Выставка «Книга Эстер в эпоху Рембрандта» в Еврейском музее Нью-Йорка и её уроки

Balthasar Bernaerts. The Festival of Purim, 1737

В рекламной статье о выставке, прошедшей с марта по август сего года, было указано, что «выставка посвящена тому, как голландские художники XVII века, включая Рембрандта, изображали библейскую историю о царице Эстер». Следовательно, нас приглашали на художественную выставку. Но как тогда быть с представленными здесь коллекциями самих свитков, фарфоровых и серебряных изделий, огромным камином, предметами мебели и домашнего обихода, изображениями амстердамского драматического театра и его афиш и синагоги с пуримшпилями. Кроме того, искусствоведение не знает никакой «эпохи Рембрандта», а лишь «Золотой век голландской живописи» и «Круг Рембрандта». Но все эти несоответствия как раз подсказывают, что задача выставки значительно больше, чем заявлено. Оттого она действительно интересная и заслуживает вашего внимания. Напомним её экспозицию.

March 7 – August 10, 2025

Гостей выставки прямо у входа встречала огромная карта мира. От Амстердама, где был похоронен (в 1669 г.) великий Рембрандт, до иранского города Хамдан, где похоронена истинная или сказочная Эстер (ушедшая в 300 году до н. э.), был отмечен путь, равный примерно 5145 км. При этом разница по времени на момент их смерти составляла 1970 лет. Казалось, что могло их объединять на удалении в 5000 км при разнице во времени до 2000 лет. Но если отвлечься от цифр и сосредоточиться на том, что речь идёт о сфере интеллектуальной жизни, то становится несколько проще в этом разобраться. Для начала попробуем, пробравшись сквозь вековые завесы, взглянуть на Амстердам глазами рембрандтовских коллег. Реальная история этих мест зарождалась на закате Римской империи. В местах племён «белгов», покорённых Юлием Цезарем, родилась провинция Бельгия, позднее – Нижняя Германия. После распада империи Карла Великого, большей частью Нидерландов (или низких земель, часто затапливаемых морем), фактически управляли граф Голландии и герцоги Гелре и Брабанта. Но в 1433 г. их главные земли были объединены герцогом Бургундии, а затем перешли под испанскую корону. При Карле V все эти провинции объединились под властью Испании, и появилась потребность в общем сейме, названном Объединёнными провинциями Нидерландов, или Объединёнными штатами (позднее молодая американская республика позаимствует это название).

К XVI веку Нидерланды уже процветали. Антверпен и Амстердам были крупнейшими портами Европы. В стране процветало ткачество, судостроение, морская торговля. Голландский флот насчитывал 22 тысячи кораблей.

С открытием путей в Америку и строительством порта в Нью-Амстердаме главная торговля с миром сосредоточилась теперь в Нидерландах, а не в Португалии или Испании. Страна стала приносить в казну Испании до 45% всех доходов. Но и этого было мало. В торговле сельхозпродуктами было задействовано множество епископских хозяйств, которым принадлежали не только земли, но и деревни. И множество нидерландских князей, по зову сердца, решили принять кальвинизм. Хотя возможность отказаться от уплаты церковной десятины тоже сыграла свою роль. Но и простому народу новая религия была ближе и понятней. Ведь всегда приятней получить возможность обратиться к Богу напрямую, без вмешательства пастора. Но католическая Испания не могла этого допустить. И в 1567 г. в Нидерланды прибывает 18-тысячная испанская армия во главе с новым наместником – герцогом Альбой. Вольности и привилегии провинций и городов сразу были отменены. Чтобы пополнить испанскую казну, Альба вводит 10-процентный налог с каждой торговой сделки. Это уже напрямую грозило множеству предпринимателей разорением. И тогда жители Нидерландов взялись за оружие.

Войну против Испании возглавил легендарный Вильгельм Оранский, сразу после того как его соратники, графы Эгмонт и Горн, были казнены Альбой. Эта война продолжалась 80 лет, с 1568 по 1648 год, и завершилась заслуженной победой нидерландцев. Но главное — это провозглашение независимости и полной свободы для граждан, включая религиозную. В их поиске со всей Европы в Нидерланды стекаются беженцы, а молодая республика даёт им возможность учиться, работать и торговать.

Одной из крупных групп новых эмигрантов были еврейские беженцы из Восточной Европы, но наиболее важной – из Испании и Португалии. Самая массовая еврейская эмиграция из Испании относится к периоду бракосочетания наследников Арагона (Фернандо) и Кастилии (Изабеллы) в 1469, которые по примеру Карла Великого, желая объединить Испанию под своими знамёнами, решили произвести там христианизацию, т. е. насильственно крестить евреев и мусульман. Главной их целью было создание однородного католического королевства.

