Летит вперед XXI век. Позади остался век ХХ, а с ним и революции, мировые и гражданские войны, коллективизация, индустриализация, голодомор, ГУЛАГ, коммунальные квартиры, рабский труд за ничтожную зарплату, невозможность увидеть мир, повседневная ложь с экранов телевизоров, со страниц газет и журналов, из радиоприемников.
Весь этот «Титаник», с его невероятными жизненными трагедиями, постепенно погружается в океанские глубины времени, а с ним уходят наши близкие, наши современники, которым суждено было жить в этот страшный «век-волкодав». Мне хочется оставить свидетельство о жизни одного из таких людей.
Он не был генералом, директором или академиком, не получал государственных премий, но благодаря таким, как он, выжила страна, подвергнутая самому страшному и кровавому во всей мировой истории эксперименту. Такие, как он, простые люди, доказали всей своей жизнью, что даже в самых тяжелых условиях человек может и должен оставаться человеком.
В 1914 году в городе Сморгонь Гродненской области родился мальчик. Он был одиннадцатым ребенком в семье. При рождении ему дали библейское имя Давид. Его фамилия тоже была библейской. Кац — это сокращение слов «коэн цадик», то есть праведный первосвященник.
Маленькому белорусскому городку Сморгонь мир обязан появлению на свет знаменитого полонеза Огинского «Прощание с родиной». Здесь родился и жил, репрессированный в 1937 году еврейский поэт, прозаик, драматург и переводчик Моисей Кульбак.
Отец новорожденного Давида занимался кожевенным делом. В городке было четырнадцать кожевенных фабрик. Увы, вскоре началась Первая мировая война, и евреи Сморгони были выселены из города. Семья Давида, бросив дом и кожевенный бизнес, бежала в Минск. Там пришлось начинать жизнь с нуля. Постепенно устроились на работу, купили домик и корову. Спокойная жизнь продолжалась недолго.
В 1917 по России прокатилась революция. За ней последовала кровавая Гражданская война. Новая власть не щадила никого, особенно людей, умеющих и любящих работать. Власти узнали о купеческом прошлом старшего Каца, и семья получила статус лишенцев. Давид ходил в еврейскую школу — «хедер». После окончания школы он пошел работать на завод токарем. В 1936 году его призвали в армию, и он служил до 1938 года.
Наступил страшный 1941-й. Давид был мобилизован в армию. Понимая, что приход немцев не сулит их семье ничего хорошего, он посадил в машину сестер с детьми и вывез их из города, а сам вернулся в Минск, в свою часть. Сам того не зная, он спас жизнь своим родным, потому что все оставшиеся в городе евреи были вскоре уничтожены.
В 1942 году Давид закончил танковое училище в звании младшего лейтенанта и стал командиром самоходной установки. Бесстрашно воевал в 397-м гвардейском тяжелом самоходном артиллерийском полку, входившем в состав Ленинградского фронта. 25 июня 1944 года в бою на Карельском перешейке, под Выборгом, Давид был тяжело ранен. Произошло это во время боя, в котором самоходка Давида Каца форсировала водную преграду и остановила продвижение противника, уничтожив две немецкие «пантеры», три укрепленных дота и девять вражеских автоматчиков. В разгар боя командиру самоходки показалось, что одну гусеницу заклинило. Он вылез из самоходки, и в этот момент его настиг разрывной снаряд.
Давид получил огнестрельное ранение левого плеча с повреждением кости и слепое осколочное ранение мягких тканей правого плеча. Молодому, полному сил воину ампутировали левую руку выше локтя. Так закончилась для Давида эта страшная война. Его комиссовали по инвалидности. Нужно было начинать жизнь сначала. В Минск возвращаться он не хотел. Родной дом был разрушен. Родственники погибли. В Москве служил в военном госпитале старший брат Давида, военврач. Первое время Давид жил у него, а потом в десятиметровой комнате без всяких удобств. Пошел работать на фабрику по производству игрушек. Вскоре его отметили и назначили начальником механического цеха.
Наступил 1948 год. Как-то Давид с товарищем пошел на футбольный матч на стадионе Динамо, а потом они гуляли в парке. Там друзья познакомились с двумя девушками. У одной из них, обладательницы длинной косы, была мягкая, добрая улыбка, которая очень понравилась Давиду. Они стали часто встречаться, гуляли по старой Москве, кормили белоснежных лебедей на Чистых Прудах.
