4 марта с. г. гостем программы «Один на один» телеканала RTVi был лидер парламентской оппозиции и бывший премьер-министр Биньямин Нетаниягу, который ответил на вопросы тележурналиста Михаила Джагинова.
Предлагаем стенограмму интервью (в сокращении).
— Председатель кнессета Далия Ицик и вице-премьер Эли Ишай настойчиво предлагают вам сформировать правительство национального спасения в силу угрозы ракетных обстрелов на юге страны. Но вы упорно отклоняете это предложение. Почему?
— Мы не нуждаемся в мягких креслах вокруг стола правительства, чтобы поддержать его в том случае, если правительство будет разумно действовать в отношении террора. Проблема в том, что это правительство с террором не борется. Заикания какие-то, неуверенное поведение. Мы не доверяем ни этому кабинету, ни тому, кто его возглавляет, и стараемся сменить правительство, чтобы вернуть безопасность гражданам Израиля.
Политика, которая проводится сегодня, — политика истощения. Они обстреливают нас, мы — их. Они больше стреляют, мы тоже. Происходит эскалация конфликта, которая не приводит ни к чему. От политики истощения мы должны перейти к политике полной победы. Единственное, что напугает ХАМАС, это то, что за свой террор они заплатят непомерно высокую цену — до полного коллапса их режима. Только это может возыметь действие.
— Эхуд Ольмерт делает вам такой упрёк: мол, сейчас вы его критикуете, но будь вы на его месте, то поступили бы точно так же. Вы с этим не согласны?
— Я уже был в кресле премьер-министра и делал так, как говорю. В своё время мы подверглись ракетному обстрелу «Хизбаллы» на севере. Я отреагировал очень жёстко: мы ударили по инфраструктуре Ливана, и обстрелы прекратились на 6 лет, до Ливанской войны.
— Ольмерт считает, что даже в нынешней тяжёлой ситуации важно продолжать переговоры с председателем ПА Абу Мазеном, поскольку он являет собой разумную, умеренную альтернативу ХАМАСу. Как вы прокомментируете это заявление главы правительства?
— Какая альтернатива? О чём вообще идёт речь? Что, Абу Мазен контролирует территорию? Он не может убрать ни одного хамасовца. У него нет рычагов воздействия на его собственных людей из ФАТХа. Мы, может быть, хотели бы, чтобы у него было влияние, но его у него нет. В Иудее и Самарии не произошло то, что в Газе, только потому, что там находится наша армия. И только она поддерживает в этих районах власть Абу Мазена. Политическая программа, которую хочет осуществить сейчас правительство, наш уход из Иудеи и Самарии — на деле означает передачу власти ХАМАСу, а точней — Ирану.
Мы ничему не научились на поспешном выходе из Ливана во времена Барака. Теперь на севере у нас угроза от «Хизбаллы». После ухода из Газы на юге у нас иранская база. Если уйдём из Иудеи и Самарии, получим третий очаг напряжённости в центре государства. Знаете, в своё время Эйнштейн сказал: «Если вы делаете ошибку один раз, то такова человеческая природа. Если вы ту же ошибку повторяете, то вы глупый человек. А в третий раз ту же ошибку совершает человек, который нуждается в помощи врача».
— Господин Нетаниягу, вы верите, что в конечном итоге, если мы заключим мирный договор с Палестинской автономией, Израиль сумеет сохранить за собой еврейские поселения в Иудее и Самарии?
— Не хочу раздавать никаких обещаний. Вся эта система, когда каждый заявляет, что мы будем отдавать, какие поселения будем ликвидировать, абсолютно недопустима. Разве сейчас идёт какой-то серьёзный переговорный процесс? Мы прекрасно понимаем, что Абу Мазен не может гарантировать соблюдение никаких соглашений. К партнёру для переговоров мы предъявляем два основных требования: первое — это борьба с террором, на которую Абу Мазен не способен, и второе — это признание за Израилем права на существование как еврейского государства, нашего национального очага. Абу Мазен не может даже произнести этих слов. Он не отвечает ни одному из требований, и потому не может быть партнёром для переговоров, а значит, нет никакой необходимости ему что-то обещать. Нельзя раздавать наши национальные достояния.
К чему приведёт раздел Иерусалима
— Не кажется ли вам, что за определённые гарантии имело бы смысл отказаться от арабских кварталов Иерусалима в пользу будущего палестинского государства? Может, настало время сбросить с себя эту непомерную ношу?
— Любые уступки наших территорий в Иерусалиме означают уход нашей Армии и приход ХАМАСа, которому даже не будет необходимости пользоваться ракетами, они смогут обстреливать наши районы просто из автоматов Калашникова. Это то, что произойдёт. Это не какая-то голая теория, а реальный анализ ситуации. Я считаю, что передача наших святых мест Старого города в их руки или в руки международных сил — полный абсурд.