Так в марте 1492 года был издан указ об изгнании всех евреев и назначен срок отъезда – до конца июля. При этом им запрещено было возвращаться в Испанию, а также вывозить золото, серебро, чеканную монету и другие вещи. Поскольку самый близкий путь морем был в Нидерланды, то многие направились именно туда. Но самое простое, что сразу же приходило на ум, — перебраться в соседнюю Португалию, а оттуда, в случае необходимости, и дальше. Однако уже 5 декабря 1496 года король Португалии Мануэл I тоже издаёт декрет, согласно которому все евреи должны были либо принять католицизм, либо покинуть страну. Он вынужден был сделать это в связи с началом переговоров о брачном контракте между ним и старшей дочерью испанских королей в качестве негласного условия этого брака. Таким образом, Нидерланды (и их главный порт – Амстердам) стали на долгие годы самым благоприятным местом обитания евреев с Пиренейского полуострова. Следует заметить, что большая часть новоприбывших были людьми состоятельными и образованными. А поскольку голландские провинции вскоре вступили в эпоху Золотого века, то свой весомый вклад в расцвет экономики и культуры страны внесли и они. Так как предоставление религиозных свобод являлось одним из главных достижений приютившей их страны, то уже в декабре 1670 года ими был приобретён участок для строительства синагоги, а в августе 1675 она была открыта для прихожан. В связи с тем, что упоминание Испании в любом виде (как у жителей Нидерландов, так и у новоприбывших) вызывало неприятные ассоциации, то синагогу назвали не Испанской, а Португальской. (Кстати, первая синагога в Нью-Йорке тоже была названа Португальской.)

С течением времени сефардская городская община Амстердама стала одной из самых богатых в Европе. Под стать ей была и синагога. Её комплекс представлял собой высокое прямоугольное каменное здание с окружающим его по периметру внутренним двориком, застроенным одноэтажными сооружениями с мощными стенами. Таким образом, синагога представляла сооружение, способное, в случае необходимости, стать своеобразной крепостью. В главном святилище до сих пор нет электричества. В случае необходимости здесь зажигают две большие люстры с 1000 свечей. Деревянный купол и балконы поддерживаются 12 колоннами, по числу колен израилевых. Пол был покрыт мелким песком в соответствии со старой голландской традицией: чтобы впитывать пыль, влагу и грязь с обуви и приглушать шум. Как видно на картине, Ковчег Завета расположен в юго-восточном углу здания и обращён в сторону Иерусалима.

А в 1638 году в Амстердаме открылся первый общественный театр, сразу же снискавший любовь и признание просвещённых амстердамцев. Первым представлением в нём была пьеса «Гейсбрехт Амстердамский», повествующая об истории Амстердама. А вслед за ней уже в первом сезоне была представлена история Эстер. Почему же устроители были уверены, что она непременно завоюет успех? Оттого, что тогда её имя было хорошо известно представителям всех христианских конфессий, населявших Амстердам: как католикам и православным, так и протестантам всех направлений. Аналогичная история была и с евреями. И ашкеназы – еврейский субэтнос, сформировавшийся в Центральной Европе, — и сефарды – обитавшие на Пиренейском полуострове, были превосходно осведомлены об истории Эстер и считали её своей национальной героиней. Естественно, что Рембрандт был на этой премьере и даже сделал зарисовки многих занятых в представлении актёров.

Представленные в музее Свитки Эстер (Мегилат Эстер) являются одной из книг, входящих в состав Танаха (восьмой книги раздела Ктувим – «Писания»), а также частью христианского Ветхого Завета. Среди 24 книг Танаха пять называются «свитками». Самый поздний и самый объемный из них – это Свиток Эстер. В еврейской общине Амстердама были невероятно популярны искусно выполненные свитки Эстер, созданные еврейским иллюстратором и гравёром по меди Саломом Италией. Они были украшены масштабными иллюстрациями с изображением главных героев Истории Эстер, выполненные на фоне голландских городских пейзажей (один из них можно увидеть на выставке).

В музее была представлена и картина с изображением ещё двух еврейских героинь: Юдифь и Иаиль. Отчего же именно история с Эстер была показана в Амстердамском театре как наиболее известная? Почему именно она привлекла внимание столь многих местных художников? Дело в том, что метафорической традицией еврейской общины Амстердама, особенно в период Золотого века Голландии, именно она отождествлялась с Эстер, символизируя борьбу нации за независимость от Испании. В то время как сама Испания воспринималась в качестве Амана – противника, стремящегося уничтожить голландцев. Роли царя Ахашвероша и Мордехая тоже воспринимались в рамках этой аналогии: Мордехай – как голландский народ в целом, особенно его кальвинистское большинство. Ведь именно они, подобно Мордехаю, противостояли деспотическому правлению Испании (Амана) и стремились к своей свободе и созданию толерантного общества. А царю Ахашверошу приписывалась влияние божественных сил, приведших страну к победе над Испанией. Подобно тому как Б-жья рука, направляющая царя Ахашвероша, отражена в истории Эстер. Такая постановка вопроса позволила голландцам (как евреям, так и неевреям), рассматривать свою борьбу за независимость через привычную религиозную призму, где история Эстер служила мощной метафорой их собственного стремления к освобождению и созданию толерантного общества в Амстердаме.

Считается, что его давний интерес к различным библейским сказаниям после реализации постановки об Эстер на сцене Амстердамского театра не только вспыхнул с новой силой, но и приобрёл совершенно иное осмысление. Своим ученикам он говорил, что как бы великолепно ни были выполнены декорации и сценические костюмы, главная нагрузка театрального представления всё-таки ложится на драматургию, глубину и яркость текстов. Именно эту задачу и должны попытаться решить художники своими методами. Изображение должно суметь не только показать, но и талантливо «рассказать» сюжет. Тем временем на фоне повышения благосостояния страны возрастал и интерес к живописи. Жители Амстердама заказывали портреты или природные зарисовки. Времена ещё были сумрачные, и в городе было полно провокаторов. Оттого мэрией запрещалось на первых этажах домов закрывать окна занавесями, чтобы «патруль» мог уже с улицы наблюдать за сходками заговорщиков. Комнатки были небольшими, и считалось хорошим тоном украшать их картинами небольшого размера. Ведь их могла видеть не только стража. Оттого это направление амстердамских художников назовут позднее «малыми голландцами».

