Еврейский Мир

Так говорили московские бояре потрясённым иностранцам во времена Ивана Грозного. И славили, вися на дыбе и сидя на колу.

Да, она самая — «загадочная» русская душа. А может быть — рабская душонка. Всех, сверху донизу, от последнего холопа до тех самых, кто славит «не по-вашему». И хочет, следуя за очередным всевластным выродком, чтобы и мы славили вместе с ними. Свобода это рабство, ведь именно освобождёнными они именуют оккупированные украинские территории, именно в «освободительный» поход они отправились в сентябре 39-го, развязав вместе с Гитлером Вторую Мировую, что они ещё раз подтвердили не так давно в ведомстве Грустной Лошади.

Именно так- вековое рабство, возведенное в норму, более того — в добродетель. От века те, кто бежал от этого рабства почитались предателями, как и ныне говорят за поребриком о тех немногих, кто бежал, уехал из обители шизофашизма. Их извечное — ты чего, самый умный? Почему я должен терпеть, а ты нет? И ни в какой башке с одной извилиной не зародится самоочевидное — и ты не должен.

Когда закончится война в Украине, когда режим рухнет и начнётся неминуемый распад русского монстра, придёт время и работы над ошибками. Такой работы, рядом с которой перевоспитание немцев покажется детской игрой. Но чтобы не ошибиться в очередной раз, есть смысл попытаться понять истоки такого явления, как вековое русское рабство.

Нигде и никогда, со времён древних восточных деспотий личность царя, генсека, «президента» — как ни назови русского самодержца, власть вождя не была столь абсолютной и сакральной в глазах подданных. Божеству, демиургу нельзя противиться, нельзя роптать — ему можно лишь служить и безропотно же издохнуть у его ног, предварительно их облизав.

Как так легли исторические карты? Б-г сейчас весть. И не в монголах дело, пусть улус Джучи и был верным вассалом ханов Золотой Орды, а русские полки отправились вместе с монгольской конницей к «последнему морю». Нет, ещё до нашествия, Северо-Восток, земли будущей Московии, дикие лесные племена, замутившие коктейль из своего язычества и деспотичного византийского православия, оказались абсолютно чужеродным телом даже в тогдашней средневековой Европе.

Была ли реальная оппозиция безумному Ивану Грозному? Курбский, пусть он и первый русский диссидент, не в счёт. Именно Иван окончательно уничтожил остатки новгородских свобод вместе с собственно Новгородом, отправил свои орды на кровавое завоевание Ливонии. Ноги Бучи и Ирпеня и там тоже, в том далёком 16-м веке. И снова повторю — никто не пикнул, хоть резал Иван бояр безмерно. И да, славили, свесив ножки с кола. Ибо так их мозги от века устроены — высшая власть завораживает, гипнотизирует, парализует.

Пётр, силком натянувший на русских бояр немецкий кафтан, попытавшийся навесить европейский фасад на курную избу, вовсе не собирался делать Россию европейской страной и из-под париков на мир продолжали глядеть на мир раскосые монгольские глаза. И снова, «дракон московский», выморив четверть населения, полез собирать «исконные» земли. И был великий исход из «освобождённой» Ингерманландии тех, кто почему-то не оценил счастья жизни под рукой русского государя. Те бежали, а народ посконный, сверху донизу, скрипел, но терпел и влачил.

И не правда ли, интересная особенность — народ-раб и рабская элита с готовностью терпели монстров, но не менее рьяно отторгали правителей с относительно человеческим лицом.

Печальна их судьба — инсценировавший собственную смерть и ушедший странствовать Александр I, затравленный и убитый при попустительстве собственного окружения Александр II, сравнивавший сам себя с Иовом многострадальным последний из Романовых.

Русский человек просто не понимал, что есть альтернатива рабству. Те же декабристы — верхушка тогдашнего русского общества. Если Северное общество подняло солдат на мятеж за Константина и «жену его Конституцию», то выступление Южного свелось к обычному солдатскому грабежу и мародёрству.

А «Русская правда» обрусевшего немца Пестеля — это же программа предтечи русского фашизма, тоталитаризм такой высшей пробы, который и не снился ни учителям-якобинцам, ни восторжествовавшему Николаю Палкину.

Всё один к одному, всё лишь доказывает уникальность русского исторического казуса.

Ну и конечно же большевики, конечно, Сталин, возродивший в ХХ веке самое что ни на есть классическое рабство. Он ведь не зря провозгласил тост за русский народ, который вытерпел всё и готов терпеть дальше. Как никакой другой в мире.

И снова снизу до самого верха. Генералы, безропотно шедшие под сталинский топор, оговаривaвшие друг друга и у стенки продолжавшие славить главного палача. Да сама сталинская авантюра, приведшая мир к глобальной бойне — ни у кого даже мысль не шевельнулась, что это необходимо остановить. У немцев такие люди нашлись.

Да и если верно, что Сталина в конце концов убрали свои, кто были эти свои? Берия — грузин, а вовсе не представитель титульной нации. Звери же, типа Жукова и Тимошенко, Молотова и Маленкова, сами посылавшие на смерть миллионами, немели от одного взгляда кремлёвского горца.

Русская власть, жестокая и беспощадная, действительно, завораживает и гипнотизирует, заставляет всех бежать за очередным паханом, как крыс за гамельнским крысоловом.

А как иначе объяснить поведение русской элиты сегодня, когда страна безропотно, хуже того, с радостью и энтузиазмом подчинилась маленькому ничтожеству, вознамерившемуся реализовать свои застарелые комплексы. Как этому существу удалось заворожить не только бессловесный от века охлос, но и те, кто должен был бы, по идее, направлять движение страны, тех, кого принято именовать олигархами? Как вместе с маленьким подполковником на верх прорвались откровенные безумцы, типа того же Дугина?

Собственно, это война вскрыла то, что должно было быть понятно всем давным-давно. Ведь не случайно, повторю, Тимоти Шнайдер назвал творящееся за поребриком шизофашизмом. Безумие власти, а безумцы умеют завораживать, ведёт ко всеобщему безумию, полной потере берегов, что и проявляется в одобрении охлосом зверств «освободителей» в Украине.

Никогда, ни при каком тоталитарном режиме, государственная пропаганда ещё не была настолько дурной и примитивной. Но ведь работает же!

У них работает. И всё, снова и снова, по воле одного безумца. Ладно бы у него получалось, но ведь тотальное фиаско во всём. И после всего не находится на него ни шарф, ни табакерка. Всё стерпят и на эшафоте, подобно Штрайхеру, будут славить маленького мерзавца.

Да, славить не по-нашему. И в этом их беда. Но добро бы, только их. Наша тоже, причём, всё больше и больше. А это значит, что Карфаген должен быть разрушен.

Carthago Delenda Est.