Продажная журналистика

Краткая история политического вранья

Ощущает ли что-либо человек, произносящий публично «убей его»? Особенно журналист. С начала войны в Украине вопрос грядущей — раньше или позже — ответственности российских пропагандистов звучит вновь и вновь. Другой — наличия или отсутствия совести — по сей день открыт.

Есть и третий вопрос: где заканчивается горячо отстаивающий свою правду журналист и начинается пропагандист. Ведь сегодня тот, кто «с «лейкой» и блокнотом, а то и с пулеметом» (фраза из «корреспондентской застольной» Константина Симонова) был бы признан нарушителем дополнительного протокола 1977 года Женевской конвенции — потому что «они (журналисты) пользуются защитой… при условии, что не совершают никаких действий, несовместимых с их статусом гражданских лиц».

Классика жанра

Иногда, впрочем, всё происходит по недоразумению. Примером тому — историческая коллизия 1938 года: постановка «Войны миров» Герберта Уэллса в эфире радиосети CBS в формате новостных сообщений, прерывающих обычное вещание. Через полчаса после начала трансляций исполнительного продюсера постановки Дэвидсона Тейлора вызвали в диспетчерскую и приказали объяснить слушателям, что это — именно постановка, ибо началась паника: к моменту вызова один из персонажей в эфире кашлял и задыхался «от отравляющего газа, используемого марсианами при захвате Нью-Йорка», и слушатели поверили в захват. Кто-то пропустил анонс, в котором четко говорилось «радиопостановка», кто-то включил приемник в момент, когда транслируемое показалось ему свежим новостным выпуском… К зданию CBS примчалась полиция… Впоследствии исследователи заявляли, что масштабы паники были сильно преувеличены. Но, по отзывам современников, аудитория не исключала немецкого вторжения.

На службе у чекистов

Журналиста Джона Рида, автора знаменитых «Десяти дней, которые потрясли мир», относят к категории очарованных российской революцией 1917 года, хотя он вполне бесстрастно описывал грабежи и кровопролития. Есть, правда, подозрение, что в отрыве от создания образов прогрессивных исторических свершений он… посредничал между Уолл-стрит и большевиками в финансовых вопросах.

Очарованным можно считать и Герберта Уэллса. Он пытался демонстрировать объективность, когда интервьюировал Сталина, но клише «я видел счастливые лица здоровых людей» — серьезное пропагандистское оружие. Да и кто бы ему дал интервью, не имея гарантий, что журналист будет «лоялен»?

Журналист «Нью-Йорк Таймс» Уолтер Дюранти (1884-1957) работал в Москве с 1921 по 1940 год. Он был чрезвычайно популярен и в 1932 году получил Пулитцеровскую премию за 13 весьма комплиментарных статей о Советском Союзе. Через год — награду из рук Сталина. Но в 1980-е годы руководство «Нью-Йорк Таймс» вынуждено было публично признать, что материалы Дюранти серьезно искажали картину происходящего. В одной из статей он пишет: «Русские голодны, но не умирают с голода» — во время Голодомора. В 2003 году начинается громкая кампания, призывающая отозвать его награду. Однако Пулитцеровский комитет, согласившись с тем, что материалы недостоверны, не обнаружил признаков преднамеренного искажения и отказывается отозвать премию — хотя к тому моменту стало известно, что Дюранти придерживался диаметрально противоположного мнения о советской системе в частных беседах, которые цитирует британское исследование «Документы о Голодоморе 1932-1933 годов в Украине». Дипломат Уильям Стрэнг пишет: «Мистер Дюранти считает, что порядка 10 миллионов людей могли умереть от голода». И комментирует «эти цифры тем ужаснее, что исходят из уст Дюранти», апологета советской системы. И, опять же — эти публикации работали на общественное мнение.