Но не все имели деньги для заказа настоящей живописи. Так появились фирмы, изготавливающие и продающие копии известных картин. Однако наибольшим спросом пользовались групповые портреты, которые заказывали небольшие организации, товарищества или гильдии. Как правило, персонажи на них изображались статично: либо рядом стоящие, либо смирно сидевшие полукругом за столом. И тут появился Рембрандт, со своим «Уроком анатомии доктора Тульпа» и «Ночным дозором», где мы видим разворачивающийся сюжет в действии. Знаменитый хирург препарирует труп, а вокруг сгрудились его коллеги по гильдии хирургов, желающие увидеть работу знаменитого мастера. Или портрет роты на марше. Солдаты стекаются с улиц города в высокий арочный проём и, направляемые своими командирами, устремляются в поход, подбадриваемые барабанной дробью. И уже разворачивается знамя, приводится в боевую готовность оружие и острые пики. А если всё это дополнить драматическим использованием света и тени, то будет получено совершенно иное восприятие движения – как в «моментальном» снимке.

И ещё одно: Рембрандт и его помощники и коллеги изображали героев своих картин в обстановке и одеяниях (иногда даже противоречащих исторической правде), хорошо знакомым амстердамцам, и оттого позволяющим считать их не архаичными персонажами древней истории, а близкими им героями. Так у жанра группового портрета появилась новая трактовка, с течением времени завоевавшая всеобщее признание.

И тогда на волне всё более возрастающего в стране итереса к «Истории Эстер» появляются всевозможные изделия домашнего обихода с её изображением. Небольшой домашний алтарь, или домашний шкафчик, с изображениями «Истории Эстер», или аналогичное собрание с использованием порцелановых плиток знаменитой фабрики из Дельфта. К ним относятся и серебрянные подносы, кубки для вина или крышки табакерок, подвесные субботние светильники с изображениями Эстер, немецкий глиняный кувшин с вырезанными на нем сценами из её жизни и несколько театральных афиш к постановкам по мотивам истории Пурима. Или, как мы видим здесь, установленные перед каминной панелью, плиты с изображением Эстер. Вот слева она на коленях перед Ахашверошем, протягивающим ей свой скипетр в знак признания. Такие изображения в Амстердаме были привычным аксессуаром в обиходе, как символ гражданской любви и общественного признания. Однако теперь нам пора перейти к главной теме.

История Эстер глазами нидерландских художников

Aert de Gelder The Banguet of Anasuerus. 1680

Книга Эстер начинается с описания того, как Ахашверош, который царствовал над ста двадцатью семью областями от Оду до Куша, в третий год правления, устроил грандиозный пир для всех своих сановников и рабов, показывая богатство царства и блеск великолепия в течение ста восьмидесяти дней. А по его истечении, для народа, что был в крепости Шушан, от мала до велика, продолжил семидневный пир на садовом дворе своего царского дворца-крепости. На пир были приглашены и евреи. Как говорит Мидраш, они участвовали в пире добровольно, «не видя» в этом ничего предосудительного. Здесь, на картине Гелдера (самого преданного ученика Рембрандта, написавшего максимальное число картин об Эстер) мы видим Ахашвероша в последний день недельного праздника. После долгих беспрерывных возлияний царь находится уже в высшей степени опьянения. Рука еле удерживает кубок, тюрбан сбился и вот-вот упадёт с головы, а слипающееся глаза уже почти не замечают столь же пьяненького собеседника. И тогда ему в голову приходит идея, соответствующая его состоянию: вызвать сюда свою жену Вашти, которая в царских палатах проводит соответствующий пир для женщин. Но привести обнажённой, в одной царской короне, чтобы показать приглашённым – насколько у него прекрасная жена. Но царица, из династии вавилонских царей – дочь Бельшацара и внучка Навуходоносора, на которой Ахашверош женился, чтобы укрепить свои права на захваченный престол, естественно отказалась прийти. За что вскоре понесла, соответствующее дворцовым нравам, наказание: была казнена. В знак назидания иным женщинам, которые в будущем вздумают перечить своим мужьям.

Jacob Gerritsz von Hasselt. The Wedding Meal

И тут начинается невероятное. Вскоре, для его Величества начинается поиск новой жены. Но какой она должна быть: знатной, богатой, образованной, красивой, сексапильной? Какая может подойти человеку, который за свою дурацкую пьяную выходку может просто так лишить жену жизни? Позднее напишут, что он б этом сильно переживал. Но это уже будет потом, после появления Эстер, и это значит, что будут писать уже совсем о другом, изменившемся, человеке. Как бы то ни было, но во всех провинциях чиновники получили приказ искать молодую и приятную девушку и, независимо от её желания, доставить в гарем, чтобы евнухи до смотрин привели её в порядок, одели и навели марафет. Среди них была и Эстер, сирота, оставшаяся без родителей, которую родственники взяли в свой дом, и чьим образованием занимался её двоюродный брат – Мордехай, член Народного Собрания, беженец из Иерусалима. Кстати, единственный из известных в Шушане евреев принципиально не посетивший тот самый знаменитый бал в королевском дворце. Это он, схваченной стражниками Эстер перед тем как её отвезут в гарем, приказал никому не рассказывать, кто она. Но была она настолько мила, красива и приветлива, что с немногими избранными претендентками была оставлена на год во втором гареме. Используя современный сленг, «с испытательным сроком». А тем временем, Ахашверош, во всем подражая царю Навуходоносору, у которого был еврейский советник Даниэль, решил тоже взять к себе на работу достойного специалиста. И его выбор пал на Мордехая. Для начала его определили привратником при дворе. Так, неожиданно, они оба: Эстер и Мордехай, случайно оказались во дворце. Но уже через 8 месяцев, сражённый благородством и душевной теплотой Эстер, царь назвал её своей царицей. На картине мы видим свадьбу, подтверждением чего служит огромный пирог на столе (в виде сердца), и на персидском ковре (за спиной молодых) разбросанные по нему звёзды (ведь в прямом переводе с персидского, имя Эстер – это и есть «звезда»). Любопытно, что в качестве моделей для создания образа Эстер и Ахашвероша художник взял своих сестру и брата, чьи имена ввёл во все каталоги.

