Памяти Александра Воронеля

Александр Воронель. Фото: stmegi.com

«Природа-мать! Когда б таких людей

Ты иногда не посылала миру, заглохла б нива жизни…»

Н.А. Некрасов

16 декабря 2024 года, семи лет не дожив до своего столетия, «отломился от мира» Александр Воронель.

Тем, кто в свое время вдумчиво читали его книги, не могло не открыться, что с нами на земле гостил living genius. Эти бесценные книги, посланные мне из Израиля его другом и учеником, стоят на отдельной, ему (и его жене) посвященной полке моей библиотеки. Из них главные для меня многажды перечитанные – «Трепет забот иудейских» и «И остался Иаков один». Мне не под силу, но об этих великих творениях Воронелевского духа еще напишут благодарственно близкие ему по уровню мышления и таланта люди. Они же отдадут должное его гению как известного с мировым именем ученого, несколько десятилетий возглавлявшего кафедру физики Тель-Авивского Университета. Кто-то напишет о нем, как о московском отказнике начала 70-х, основателе и редакторе самиздатовского журнала «Евреи в СССР», боровшемся за возможность советских евреев репатриироваться в Израиль. Или ведущем для других еврейских физиков-отказников семинар по вынужденно оставленной ими науке. А кто-то, может быть, вспомнит об аресте юного (14 лет) Саши Воронеля в 1946 году, когда он был арестован в Челябинске в составе группы из семи подростков за составление и расклеивание листовок, призывавших рабочих Челябинского тракторного завода бороться против бюрократии и несправедливости… И за последовавшим после ареста полугодовом сроке в колонии для несовершеннолетних.

Я же в день его ухода хочу вернуться к интервью в «Заметках по Еврейской истории» 2007 года, которое, у Александра Воронеля взял покинувший нас пять лет назад израильский писатель, культуролог и редактор Михаил Юдсон. Проживши в Израиле тридцать лет, Юдсон как истинный небожитель так и не сделал то, что сделали все: не выучился ни ивриту, ни работе с компьютером. В течение долгих 15 лет он самым старомодным способом помогал Александру Воронелю, главному редактору самого старого русско-израильского художественного журнала «22» готовить к выпуску «следующий номер». Это я к тому, что «тостующий» очень хорошо знал «тостуемого».

Можно прочесть это интервью: https://berkovich- zametki.com/2007/Zametki/Nomer11/AVoronel1.htm.

Я же хочу привести отрывок из него, который вызывает изумление тем, что Воронель произнес эти слова не сегодня, а семнадцать лет назад:

— Вы много пишете о конфликте цивилизаций (скорее, уже о войне миров). Как вы думаете, можно ли победить или хотя бы загнать в бутылку джинна террора — или варвары разрушат нынешний глобальный Рим?

— Варвары не разрушили Древний Рим, у них для этого не было сил. Рим сгнил изнутри. И в наше время уничтожить Свободный мир с помощью террора невозможно так же, как невозможно устранить и сам стимул к террору. Но затормозить террор до пренебрежимого уровня западный мир, конечно, в силах. Однако для этого нужно проявить жесткую волю к единству и смелость смотреть правде в глаза. Сегодняшнее благосостояние и демократический либерализм не воспитывают этих качеств. Рим разрушили сами римляне, которые предпочли открыть варварам ворота большинства своих городов в тщетной надежде, что окажется достаточно всего лишь поделиться своим богатством… Какая-то часть их действительно пережила последовавшую резню и погромы и впоследствии верно служила победителям.

— Вы живете на Ближнем Востоке уже треть века. Это его перманентное состояние — «горячая точка»? Не существует ли рецепта «подморозить» окружение Израиля?

— Когда мы приехали в страну, здесь, как всегда, был кавардак и регулярные атаки террористов. Рабочая партия, которая тогда твердо стояла у власти, была заинтересована приобрести влияние в новой группе репатриантов, и нас с Ниной пригласил на ужин заместитель ее председателя. Мы непринужденно болтали с ним об ужасном положении в стране (тогда еще лидеры партий позволяли себе говорить откровенно) и, когда он согласился, что дальше так продолжать нельзя, мы спросили его как уроженца страны: насколько лучше было положение 40 лет назад? Он был ошеломлен вопросом и сказал: «Что вы говорите?! Никогда наше положение не было лучше, чем сейчас!». Прожив треть века в Израиле, я тоже склонен утверждать, что наше положение с годами только улучшается. Почта регулярно работают и телефон, и банк! И цветы на бульварах… И с каждым годом все это работает все лучше… А могло бы быть, по общему разгильдяйству, совсем не так… Ведь их за опечатки не расстреливали! За сладкий сон на боевом посту в тюрьму не сажали… Задачу госконтроля и ревтрибунала у нас выполняют арабы. Чуть, где у нас непорядок, они, сердешные — тут как тут — в любую щель просачиваются и взрывают…Если бы не пребывал Израиль перманентно в смертельной опасности, давно бы мы опустились до обще-ближневосточного уровня. И если не висела над нами угроза гибели, еврейский либерализм отменил бы наказания за взятки, воинскую дисциплину, отметки в школах и спортивные соревнования, «чтобы не огорчать учеников», «не культивировать дух неравенства» и «не воспитывать культ силы и мачоизма». Похоже, сам Аллах поручил арабам заботиться, чтобы не ослабли у евреев мускулы в своей стране, где не хватает антисемитов, не притупился бы их ум без образовательной дискриминации и не атрофировалось бы без враждебного окружения свойственное им упорство. Благодаря этому самому враждебному окружению Израиль — сейчас единственная страна Свободного мира, которая отчасти готова к борьбе с грядущим тотальным террором. Всем остальным этот безрадостный путь еще предстоит. И вчерашняя Ливанская война выполнила эту контрольную функцию на новом, современном этапе. Может быть, как и после гибели Древнего Рима, евреям опять суждено остаться единственным осколком великого культурного мира, в котором они отнюдь не были фаворитами.