А вот публикации о Голодоморе британского журналиста Гарета Джонса, буквально кричавшие об ужасе происходящего, успеха в «Таймс» не имели. Он пытался полемизировать с Дюранти публично, получил запрет на въезд в СССР и позднее был убит — возможно, при участии НКВД. У работающих в СССР журналистов были основания опасаться за жизнь — свою и близких. Юджин Лайонс, будучи в СССР корреспондентом с 1928 по 1934 год, поддерживал советский режим и считал его репрессивные действия оправданными, освещал Шахтинский процесс 1928 года и полагал, что фигуранты дела в чем-то виноваты. Биографы Юджина Лайонса пишут, что он «прозрел» после возвращения из СССР. Скорее всего, просто перестал бояться. Впоследствии Лайонс написал книгу об СССР, главы из которой заимствовал Оруэлл для «1984». В 1951 году журналист возглавил «Американский Комитет освобождения народов России». То есть, так или иначе, попеременно выполняя функции то обвинителей, то защитников советской власти, журналисты создавали некий образ успешно преодолевающей трудности договороспособной державы. Один из этих журналистов — Эдмунд Стивенс, приехавший в СССР в 1935 году и трудившийся вначале переводчиком, а затем — репортером нескольких газет. Он не обижал советскую власть, позже его вместе с женой, советской гражданкой, даже отпустили в США, за что он отблагодарил, в 1944 году приняв участие в поездке, организованной советским МИДом к месту Катынского расстрела. Стивенс был один из одиннадцати американских журналистов в составе делегации. Согласие с выводами Бурденко о том, что поляков расстреливали немцы — передано послу США Авереллу Гариману и доведено до сведения Государственного Департамента.

Потом Стивенс снова уехал из СССР и вновь стал куда более критичен. Потом — назад. Жил в настоящем особняке в центре Москвы, имел возможность покупать и вывозить в Нью-Йорк иконы и картины. Он умер в Москве в середине 1990-х. С ним работал еще один приснопамятный журналист Виктор Луи — выражаясь грубым современным сленгом, «сливной бачок» КГБ. Корреспондент британских изданий, Луи всегда поставлял на Запад нужную КГБ информацию — например, в 1973 году отправил в «Едиот Ахронот» статью об отмене действия налога на образование для отъезжающих в Израиль советских евреев. Она появляется 20 марта — в день заседания политбюро по данному вопросу. А в 1977 году он первым сообщил, что в московском метро взорвалась бомба и убила пять человек, процитировав источники, из которых следовало, что взрыв организовала группа диссидентов.

Не только в СССР

Уже не впервые говорится об ответственности человека по имени Фелисьен Кабуга за смерти, по разным источникам до миллиона представителей тутси в Руанде. Кабуга руководил радио «Тысяча Холмов», открыто призывавшим к убийствам тутси. В июне 2023 суд в Гааге признал Кабугу непригодным физически и ментально для участия в судебном разбирательстве. Его ловили с середины 1990-х и поймали только в 2020. Характерно, что в местах лучшего приема радиостанции было гораздо больше жертв геноцида, нежели там, где сигнал распространялся слабее. Диктор этого же радио Валери Бемерики (отбывает пожизненное заключение) призывала «не убивать этих тараканов пулей — разрезать их на куски мачете».

Вероятно, многие из нас доживут до суда над российскими пропагандистами, которые давно поменяли профессию — то, что они делают, ни в коем случае не журналистика.

И — для оптимистического финала, еще одна фигура: Наталия Дмитрук. Она — женщина, изменившая мир к лучшему. В 2004 году она, сурдопереводчик на украинском государственном телевидении, во время прямого эфира 24 ноября, когда Виктор Янукович был объявлен победителем президентских выборов, в выпуске «Первых национальных новостей» проигнорировала сообщение ведущей Татьяны Кравченко о результатах голосования, опубликованных Центральной избирательной комиссией. Вместо этого, Дмитрук передала своим зрителям: «Результаты Центральной избирательной комиссии сфальсифицированы. Не верьте. Наш президент — Ющенко. Очень жаль, что мне до сих пор приходилось переводить ложь. Я больше так делать не буду». Именно ее акцию повторила в 2022 году на первом канале Российского телевидения Марина Овсянникова.

Нателла БОЛТЯНСКАЯ, «Детали».