Обратимся теперь к картине знаменитого нидерландского мастера (ещё дорембрандтовских времён), Маартена ван Хемскерка. Мужчина, который присел на ступеньки у царских ворот – это Мордехай, уже уверенно обосновавшийся в королевском дворце. Здесь он случайно становится свидетелем разговора Бигтана и Тэреша – двух царедворцев-евнухов из подразделений дворцовой стражи, которые считали себя обойдёнными в различных служебных делах, возложили вину за это на царя. Их гнев был настолько велик, что единственным выходом из положения они считали убийство Ахашвероша. Это они оживлённо беседуют в левой части картины, и, не опасаясь никого из своих коллег, открыто обсуждают все детали покушения, общаясь на мало кому известном тарсийском языке. Однако, как член Санхедрина (Верховного Совета), Мордехай знал почти все языки империи и понял весь их разговор. Естественно, что он немедленно сообщил об этом Эстер, а та всё передала царю. О том, как развивались дальнейшие события, мы можем наблюдать на фрагментах с правой стороны картины. Быстро проведенное расследование подтвердило их вину (взгляните на работу комиссии на балконе), и заговорщики были повешены (там же видна подготовка виселицы для предателей в глубине дворца). Естественно, что это событие было внесено в государственные хроники. Обратите внимание на особую технику художника в построении композиции. На то, как ему удаётся (в рамках одного полотна) показать не только конкретный эпизод, но и полноценную картину происходящего: от сговора в предательстве царя, подготовке теракта на него с последующей казнью.

Jan Lievens. Man in Turban Facing Left . Seventeenth century

Когда узнал Мордехай обо всем, что делалось, то разорвал он одежды свои, и возложил на себя вретище (власяницу) и пепел; и вышел в центр города, и закричал криком великим и горестным. И в каждой области, на том месте, куда дошло слово царское и указ, – везде была скорбь великая у иудеев: и пост, и плач, и вретище и пепел для многих. И тогда позвал он Атаха, одного из евнухов царя – их верного друга, и передал через него Эстер просьбу явиться к царю и просить за свой народ. Нет сомнения, сказал Мордехай, что Эстер стала царицей только для того, чтобы она могла оказать услугу своему народу в такой роковой час. Пришло для неё время, открыть царю свою национальность и умолять его спасти своих верных подданных – евреев, в отношении которых надменный Аман ввёл царя в заблуждение. На что Эстер напомнила ему о том, что имеется строгий приказ, согласно которому любой человек, входящий во внутренний двор царя без особого приглашения, подлежит смерти, за исключением того случая, когда царь милостиво протянет вошедшему свой золотой скипетр в знак прощения. «Я готова сделать всё от меня зависящее, дорогой мой кузен, чтобы спасти наш народ от гибели. К несчастью, я действительно лишена сейчас царской благосклонности – я не была приглашена к царю вот уже тридцать дней! Могу ли я быть уверена в том, что царь будет рад моему появлению и протянет мне свой скипетр? Я, конечно, не боюсь умереть за свой народ, но мы ничего не добьёмся, если я умру напрасно».

Johannes van Noordt. The Toilette of Esther 1660

И сказал Мордехай в ответ Эстер: «Твои слова сказаны с добрым намерением, и в их искренности я не сомневаюсь, дитя моё. Но думаешь ли ты спастись под защитой царского дворца в то время, как все твои братья погибнут? Евреи будут, в конце концов, так или иначе спасены, если же ты не пожелаешь рисковать своей жизнью ради них, то уж ты, наверное, погибнешь! Сейчас не время думать о своей личной безопасности. Ты должна рискнуть и положиться на Б-га». И сказала Эстер: «Пойди, собери всех евреев, старых и молодых, и поститесь и молитесь за меня три дня, пока мольба эта не достигнет Небес, и Б-r сжалится над нами. Здесь во дворце я и мои служанки также будем поститься и молиться, ибо ничто, кроме Б-жьего чуда, не спасет наш народ. По прошествии трех дней я пойду к царю вопреки закону, а если я погибну – то погибну… Пойди, собери всех иудеев, и поститесь ради меня… и я со служанками моими буду так же поститься…». И хотя в Книге Эстер нет прямых указаний, что это всё было сказано при личной встрече с Мордехаем, но художник посчитал, что она непременно должна была состояться, и изобразил её в дальнем укромном уголке дворца, поскольку никто не знал об их родстве. А тем временем указ этот был объявлен и в крепости Шушан, где царь с Аманом сели пить, а город Шушан был в смятении.