Девушка обратила внимание на то, что ее кавалер постоянно держит левую руку в кармане пиджака. Она долго не решалась спросить Давида об этом, но однажды он сам рассказал ей, что потерял левую руку во время войны. В этот вечер они долго бродили по тихим арбатским переулкам, потом Давид проводил девушку до дома, и уже перед тем как расстаться, он признался ей в любви и предложил руку и сердце. Ей очень нравился красивый, атлетического сложения мужчина, за плечами которого была война и много страданий. Была в нем какая-то удивительная надежность. Про таких в народе говорят — За ним, как за каменной стеной.
«Да, я согласна», — пытаясь оставаться внешне спокойной — прошептала девушка.
Ей было очень тепло и радостно от сознания того, что отныне они всегда будут вместе, в радости и горе. Засыпая в тот вечер, она подумала: «Да, у него всего одна рука, так ведь руку он потерял не в пьяной драке, а на войне, и более чем кто-либо другой имеет право на семью, детей. Мой родной брат не вернулся с войны, и я была бы счастлива, если бы он вернулся домой пусть инвалидом, но живым. Я молодая, крепкая, я не боюсь трудностей…»
Осенью 1948 года они поженились. Жизнь их была нелегкой. Жили молодожены в маленькой комнатке площадью десять квадратных метров, топили печь. Так они жили долгих десять лет. За эти годы у них родились два мальчика. Они часто вспоминали свою первую встречу, как бежали вместе под дождем к беседке в парке Горького, как Давид стоял под окном родильного дома и жена показывала ему их первенца Толю, а спустя пять лет — младшенького, Мишу.
Шли годы. Жили тяжело: Давид получал пенсию по инвалидности — тридцать рублей в месяц. По закону, его суммарный заработок не мог превышать 110 рублей в месяц, и если ему полагалась премия, то бухгалтерия не выплачивала ему честно заработанные деньги, ссылаясь на законодательство. Денег не хватало и весь его обед на работе состоял из пол-литра молока и куска черного хлеба.
В 1958 году городские власти предоставили их семье двадцатиметровую комнату в коммунальной квартире. Здесь уже была вода, туалет, отопление, ванна с газовой колонкой. Сейчас трудно представить, как могла семья из четырех человек жить в одной комнате и делить кухню, ванну и туалет еще с одной семьей. Но в те времена так жили миллионы советских людей. Еще долго жене Давида снились кошмарные сны, что их опять переселяют в старую холодную комнатку…
Лишь в 1972 году инвалид Великой Отечественной войны, кавалер трех боевых орденов и многих медалей Давид Кац получил отдельную трехкомнатную квартиру. Он любил свою жену, детей, дом, в котором ему было тепло и спокойно. Давид всегда интересовался жизнью еврейского государства. Он страстно хотел помочь израильским танкистам, поделиться с ними своим боевым опытом. Вечерами, после работы, он частенько слушал израильскую радиостанцию по коротковолновому приемнику. Особенно он волновался, когда началась война 1973 года. Сквозь шум глушилок доносились новости с полей сражений. Старый солдат искренне радовался успехам израильтян. В то время советские власти снабжали арабские страны боевой техникой, в том числе самыми современными самолетами. Ходили слухи, что на арабской стороне воюют советские летчики. Всё было очень запутано, недаром тогда был популярен такой анекдот:
В Одессе на Дерибасовской встречаются два старых еврея. Один спрашивает другого:
— Ты слышал: вчера наши сообщили, что наши сбили наш самолет?
Для Давида не было сомнений: в советской стране у его детей нет будущего. Слишком явным был антисемитизм в стране развитого социализма. В 1989 уехал в Калифорнию к родственникам жены старший сын Анатолий. В 1991 году и они сами уехали вместе с младшим сыном Михаилом и его семьей в далекую Америку.
Началась новая жизнь. Давид стал членом Американской Ассоциации инвалидов и ветеранов Второй мировой войны. Он не переставал удивляться, как заботится американское государство о престарелых пенсионерах. Ему иногда казалось, что всё это лишь сон, ведь они ни одного дня не проработали в этой стране, а получали льготы, которые намного превосходили всё, что получали, живя в СССР. К сожалению тяжелые годы брали свое. Давид перенес операцию на почке. Потом начались инсульты. Его состояние постоянно ухудшалось и в 1999 году старый танкист скончался.
Жена, дети, внуки и близкие чтят его память и часто вспоминают Давида. Вспомним его и мы, и поклонимся Давиду Кацу, замечательному человеку и воину, честно прожившему непростую и насыщенную жизнь…
Владимир Бравве,
Рочестер
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 4,00 из 5)
Загрузка...