Вы посмотрите, что произошло в Ливане. Наше правительство так гордится тем, что положение там якобы контролируют международные силы. Однако на самом деле на наших северных границах «Хизбалла» держит нас на прицеле. В Восточный Иерусалим войдут ХАМАС, Иран, «Аль-Каида», «Исламский джихад». Вместо окончания конфликта, они смогут наносить удары по нашим святым местам, по христианским святыням, а для провокации — даже по мусульманским. Начнётся настоящая религиозная война, которая вообще неизвестно чем закончится.
Вся политика поступаться нашими территориями — политика слабости. В 2005 году, находясь в Нью-Йорке, Ольмерт сказал, что мы устали побеждать наших врагов. Если Ольмерт устал, то пусть встанет и уйдёт. Мы постоянно в состоянии борьбы с милитаристским исламом, нам нужны лидеры, которые могут бороться, могут противостоять врагу.
Рождение детей, превращенное
в бизнес
— Перейдём к внутренним проблемам. Что вы скажете, например, о работе транспорта по субботам, который в некоторых городах страны в шаббат не функционирует?
— Я разделяю взгляды Бен-Гуриона и смотрю на это как прагматик. Я уважаю еврейскую традицию, надо находить компромиссы, нельзя навязывать религиозным людям светский образ жизни, а светских силой заставлять выполнять религиозные законы. Надо быть единым народом перед лицом внешнего врага.
— Сейчас многие люди из электората «Кадимы» сильно разочаровались в этой партии. Как вы собираетесь привлекать их симпатии на свою сторону?
— Мы говорим им то же, что говорили раньше. Размежевание, против которого мы неизменно выступали и предсказывали его последствия, привело к обстрелам Сдерота и Ашкелона. В прошлом люди не обращали на это внимания. Теперь они сами видят, что мы были правы.
Кроме того, я бы хотел напомнить о наших успехах в области экономики. Я «получил» министерство финансов, когда в стране был серьёзный кризис. Вследствие нашей политики, в том числе того, что снизили налоги, мы добились экономического процветания. Теперь израильтянам имеет смысл делать бизнес не в Восточной Европе, не в Венгрии, а здесь в Израиле. Теперь есть миллиардные поступления от налогов, есть что раздавать. Есть возможность проводить хорошую социальную политику, когда полная казна.
Без всяких преувеличений, с полной ответственностью я говорю: мы («Ликуд») — единственная сила, которая может наполнить казну и справедливо распределить дивиденды.
— Планируете ли вы ради победы «Ликуда» на выборах подкорректировать свою программу и повысить пособие детям и старикам?
— По поводу стариков. Я поднял их пособия и никогда их не сокращал. Я считаю, что они своё отработали, создавали семьи, создавали страну и не могут влиться в рынок труда. Даже в случае сокращения их пособий они всё равно не могли бы работать. Поэтому я собираюсь повысить пособия, чтобы у стариков была возможность достойно жить.
Что же касается детей, то тут мы изменили политику. Раньше была ситуация, когда с каждым следующим ребёнком увеличивалось пособие. Например, при рождении шестого ребёнка, семья получала уже 900 шекелей. Это привело к следующему: мусульмане, практикующие многожёнство, разводились и заключали всё новые и новые браки. Были семьи, где было по 60 детей. Вы можете себе представить, какие огромные пособия они получали? Это у них превратилось в бизнес. Их дети шли по стопам родителей. Это стало не только экономической, но и демографической угрозой, и могло привести к полному коллапсу нашего национального дома.
К такой практике мы не вернёмся никогда. Мы не делали популистских шагов, всё было направлено на пользу государства.
И ещё. Я не устал и не считаю, что мой народ устал. Я не убегаю от наших врагов, не пытаюсь спрятаться в раковину сжимающегося государства. ХАМАС рассчитывает, что мы убежим, если они ещё раз нас ударят. Я отвечаю ХАМАСу и другим врагам Израиля: мы здесь жили тысячи лет до ХАМАСа и последние сто лет в эпоху сионизма…
Не дождётесь!
— У меня возникло ощущение, что вы очень хотите снова стать премьер-министром. Я ошибаюсь?
— Я хочу быть премьер-министром, чтобы вернуть безопасность народу Израиля и совершить бросок вперёд в вопросах экономики. Сейчас на Западе есть экономические проблемы, а в Израиле в этом отношении всё в порядке, и шекель — одна из сильнейших валют в мире. Я уверен, что можно вернуть безопасность. Ведь факт устрашения идёт прежде всего изнутри, от лидера. Если лидер уверен в себе, то всё будет иначе. Большие группы населения начинают понимать, что нужно поменять руководство, которое провалилось. И нужно, чтобы к власти пришли люди с другими ценностями, которые обеспечат процветание нашего государства.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