Есть несколько картин с изображением Эстер перед визитом к царю, где мы видим, как она взволнована при чтении последних строк указа царя об уничтожении евреев: «истребить, убить и погубить всех иудеев: от отрока до старца, и детей, и женщин – в один день, в тринадцатый день двенадцатого месяца, а имущество их разграбить».

Franz Franken the Younger. Esther before Ahasuerus 1622

И вот она, одетая по-царски, появляется на третий день во внутреннем дворе дворца и направляется к царю, которого мы видим сидящим на троне, в традиционном тюрбане, на который, для большей узнаваемости европейским зрителем, художник водрузил ещё и корону. А когда царь увидел Эстер, то произошёл тот самый редкий случай, когда пришедший во двор без разрешения снискал его милость, и он протянул к ней свой золотой скипетр. И она коснулась его. И тогда спросил у неё царь: что у тебя, царица Эстер, и в чем просьба твоя? Хоть полцарства проси, и оно тебе будет дано. И сказала Эстер: если угодно будет царю, то пусть придет он сегодня вместе с Аманом на пир, который она приготовила. И сказал царь: поторопите Амана, чтобы сделать всё по желанию Эстер.

Jan Lievens. The Fest of Ester. c. 1626

И пришел царь с Аманом на пир, который приготовила Эстер. И сказал царь Эстер в то время, как пили вино: скажи, что за желание у тебя? И будет оно исполнено. И в чем просьба твоя? И отвечала Эстер: желание мое и просьба моя — если снискала я милость в глазах царя, и если угодно царю исполнить желание мое и выполнить просьбу мою, то пусть придет царь с Аманом ещё и завтра на пир, который она приготовит для них, и завтра она всё сделает по слову царя. И вышел Аман в тот день веселый и благодушный, и когда увидел он Мордехая у царских ворот, и тот не встал и не двинулся с места пред ним, то исполнился Аман гневом на Мордехая. Но сдержался Аман и пошел в дом свой. И позвал он друзей своих и жену свою Зэрэш. И рассказал им Аман о великом богатстве своём, и о множестве сыновей своих, и обо всем том, как возвеличил его царь и как вознес его над сановниками. Но все это ничего не значит для него, пока видит он Мордехая, сидящего в воротах царских. И сказала ему Зэрэш, жена его, и все друзья его: пусть приготовят дерево высотой в пятьдесят локтей, а утром скажет царю, чтобы повесили на нем Мордехая, и тогда веселым он пойдёт с царём на пир. И понравилось это Аману, и приготовил он дерево.

Mordecai is promoted. Attribuyed to Franken the Younger. 1620

В ту ночь не спалось царю и велел он принести памятную книгу дневных записей, чтобы читали её пред ним, и случайно была найдена там история о том, как Мордехай спас царя, раскрыв заговор царских евнухов. И спросил царь: какие почести и отличия были даны Мордехаю за это? Ничего не нашли служащие. И сказал царь: кто есть сейчас во дворе? Там случайно оказался Аман. И привели его к царю. И спросил царь его совета: что следует сделать тому человеку, которого царь хочет отличить почестью? И подумал Аман: кому другому захочет царь оказать почесть, кроме меня? И сказал Аман царю: тому человеку, которого царь хочет отличить почестью, пусть принесут одеяние царское, и приведут коня, на котором ездит царь, и возложат царский венец на голову его. И выведут его на коне на городскую площадь, и провозгласят пред ним: так делается тому человеку, которого царь хочет отличить почестью! И сказал царь Аману: тотчас же возьми одеяние и коня, как ты сказал, и сделай это Мордехаю Иудеянину, и ничего не опусти из всего, что ты говорил. И взял Аман одеяние и коня и облек Мордехая, и вывел его на коне на городскую площадь и провозгласил пред ним: так делается тому человеку, которого царь хочет отличить почестью! И возвратился Мордехай затем к царским воротам. Аман же поспешил в дом свой печальный и, закрыв от позора голову, пересказал Аман Зэрэш, жене своей, все о том, что случилось. И возвратился Мордехай к царским воротам. Они еще разговаривали с ним, как пришли евнухи царя и стали торопить Амана идти на пир, который приготовила Эстер.

Pieter Lastman. Haman begging the mercy of Esther 1618-1619

И снова пришел царь с Аманом пировать с царицей Эстер. И в этот второй день сказал царь Эстер в то время, когда пили вино: скажи, что за желание у тебя, царица Эстер? И будет оно исполнено. И в чем просьба твоя? И призналась тогда Эстер в том, что она еврейка и сказала: если снискала я милость в глазах твоих, царь, и если угодно царю, то пусть будет дарована мне жизнь моя – по желанию моему, и жизнь народа моего – по просьбе моей. Потому что отданы мы, я и народ мой, на истребление, убиение и погибель. Если бы проданы были мы в рабы и в рабыни, я молчала бы, хотя враг и не стоит ущерба царя. И отвечал царь Ахашверош, и спросил у царицы Эстер кто это, и где он, тот, что осмелился сделать так? И сказала Эстер: недруг и враг – это злобный Аман. И затрепетал Аман пред царем и царицей. И в гневе своем поднялся с пира царь и вышел в дворцовый сад. На этой картине учитель Рембрандта Питер Ластман показывает нам фактическое завершение истории Эстер в царском дворце. После того как Эстер сообщила Ахашверошу о том, что она тоже еврейка, и следовательно Аман планирует убить и его жену, он возвращается из cада в покои и видит представленную художником сцену. Насмерть напуганный предстоящей ему расправой Аман бросается на колени перед Эстер с мольбой о прощении и пощаде. Но Ахашверош, не зная истинных намерений Амана, в страшном гневе пытается сам нанести ему удар скипетром, и, вызывая стражу, приказывает ей немедленно схватить и повесить Амана на виселице которую тот приготовил для Мордехая. Павлиний пирог ещё не сброшен на пол, и ваза на столе пока цела.

