службы и совести требует уплатить пошлину за награбленное добро, увозимое за кордон.
Закаленному в боях Первой мировой и Гражданской войн солдату Сухову претит тупая жестокость азиатских разбойников, все эти отрезания голов, закапывания живьем в песок и прочие изыски воинов ислама. Сухов беспощаден в бою, но вовсе не жесток, он не упивается, как Абдулла, страхом своих жертв и не испытывает удовольствия, всаживая штык в чужое тело. Он спасает от мучительной смерти бродягу Саида, у которого «правоверные» бандиты убили отца и забрали последних трех баранов, и жен Абдуллы, коих «любящий супруг» убивает одну за другой. Сухов хорошо понимает своего гипотетического противника, царского таможенника Верещагина, которому «за державу обидно».
В отличие от нынешних миролюбивых «борцов с исламским террором», товарищ Сухов знал, что, когда целишься во врага, нельзя думать про его жену и детей, про то, что он бедный и неграмотный и у него было трудное детство. «Трудное детство» и бедность испытали миллионы людей, но этим нельзя оправдать садизм, бандитизм, стремление взорвать в автобусе чужих детей и стрелять в животы беременных женщин.
Неприятие мира Абдуллы, где господствует лишь тот, у кого «в руке кинжал», милосердие к несправедливо обиженным и твердая убежденность в собственной правоте привлекают на сторону Сухова и Саида, и жен Абдуллы, и запуганных бандитами жителей Пяджента. Все это в итоге дает ему победу. Бандиты и их маргинальный вожак получают то, что заслужили… Обыватели Пяджента могут вздохнуть свободно, а у нищего бродяги Саида и уцелевших жен Абдуллы появляется надежда на д р у г у ю жизнь, свободную от страха перед «абдуллами» с их кровавыми средневековыми законами.
Приключенческий «истерн», созданный режиссером В. Мотылем на Мосфильме 38 лет назад, неожиданно оказался весьма своевременным наглядным пособием для борьбы с исламским террором. К сожалению, никто из политических лидеров Израиля, США или ЕС этого фильма не смотрел. А зря. Может быть, поучились бы у красноармейца Сухова, как надо вести войну с террором обнаглевших от всеобщей политкорректности исламских бандитов.
Вообще, вся эта либеральная профессура напоминает мне еще одного героя упомянутого фильма — работника местного исторического музея, интеллектуала, который не ввязывается в схватку Сухова с Абдуллой, но сильно негодует по поводу действий бандитов. В фильме это словесное негодование заканчивается для него печально: Абдулла просто убивает его из маузера, походя, как прихлопывают назойливого комара. Интеллигентного музейщика жаль, потому что он так и не понял, что с головорезами нельзя разговаривать на цивилизованном языке. Но он хотя бы не хватал красноармейца Сухова за руки и не упрекал его в «непропорциональном ответе», когда тот стрелял в бандитов.
К сожалению, современные интеллектуалы-миротворцы уже не негодуют по поводу бандитских действий сегодняшних абдулл. Они дружно требуют покарать современных суховых за суровость и непреклонность, а террористов ХАМАСа, «Хизбаллы» и прочих бандитов величают борцами за свободу. Эти представители интеллектуальной элиты Запада организовали на бандитские деньги омерзительную кампанию антисемитской травли, истерии и бойкота в университетах, научных институтах и СМИ Европы и Америки. Именно они требуют суда над солдатами и офицерами ЦаХаЛа, защищавшими свою страну от исламских убийц в Газе. Позабыв о том, что Израиль — суверенное государство, они требуют суда над его политическим руководством. События вокруг военной операции в Газе показали, что «прогрессивная общественность» дружно поддержала исламских террористов и весь свой «праведный гнев» обрушила на Израиль, в одиночку (совсем как боец Сухов) сражающийся с бандформированиями радикального ислама.
Граждане Израиля, оставленные сегодня один на один с исламским террористическим интернационалом, могут лишь, подобно товарищу Сухову, с грустью повторить его фразу: «А я так надеялся на тебя, Саид», адресуя ее американским политикам и «прогрессивной общественности». Увы, на современных «саидов» надежды нет, а «музейные» интеллектуалы во всем мире поливают нас антисемитской грязью. И потому мы не имеем права пугливо оглядываться на их мнение и следовать их капитулянтским советам. Нетрудно представить, что сказал бы красноармеец Сухов комиссару Рахимову, если бы тот вдруг приказал ему: «Ты, Сухов, конечно, защищай жен Абдуллы от их мужа-эксплуататора, но постарайся при этом в него не стрелять. А если он и его бандиты будут в тебя палить, стреляй в воздух или по барханам. Не дай Б-г, заденешь кого — у них ведь жены и дети»…
Я считаю, новому правительству Израиля просто необходимо показывать «Белое солнце пустыни», особенно перед принятием важных дипломатических ходов или началом военных операций типа «Литой свинец». Неплохо бы политикам походить на таможенника Верещагина, которому «за державу обидно», и усвоить простое правило: не может победить дело, сторонники которого больше всего думают о собственном кармане. Руководителям страны прежде всего должно быть «за державу обидно» и за ее граждан. И тогда — я на это очень надеюсь — настанет такой день в еврейском государстве, когда кто-то из командиров израильского спецназа, заканчивая победоносную операцию в Газе, крикнет в последний разрушенный бункер, где трусливо прячутся бородатые лидеры террористических банд:
— Руки вверх, Абдулла!
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
