Испытание миром

Продолжение.

Начало в № 863

Сегодня премьер выглядел неважно. Припухшие веки, глубоко залегшие под глазами серые тени свидетельствовали о хроническом недосыпании. В общем-то, оно и понятно: главная ответственность за происходящее лежит на нём. Выслушав доклад последнего представителя экспертной группы, премьер с облегчением объявил перерыв.

Илан отказался от обеда с коллегами в правительственной столовой, решив прогуляться по городу. Выйдя на улицу, он сразу пожалел об этом, потому что после кондиционера в помещении раскалённый иерусалимский воздух буквально обжигал дыхание, и рубашка моментально прилипла к телу.

— И как они выдерживают? — ни к кому не обращаясь, пробормотал он, провожая глазами двоих харедим в чёрных сюртуках и шляпах, неторопливо прошествовавших по противоположной (солнечной!) стороне улицы, оживлённо беседуя.

— А они не замечают жары.

Илан обернулся. Рядом с ним стоял пожилой мужчина небольшого роста в еле застёгивающейся на неохватном животе несвежей рубашке и пузырящихся на коленях брюках. На голове его чудом держалась крохотная вязаная кипа, и довершал сей малосимпатичный облик кулёк с семечками, которые тот непрерывно лузгал, сплёвывая прямо на тротуар.

— Хотите? — он протянул Илану кулёк.

— Нет, спасибо. А что вы имели в виду?

— Когда?

— Ну, вы сказали, что они не замечают жары.

— Да, сказал, — толстяк скомкал бумажный кулёк, хотел бросить на землю, но, постеснявшись Илана, засунул в карман.

— Понимаете, я всю жизнь прожил здесь, по соседству с ортодоксальным кварталом. Сам, как видите, не очень на них похож, но то, что положено, дома соблюдаем.

Илан нетерпеливо посмотрел на часы: у него не было времени и желания выслушивать всю биографию собеседника.

— А вы не торопитесь, — тот прищурил маленькие глазки, — этот город спешки и суеты не любит — здесь вам не Тель-Авив. Я, знаете, сам часто задавался вопросом: как им не жарко? И в более широком смысле: как они выдерживают эту жизнь, которую сами себе придумали? Квартиры тесные, детей куча, денег вечно не хватает, телевизор не смотрят, развлечения запрещены. Ладно, в местечках, в гетто сто лет назад так жили, но сейчас — прогресс научно-технический, всё доступно, а они, как нарочно, в своё средневековье упёрлись. Большинство израильтян этого понять не могут, и до меня, признаюсь, долгое время не доходило. Хотя сложного здесь ничего нет…

Он закурил и, выпустив дым колечком, продолжил:

— Харедим живут в мире с самими собой. Может, это банально звучит, но это так. Они знают, что всё вокруг совершается по воле Создателя. Что человеческая суета, все эти эмоции, страсти, переживания в отношении вещей, в сущности мелких и быстро преходящих, излишни. Что нам, евреям, Тора дана для того, чтобы её изучать и по ней жить, а не растрачивать по пустякам свои силы, моральные и физические. И в этой своей вере они очень цельные люди, понимаете? Поэтому и живут они в этом вечном городе всё время нашего галута, претерпевая нужду и лишения, хотя, наверное, могли бы и получше устроиться в других странах. Но они жили здесь, живут и останутся жить даже если правительство, не приведи Г-сподь, подпишет эти безумные соглашения и государство под названием Израиль вскоре перестанет существовать. Тогда все уедут, а они останутся, пытаясь вымолить у Него прощение за грехи других.

Ну, а жара, как вы теперь понимаете, не самая большая проблема. Раз уж Вс-вышний решил поселить нас в такой, не самой прохладной местности, значит, этот климат нам больше всего и подходит. И, между нами говоря, — он поманил Илана пальцем и подмигнул, — кондиционеры в этой стране не запрещены даже для харедим.

-… Вот, получается как, — размышлял Илан, заказав питу и сок в ближайшем ресторанчике, — голосовать за кандидата с программой мирного урегулирования они согласны, а когда эта программа начинает реализовываться — сразу «безумные соглашения»… Ладно, этот, может, и не голосовал. А другие?..

Мысль о том, что с созданием палестинского государства и подписанием мирного договора могут быть не согласны широкие слои населения, до сих пор как-то не приходила ему в голову. Маргиналы, экстремисты, фанатики, имеющиеся в любом обществе, — понятно. Ну хорошо, если прикинуть кто против: поселенцы, ортодоксы, сефарды, голосующие за ШАС, значительная часть консервативно настроенных военных. Чёрт… уже немало набегает. Что там говорил Фейглин про общенациональный референдум?