Aert de Gelder. Esther and Mordecai. 1685

В тот же день отдал царь Ахашверош царице Эстер дом Амана, а Мордехай предстал пред царем, так как рассказала Эстер, кем он ей приходится. И снял царь перстень свой, который отнял у Амана, и отдал его Мордехаю, назначив его правителем дома Амана. А Эстер опять заговорила с царём, умоляя его отменить злой указ о смерти иудеев. Но этого нельзя было сделать. Возможно было лишь написать новый указ именем царя, скрепить его печатью перстня царского и опять поcлать гонцов с ним в 127 областей с новым письмом. О том, что «царь разрешил иудеям каждого города собраться вместе и встать на защиту жизни своей: истреблять, убивать и губить всех вооружившихся из народа и из области, тех, кто готов напасть на них, – с детьми и женами, и разграбить имущество их». В один день во всех областях царя Ахашвероша (в тринадцатый день двенадцатого месяца), когда наступило время исполниться повелению царя и указу его, в день, когда враги иудеев надеялись одолеть их – всё обернулось так, что сами иудеи одолели недругов своих. Собрались они в городах своих, во всех областях царя Ахашвероша, чтобы наложить руку на тех, кто желал им зла; и никто не устоял против них, ибо страх пред ними охватил все народы. И все правители областей, и сатрапы, и начальники областей, и исполнители дел царских поддерживали иудеев, ибо охватил их страх перед Мордехаем, так как этот человек становился все более влиятельным. И перебили евреи всех врагов своих ударом меча, убивая и истребляя, и поступая с недругами своими по воле своей.

Gortzius Geldorp. Esther and Ahasuerus

Так и вошёл образ Эстер в мировую культуру как лучшей дочери Иудеи, её спасительницы и защитницы. Но здесь, над головой Эстер – ореол, поскольку по установившейся католической традиции её впредь будут считать предтечей Девы Марии. Так Эстер, заступница еврейского народа, с лёгкой руки голландских художников, сравнялась с Марией, посредницей между Богом и человечеством. А между царём и Эстер воцарились любовь и согласие, и оттого Ахашверош протягивает ей свой скипетр в знак признания и полного доверия. Потому сегодня мы уверенно можем говорить о той роли, какую роль сыграла она в становлении таких черт в нидерландском характере, как нетерпимость к врагу и чувство мести за смерть убитых ими.

Виталий Раевский

Как у Тиля Уленшпигеля из романа Шарля де Костера, «сердце Клааса било в их грудь». Или об исключительной самоотверженности при борьбе с врагом, когда во время войны с Испанией в 1574 году голландцы взрывали дамбы, чтобы затопить окружающие территории и буквально «смыть» врага, что стоило им утраты домов, сотен сельхозугодий и многих человеческих жизней. На протяжении столетий эта страна, принимавшая тысячи иностранных рабочих, была толерантна к их национальности. Особенно почтительное и уважительное отношение было к евреям. Скажем, во времена гонения на католиков богатый Буленз купил у еврейского купца жилой дом, фасад которого украшали рельефы с изображениями братьев Моисея и Аарона, и организовал в нем тайную церковь. В 1795 она, уже признанная, приобрела современный вид и продолжает до сегодняшнего дня носить имя Mozes en Aäronkerk. Расположена она была прямо напротив португальской синагоги, и верующие как из церкви, так из синагоги перед молитвой могли cпокойно отдыхать в общем скверике Visserplein, обсуждая городские новости. Во всех ли городах мира возможна такого рода толерантность? Не говоря уже о том, что во всех ведущих бизнесах и банках города присутствовали евреи. Главными из них были компании, обладающие самым крупным по тем временам флотом и торговыми связями – Ост- и Вест-индские компании.

Aert de Gelder Esther 1665

Широко известно, что в 1654 году к нам в Нью-Амстердам прибыли 23 сефардских еврея, бежавшие из Бразилии, где их преследовала португальская инквизиция. Но губернатор Питер Стайвесант под влиянием антисемитских настроений пытался ограничить их права и свободы. Однако вскоре получил указание из Амстердама, что множество португальских евреев являются акционерами Вест-индской компании, и оттого он должен оставить их в покое. Это, не говоря о том, что многие фирмы, зарождавшиеся тогда и быстро ставшие мировыми брендами, вообще были в еврейских руках. Самая крупная из них – это Phillips, начавшая в 1871 выпуск электрических лампочек, и выросшая до гиганта, выпускающего всю технику для дома, телевизоры и электроприборы с линейкой в тысячи наименований. В те далёкие годы к братьям заехала их мама со своей сестрой, женой трирского юриста Маркса. Они просили помочь племяннику Карлуше издать в Гамбурге книжечку. Она называлась «Капитал» Карла Маркса. Видно хорошо всё-таки он их научил. Не менее известна в мире и алмазная фабрика ювелирной фирмы Royal Coster Diamonds, открытая ещё в 1840 году еврейским ювелиром Мозесом Костером с сыном. Евреи занимали ведущее положение не только в алмазообрабатывающей промышленности, они были владельцами крупнейших текстильных фирм – Менко (в городе Энсхеде) и Спаньярд (в Борне). Небольшая фабрика по производству маргарина, принадлежавшая семье Ван ден Берг, выросла в крупнейший англо-голландский концерн «Юнилевер» (1929). И так было во многих отраслях.

