Нервы ни к черту. Как у всех. Чуть что не так, а не так все — хочется убить.
Но когда телевизором запустил в машину соседа — он ночью бибикнул — понял: допрыгаюсь!
Лег к другу в больницу. Уколы, таблетки, массаж — и, знаете, размяк.
Клубок нервов размотали, маслом смазали, ни на что не реагируют.
Сосед по палате час в носу ковыряет — мне хоть бы что!
Вернулся домой — другой человек.
Дети сначала по углам жались, потом подошли.
Жена и та, наконец, рискнула одним одеялом накрыться.
Но у меня-то нервы смазаны, а у других нет.
Нелеченная жена три дня держалась. А в субботу утром из магазина принес хлеба, булки, сметану. И вдруг жену прорвало: «Когда ремонт будем делать, скоро потолок рухнет! Мужик ты или не мужик?!»
Я говорю: «Оленька, это мелочи жизни. Посмотри, на деревьях почки набухли!»
Она снова: «Когда сосед долг отдаст? Второй месяц пошел! Мужик ты или не мужик?!»
Я зубы стиснул и говорю: «Оленька! Повторяю! На деревьях почки набухли!»
Жена орет: «Сосед третью машину меняет, а у тебя самоката никогда не будет! Ты не мужик!»
Чувствую, нервы натягиваются, как струны гитары, а жена колки крутит, крутит.
Слышу, зазвенело внутри.
Кричу: «Оля, скройся с глаз долой! Убью — пожалеешь!»
Ни в какую!
— Посмотри, в чем хожу десять лет! Стыдуха! Ты не мужик!
— Ах не мужик?! — И банку сметаны об пол хрясь! Как граната рванула. Обои в сметане, пол в осколках. Жена контужена, глаза круглые, рот настежь. И тишина.
С утра в магазин. Вернулся, банку сметаны в руках держу:
— Доброе утро, дорогая!
Только она рот открыла, я банку сметаны об пол хрясь!
И тишина.
Каждое утро приношу по банке сметаны. Об пол — и тишина.
Так что у кого с нервами нелады, лучшее средство — сметанка. Баночку натощак об пол. И тишина.