Нина и Александр Воонель. Фото: «Исрагео»

А еще я хочу упомянуть, что, как свойственно гениям, Воронель всегда писал «поперек линованной тетради». Иными словами, никогда не принадлежал ни к одному сообществу, в унисон вещавшему по отмашке новейшего Обкома: ни леволиберальному, ни религиозному правоконсервативному.

Помню, как всполошились «праведники», когда чета Воронелей посетила Солженицына в его подмосковном поместье. А Солженицын сам пригласил Воронеля в Троице-Луково, поскольку был многолетним подписчиком Воронелевского «22». И что поразительно, Солженицыну, русскому националисту в самом лучшем смысле этого слова, было по душе, ЧТО публикует в своем детище светский сионист и еврейский националист, опять-таки в самом лучшем смысле этого слова. Этот визит талантливо запечатлен…с сегодняшнего дня, уже не женой, а вдовой Воронеля, Ниной, в ноябрьских «Заметках» 2011 года: https://www.berkovich-zametki.com/2011/Zametki/Nomer11/NVoronel1.php.

Они оба, и Солженицын, и Воронель, были «гениями века», и потому, наверное, Солженицын, познавший уже к тому времени пик мировой славы, изо всех зарубежных русскоязычных изданий избрал именно то, которое было пронизано высоким «духом Воронеля». А Воронель, сознавая величие своего собрата и его громадную роль в падении «Империи зла», никогда не участвовал в еврейском хоре облыжных хулителей Солженицына, которого мир признал в итоге «гением века». Непоправимо и несправедливо, что Воронеля — не успел.

Почему, к примеру, в новой России Воронеля не печатали лучшие русские «толстяки»: «Звезда», «Нева», «Новый мир… Нет ответа. Ведь там печатали даже ничтожную меня. Но самые дорогие публикации для меня, как для автора, были и остаются у Воронеля в «22». Ведь он сам их одобрил к печати, а это дорогого стоит.

Будучи в Израиле я всегда мечтала побывать, что называется, «мухой на стене», на заседании редколлегии «22». Но не вышло. Но один раз на автобусной остановке в Ариэле, где Юдсон ждал автобус на Тель-Авив, ему позвонила Нина Воронель. А я по случаю была рядом. И Юдсон, коротко с ней поговорив, увидев мои умоляющие глаза, передал мне трубку. И я успела пролепетать Нине, про «22», и как бы я хотела послушать их споры на редколлегии… Но когда я дошла до “living genius”, она сказала: «Я передам ему трубку, и скажите это ему сами». «Ему» я не решилась это повторить, и он начал со мной говорить о моей статье по поводу оглушительного успеха гомопропаганды в Америке, и что один член редколлегии сказал, что покинет журнал, если эта статья будет напечатана, а он, Воронель, все-равно напечатал, поскольку разделяет полностью мои взгляды на зловещее явление этого успеха… Но в этот момент подъехал автобус на Тель-Авив, и Юдсон, почти вырвав у меня из рук телефон с голосом Воронеля и благополучно отбыл на нем домой…

Нынче они оба там, «откуда нет возврата». Мишаня Юдсон дождался того, кому долгие 15 лет помогал сохранять «великое русское слово» в израильских реквизитах. И вот теперь где-то там, в неведомых нам далях, они могут долго и беспрепятственно вести беседы «О Шиллере, о славе, о любви»…

Глубочайшие соболезнования Нине Воронель. Громадность ее потери невыразима словами. Разве что только Тютчевскими: «О, Господи!.. И это пережить… и сердце на клочки не разорвалось…».

Сборники ее собственной прекрасной поэзии и гениальных переводов английской поэзии стоят у меня на книжной полке бок о бок с книгами ее мужа, выбравшего ее когда-то в спутницы жизни не только за несравненные красоту, обаяние и живость, но и, может быть, за предугаданный им несравненный литературный дар.

Мое величайшее сочувствие и «любимому ученику», оставшемуся не только без учителя и мэтра, но и без близкого, по душе, по судьбе человека, друга.

P.S. Если в этом прощальном слове кому-то послышался неверный, слишком личный тон, заранее прошу великодушно отпустить мне этот грех. Узнав сегодня горестную весть, писала, как пишется, по первому душевному движению.
Соня ТУЧИНСКАЯ