Тем временем после наполеоновских войн Нидерланды стали королевством под управлением принца Вильгельма VI Оранского, ставшего королём под именем Виллема I. Его сын, будущий Виллем II, был женат на сестре российского императора Александра I великой княжне Анне Павловне. Но единственная наследница, которая после четырёх неудачных попыток родить наследника, была бездетной. Это была проблема для страны. И вот, в 1908 году она едет в Мариенбад в безнадёжной попытке вылечиться на водах. И там, увидев с каким восторгом относятся к прибывшему туда Мукачевскому Реббе Raw Zwi Hirsch Spira, она попросила организовать ей встречу с ним, на которой подробно рассказала все свои проблемы. Мы не знаем точно, какие лекарства были прописаны, сколько ей пришлось зажечь субботних свечей и прочесть молитв, но через год она родила девочку, будущую королеву. Расставаясь, сказала: «Во всяком случае, Нидерланды Вам будут вечно благодарны». В 1956 году эта девочка (теперь уже королева Беатрис) у стен португальской синагоги откроет монумент в память о всеобщей забастовке портовых рабочих, вспыхнувшей в 1941 году в знак протеста против депортации евреев из Амстердама и подавленной фашистами.

Вместо послесловия

https://www.tripadvisor.ru/Attraction_Review-g188590-d14437354-Reviews-Dokwerker-Amsterdam_North Holland_Province.html

Таким образом, на протяжении трёх последних столетий Амстердам был известен как один из самых толерантных и гостеприимных городов мира, где все межконфессиональные противоречия, если и возникали, то сразу же урегулировались. Казалось, что так будет вечно. Но в последние десятилетия демография европейских стран начала резко изменяться. Скажем, в 1960 году число мусульман в Нидерландах составляли 1400 человек, в 1992 году оно пугающе выросли до 484 тысяч, а к 2004 году достигли 994 тысяч. В последние годы оно подкрепилось пропалестински настроенной молодёжью, с откровенно антисемитскими настроениями. И вот 7 ноября 2024 года, после футбольного матча местного клуба «Аякс» с израильским «Маккаби», в нескольких районах города произошли массовые нападения на израильских болельщиков, с пострадавшими и ранеными. Эта история продолжалась несколько дней, сопровождаемая бандитскими нападениями и разгромом машин и магазинов, и варварскими нападениями на беззащитных болельщиков.

Можно было бы списать это на палестинских хулиганов. Но голландские таксисты, по предварительному сговору, отвозили израильтян не в гостиницы, а к месту сбора вооружённых погромщиков. Руководство отелей сообщало им адреса проживающих у них израильтян, а жители домов и магазинов прятали у себя убегающих от полиции заговорщиков. Значит, многих из них уже удалось перетянуть на свою сторону и пропитать антисемитской пропагандой. Так это в Амстердаме, где многие ещё помнят о всеобщей любви к Эстер, о синагоге и церкви братски стоящих в одном сквере, о памятнике докерам, вышедшим громить фашистов, чтобы спасти еврейских мальчиков. О королеве Юлиане, верящей в незыблемость уважения амстердамцев к евреям, и о многом другом.

Когда немецкий обершарфюрер Курт Заметрайтер в 1944 году пришёл арестовывать семейство легендарной Анны Франк, то её отец Отто Фанк, попытался сообщить ему, что во время Первой мировой он тоже был офицером немецкой армии. На что Заметрайтер ему ответил: «Это было совсем в другой жизни». То же самое можно сказать и о нынешних амстердамцах. Они теперь тоже в совсем иной жизни, не желая помнить и оглядываться назад. Когда погромщики в канун «Хрустальной ночи» кричат «от реки до моря» или «Помни Варшаву», то они говорят об уничтожении евреев. О том же самом кричали и наши пропалестински настроенные студенты в кампусах университетов. И точно так, как у нас, выпуская арестованных полицией погромщиков, юристы говорили: «Вот если бы убили кого-то – это другое дело, а так – просто хулиганство». Вам говорят о Варшаве – «в печь через концлагерь» или «между рекой и морем тебе не жить», а вы говорите о хулиганстве. «В среду вечером 6 ноября 2024 года на Галя Биньямина Цува напали около 20 человек и начали требовать паспорт, чтобы проверить его национальность. Когда он ответил, что у него паспорта нет, банда хулиганов повалила его на землю и начала пинать. Его били семь или восемь человек до потери сознания. Очнулся он уже окровавленный с выбитыми зубами в машине скорой помощи». Это «просто хулиганство», и это всё надо прощать или ограничиться условными 6 месяцами? В Израиле тоже «безобидные» местные палестинские жители врывались в дома своих бывших соседей, бесчинствовали, издевались над ними, убивали и грабили, считая это нормой. И можно понять Дину Рубину, видевшую изматывающие душу кадры начала войны в Израиле и говорящую о безнадёжности попыток примирения. И поднявшийся вслед за её интервью шквал отзывов мирового либерального сообщества по этому поводу. А ведь если говорить об этом по Гамбургскому счёту , то её рассказ – это фактически перенесенное на современную почву эмоциональное повествование о претворении в жизнь приказа царя Ахашвероша, который, узнав о готовящемся еврейском погроме, «разрешил Иудеям каждого города собраться и встать на защиту жизни своей: истреблять, убивать и губить всех вооружившихся из народа и из области, тех, кто готов напасть на них, – с детьми и женами, и разграбить имущество их» (потому что царь хорошо знал, что иначе, через несколько лет эти наученные матерями подросшие мальчики вновь начнут вооружаться против евреев). Но израильтяне не убивали женщин и детей и не грабили их имущество ни теперь, ни в былые времена. Но выполняли главный наказ: если на твою землю пришли вооружённые люди, чтобы убить тебя и твоих родных, то убей их в ответ, не задумываясь. Но, может быть, многие члены этого мирового сообщества вообще ничего не знают о Свитке Эстер, Танахе или Ветхом завете. Так это уже их проблемы.

