«И когда душа принесет в жертву…» (2:1).
Наш мир похож на тщательно отлаженный механизм. В нем все детали взаимосвязаны и нет ничего лишнего, нет «свободных концов». Ветераны войн знают, какая тонкая грань отделяет жизнь от смерти. Крошечный тромб в вене может погубить весь организм. Вселенная построена на очень узких допусках.
На таких же узких допусках разработаны и законы Торы, чертежа Вселенной. Если все буквы в свитке Торы написаны правильно, с соблюдением всех галахических предписаний, свиток считается «кошерным»; он дышит тайнами великого Учения, и его разрешено читать в синагоге. Но если хоть одна буква выведена с ошибкой, свиток «мертв» — его можно использовать только в виде учебного пособия для переписчиков.
Включите свет за две минуты до наступления шаббата, и комната озарится дивным светом святости седьмого дня. Но если вы хоть на секунду переступите черту, отделяющие будни от субботы, то, нажав на выключатель, вы ввергнете мир и себя в духовный мрак.
Наша Тора точна, как математическая формула. Поэтому вызывает удивление та «приблизительность», с которой описаны в этом разделе некоторые жертвоприношения. Во времена Храма, когда человек приносил «корбан недава», добровольный дар, Тора не ставила перед ним никаких количественных условий. Каждый сам решал, каким будет его «корбан». В чем же дело?
Зайдите в любую израильскую больницу и посмотрите на работу персонала. Вы очень скоро заметите, что больше и тяжелее всех трудятся там добровольцы. Если мы хотим дать что-нибудь людям, мы даем от всего сердца. И наоборот, обязаловка губит энтузиазм.
Суть добровольного жертвоприношения состояла не столько в самом даре, сколько в той любви, которая была вложена в него. Посмотрите внимательно на кисти цицит, которые религиозные евреи носят на краях четырехугольного талита. В их строении отражена скрытая связь между Торой и человеком. Обратите внимание, верхняя часть цицит, соединенная с талитом, завязана узлами. Так же устроена и Тора. Ее основа неподвижна и неизменна, как любой закон физического мира: как математические формулы, как законы гравитации и термодинамики. Зато нижняя часть цицит распущена — нити свободно висят. Тора поощряет индивидуальную инициативу в служении Тв-рцу. Ведь мы, евреи, такие разные.
Еще раз взгляните на цицит. Вы увидите, что их завязанная в узлы часть составляет половину от свободно висящих нитей. Большая часть нашего мира — это «свободные концы» Творения, и каждый из нас волен пользоваться ими по своему усмотрению.
Дорог мне не твой подарок — дорога твоя любовь
«Благоухание, приятное Б-гу» (1:9).
В самом начале раздела перечисляются различные виды жертв всесожжения («олот») — из крупного и мелкого скота, птиц и тонкой пшеничной муки. Описание каждой из этих категорий завершается одной и той же фразой: «благоухание, приятное Б-гу».
Каждому ясно, что бык дороже овцы, которая, в свою очередь, дороже голубя, а голубь дороже муки тонкого помола. Если Тора хочет сообщить нам, что для Б-га все эти приношения равноценны, достаточно было бы включить слова «благоухание, приятное Б-гу» в описание одного хлебного дара и логически заключить, что все другие жертвы — птица, овца, бык — тем более «приятны» Ему, поскольку они дороже.
Для чего же все эти повторы? Ведь в Торе нет лишних слов. Все очень просто: выражение «благоухание, приятное Б-гу» употребляется после описания каждого вида жертвы для того, чтобы преподать нам важный урок: для Б-га все приношения одинаково ценны, независимо от их денежной стоимости. Главное для Него — чистота и искренность наших побуждений.
Бык, овца и коза
Почему из десяти видов кошерных животных, перечисленных в книге «Дварим» — «… бык, овца и коза, горная коза, олень, и серна, и козерог, и сайга, и буйвол, и лось» (14:4 — 5) — лишь первые три вида были выбраны для принесения на храмовый жертвенник?
Мидраш дает такое объяснение. Вс-вышний проявил милосердие, исключив из списка другие семь видов, поскольку это дикие животные и их трудно поймать. Он велел приносить в жертву лишь полностью одомашненные виды, которые привыкли к близости человека и безропотно подчиняются ему, сами идут в руки. Тем самым Б-г избавил нас от необходимости ходить в леса и в горы, чтобы с риском для жизни охотиться на буйных животных с целью их принесения в жертву.
Хафец-Хаим приводит еще один мидраш, свидетельствующий о милосердии Тв-рца. Сказал Г-сподь: «Кто из вас давал Мне хоть что-нибудь, прежде чем Я дал ему? Кто восхвалял Меня, прежде чем Я дал ему душу? Кто сделал обрезание своему новорожденному сыну, прежде чем Я дал ему этого ребенка? Кто завязал кисти цицит, прежде чем я дал ему одежду?»
Отсюда мы учим, продолжает Хафец-Хаим, что, сколько бы мицвот мы ни выполняли, сколько бы денег ни жертвовали на добрые дела, нам нечем хвастать, поскольку мы все равно остаемся в неоплатном долгу у Б-га. Мы даем лишь из того, что уже имеем. Б-г ничего не просит у нас «авансом». Не случайно в той же книге «Дварим» сказано: «Отделяй десятину от всех плодов посева твоего» (14:22) — от «посева», который ты уже имеешь.
Беспорочное совершенство
«И если из крупного скота жертва его для всесожжения, то пусть принесет он самца без порока…» (1:3).
Австралийский киноактер Питер Финч сказал однажды: «Когда я поднимаю бровь, то на широкоформатном экране она передвигается на три фута».
В нашу эпоху внешние формы оттеснили на задний план внутреннюю суть.
Современная цивилизация одержима погоней за красотой. Лидера английской революции Оливера Кромвеля вряд ли избрали бы сегодня премьер-министром Великобритании, потому что у него на носу виднелась большая бородавка. Куда ему тягаться с красавчиком Тони Блэром! Низкорослый и картавый Ленин тоже не смотрелся бы в сегодняшних телевизионных ток-шоу. Кандидату в президенты важнее иметь голливудскую улыбку и рост не менее метра восьмидесяти, чем грамотно выражать свои мысли.
Мир как будто вывернулся наизнанку: оболочка превратилась в объект поклонения, и никого не интересует, что за ней скрывается. Впрочем, оболочкой тоже нельзя пренебрегать. В школе мы учили, что «В человеке все должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли».
Да, внешность важна и нужна. Но только в определенном контексте. Из сегодняшнего раздела Торы мы узнаем, что животное, которое приносили на храмовый жертвенник, должно быть «тамим» — без порока. У жертвенного быка или овцы не могло быть ни малейшего изъяна. Еврейское слово «корбан», жертва, образовано от слова «ле-карев», приближать. Когда еврей хотел приблизиться к
Б-гу, когда он приходил в Храм на аудиенцию к Тв-рцу, он должен был олицетворять само совершенство, гармоничное единство формы и содержания — «и лицом, и одеждой, и душой», и, главное, всеми помыслами. Каждая деталь имела громадное значение. Беспорочный «корбан» служил физическим отражением ангельски чистой человеческой души, тянувшейся к своему Источнику.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