— Илан… — он обернулся. За соседним столиком расположились двое ребят, по виду типичные студенты: короткие яркие майки, модные рваные джинсы, кеды без шнурков на босу ногу, небрежно брошенные на стул папки с конспектами.

-… Илан Рамон его звали. Первый космонавт наш, разбился с американцами на старте несколько лет назад, — втолковывал долговязый с двумя серёжками в левом ухе своему товарищу, коренастому брюнету с выкрашенной в жёлтый цвет полосой через всю голову.

— Я недавно про него читал. Нормальный такой парень был, офицер, карьеру успешную делал. Им в полёт немного личных вещей брать разрешается, так он знаешь, что взял? Книгу Торы, мезузу прикрепил на дверь своего отсека, питание кошерное заказал, соблюдать шаббат намеревался. Я сначала думал: «Зачем?» Повыделываться перед американцами, вот, мол, я какой, еврей, особенный. А те чего не видели? У них в Америке евреев, сам знаешь, сколько. И продукты кошерные — в каждом супермаркете. Нет, тут дело в другом. Он идентичность свою искал, понимаешь? Вот ты на нас посмотри. Чем мы с тобой от того же американского, французского или там австралийского тинэйджера отличаемся? Правильно, ничем. Этого и добивались отцы-основатели государства — создать нацию израильтян, которые станут такими же, как все народы мира. Гордый свободный израильтянин заменит забитого галутного еврея и заживёт счастливо в дружной семье народов. А о еврействе своём будет иногда вспоминать как о древней легенде. Илан Рамон, нормальный светский парень, видимо, почувствовал, что без этой «легенды» еврейской он никто, тот же безликий тинэйджер с израильским флажком на скафандре. Те, которые его в космос посылали, наверное, хотели, чтобы он с орбиты к миру с палестинцами призывал. О другом он думал…

— А в космос наши, кстати, больше так и не полетели…

Вечером Илан пошёл в бар. Выпивал он редко и никогда в одиночку, но сегодня ощущал такой сумбур и смятение мыслей, что алкоголь казался единственной возможностью расставить вещи на свои места. После второй порции виски со льдом внутри потеплело и поток сознания устремился в одном направлении. Илан сфокусировал взгляд на экране подвешенного над барной стойкой телевизора.

— Последние новости. Сегодня силами безопасности предотвращён теракт, который собиралась совершить группа арабов — жителей Восточного Иерусалима. В доме у одного из задержанных обнаружена взрывчатка, детонаторы, несколько единиц стрелкового оружия. Задержанные отрицают принадлежность к какой-либо террористической группировке. Ведётся расследование.

— Самария. На участке дороги между Кедумим и Карней Шомрон арабские подростки забрасывали камнями проезжавшие автомобили. При появлении полицейского патруля нападавшие скрылись.

— Новости спорта…

Обычная сводка новостей. Обычная для Израиля. Больше похожая на сводку новостей с фронта. Здесь даже никто не помнит, когда было иначе… Так ведь для того и нужен мирный договор, чтобы ситуацию изменить! Установить границу, укрепить забор безопасности и всё, пусть только сунутся!

— Бармен, ещё виски!

— Граница, забор, улучшение демографии, надёжный мир. Сам-то ты в это веришь? — спросил Илан у зеркального отражения на противоположной стене.

Услужливая память тут же выдала эпизод, когда он впервые усомнился в целесообразности своей работы. С месяц назад в Иерусалиме едва не произошла новая кровавая бойня. На автобусной остановке в час пик араб вытащил из сумки короткоствольный калашников, к счастью, замешкался с подсоединением магазина и, находившийся рядом полицейский-ЯСАМник успел среагировать первым. На следующее утро все газеты разместили снимки лежащего в луже крови террориста с заголовками, прославляющими доблестную полицию и мантрами о необратимости мирного процесса, несмотря на противодействие отдельных экстремистов.

В этот день была запланирована встреча экспертных рабочих групп израильтян и палестинцев. Проходили такие встречи регулярно, и Илан уже неплохо знал большинство палестинских коллег, с которыми у них с самого начала установились нормальные деловые отношения. Молодые общительные ребята, прекрасно образованные, с хорошим английским, двоих он даже знал по Йельскому университету, ломали все стереотипы о фанатичных злобных палестинцах, люто ненавидящих Израиль. Общаясь с этими арабскими интеллектуалами, Илан подмечал у себя больше сходства с ними, нежели со многими евреями, что лишний раз доказывало правильность курса правительства.

Продолжение следует

Оцените пост

Одна звездаДве звездыТри звездыЧетыре звездыПять звёзд (ещё не оценено)
Загрузка...

Поделиться

Автор Редакция сайта

Все публикации этого автора