https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/b/b5/Columbia_reinstated_Gaza_Solidarity_Encampment_Palestinian_flags.jpg

Если все эти упомянутые нами бесчинства происходят не только в Израиле, но и в Нидерландах, то что говорить об иных странах. Уже первый мусульманин стал мэром Лондона. Обсуждается вопрос о том, что следующий займёт пост мэра Амстердама. А теперь этот ком добрался и до нас. Уверенно движется к этому посту выходец из семьи индийско-угандийских иммигрантов-мусульман Зохран Мамдани. В своей предвыборной кампании он обещает заморозку стоимости аренды социального жилья при увеличении в несколько раз возведения нового, введение системы бесплатного проезда в автобусах, бесплатные детские садики для всех и пилотную программу продуктовых магазинов с низкими ценами для малоимущих. Одно только непонятно в этой замечательной программе: откуда возьмутся деньги на её осуществление. Но для социалистов это не вопрос. «Карлуша» подсказал ответ – следует экспроприировать экспроприаторов. Т. е. забрать у богатых и раздать бедным. Но всё это сразу приведёт к росту недовольства в стране. В России это привело к Гражданской войне. А в 1938 году в далёкой Германии один лидер, который тоже много пообещал избирателям: полную занятость и полные лавки в магазинах, бесплатные квартиры, служанки в каждом доме по завершению войны и многое другое, тоже не знал где взять деньги на выполнение обещаний. Но на фоне роста всеобщего антисемитизма решил: отберём у евреев – «главных кровопийц страны».

Но «умные немецкие евреи» говорили, что всё это невозможно в стране Гейне и Мендельсона, «да никогда в жизни». Это, мол, игры политиков: «собака лает – караван идёт». Но в один прекрасный день их дома пометили крестиками, затем устроили погром, а потом всех отправили в концлагерь. Так прокатился по ним караван. Конечно, теперь уже наши умники скажут: «только не в Америке», или что «история повторяется дважды: вначале в виде трагедии, а затем – в виде фарса». Может быть, всё это и так, но задуматься при голосовании стоит. И, кроме всего прочего, – эта история о роли фюрера и пропаганды, имеет ещё одну сторону. Напомним «Сказку о крысолове», который пришел в город, чтобы избавить его от крыс, но был обманут жителями и в отместку увел из города детей. Её фабула в руках братьев Гримм сохранила ещё один смысл. Превратившись в историю о том, как искусный музыкант сумел звуками своей восхитительной флейты заворожить всех детей и вывести их за город в тёмную пещеру, из которой уже никто и никогда не вернулся. Лишь трое остались в живых: глухой, слепой и дурачок, который просто забыл прийти на встречу. Вот так и вы, уже прошедшие через дебри социализма, можете дать охмурить ваших детей сказками о том, что не надо учиться и трудиться, а вот просто отберут всё у богатых и всем станет хорошо. Так, под эти зачаровывающие звуки крысолова мы теряем наших детей, а с ними и страну, где живём. Теперь о втором уроке. Вот первые слова из указа императора, когда он, узнав о готовящемся еврейском погроме, он «разрешил Иудеям каждого города СОБРАТЬСЯ и встать на защиту жизни своей». Собраться вместе, т. е. объединиться. Вот над чем мы должны задуматься в первую очередь. Объединиться по месту жительства, по интересам и пристрастиям, по профессиям. В литературные, музыкальные и артистические, дискуссионные клубы. Отправив наших детей в летние лагеря, на всякий случай, научиться хотя бы защитить себя. Конечно, создать при этом координирующий центр. И тогда на каждое выступление наших врагов – мы сможем ответить своим, на каждую дискуссию своей. Мы добьёмся для них запрета маршировать по центральным улицам, а собираться лишь в глухом парке на окраине города. Тогда за каждый сорванный израильский флаг или кипу с головы, мы сможем добиться максимально высокого штрафа, за оскорбление в приличной школе еврейского соученика – молниеносное исключение, за неповиновение полицейскому или драку с ним во время демонстрации – максимально возможный срок. Ведь они понимают только силу. И тогда мы скажем: спасибо Мордехаю и Эстер за совет объединиться, а затем, добившись успехов, можно с лёгкой совестью уже и напиться на Пурим. Но учитывая непростые времена, вместо легкомысленных строчек, следует стараться всё-таки засыпать со словами: «Будь проклят Аман». А учитывая, что «тучи над городом встали», а в воздухе уже таки давно пахнет грозой, в завершение хотелось бы напомнить вам строчки любимого поэта: «Как вожделенно жаждет век/ Нащупать брешь у нас в цепочке… Возьмёмся за руки, друзья, возьмёмся за руки, друзья/ Чтоб не пропасть поодиночке».

Леонид Раевский