18 февраля Оскару Борисовичу Фельцману, автору советских шлягеров «Ландыши», «Венок Дуная», «Огромное небо», «Я верю, друзья» и многих других, исполнилось 87 лет. Его музыка первой зазвучала за пределами Земли и продолжает сопровождать космонавтов в каждый полет, став уже своего рода суеверием. Несмотря на почтенный возраст, музыкант, по его собственному выражению, «не сидит дома на диване», а, напротив, ведет активную гастрольную жизнь и продолжает радовать публику новыми произведениями. Причем, в последнее время внимание композитора все больше сосредотачивается на национальной еврейской музыке. Накануне дня рождения Оскар Борисович побеседовал с корреспондентом Jewish.ru.
— Оскар Борисович, для начала хотелось попросить вас подробнее рассказать о вашем происхождении и поинтересоваться, чем вызвана проснувшаяся тяга к еврейской музыке?
— Я родился довольно давно, это было еще в начале прошлого века, в 1921 году, в Одессе. Никогда не думал, что столько проживу на белом свете. Я бесконечно благодарен судьбе и хочу еще пожить и поработать. Мой отец был известным хирургом в Одессе, а мать занималась хозяйством. Я был единственным ребенком в семье. И еще были дедушка и бабушка. Они были евреями верующими и постоянно посещали синагогу во дворе нашего дома. Когда я уже подрос, мне стало любопытно, и иногда они брали меня с собой. Там было интересно, как в каждом молельном доме. Кроме этого, там было много хорошей музыки и песен. И с тех пор еврейские песни и еврейская музыка вошли в мою душу.
Во время войны был такой случай. Я оказался в Новосибирске, и в то же время там в эвакуации находился Белорусский еврейский театр. Они услышали обо мне и попросили написать музыку к еврейским спектаклям. Они предложили мне музыкальные сборники и сказали, что для меня будут петь артисты, чтобы я знал, что такое еврейская музыка. Я ответил, что мне не нужны сборники и не надо, чтобы артисты пели для меня, не надо мне ничего объяснять, потому что еврейская музыка еще из синагоги в Одессе стала частью меня. После они сделали меня заведующим музыкальной частью, главным дирижером и главным композитором. Я с удовольствием писал для Белорусского еврейского театра. И должен сказать: за все это время я ни разу не заглядывал ни в один сборник, ничего не изучал, а просто из головы писал еврейскую музыку, и у меня хорошо, органично получалось.
Прошли многие и многие годы, и, казалось бы, я к еврейской музыке не собирался возвращаться, не то чтобы я забыл, просто не было повода. Но в последние несколько лет я очень связан с местной еврейской общиной. Часто бываю в синагоге и стараюсь не пропускать мероприятия, на которые меня приглашают. Очевидно, под влиянием всего этого во мне снова проснулась тяга писать еврейскую музыку. Мне, как и в молодости, тоже ничего не нужно было изучать, потому что я с детства был на ней воспитан. И я написал целый ряд песен специально для Иосифа Кобзона, которого очень люблю и с радостью с ним вместе работаю. Так вскоре увидит свет новая песня, посвященная Холокосту, которую мы записали в паре с ним. Таким образом, через десятки лет я снова вернулся к еврейской музыке и очень этому рад.
— Чем был вызван переход к так называемому «легкому жанру»?
— Первая песня, которую я написал, была на стихи Давидовича и Драгунского и называлась «Теплоход». Я ее написал где-то в 50-е годы. С того времени прошло полвека, а ее все поют. Я написал ее специально для Леонида Иосифовича Утесова. Я позвонил Утесову, пришел к нему домой, проиграл эту песню, и он говорит: «Оскар, через две недели по всем радиостанциям будешь слушать, как я пою «Теплоход».
— Как вы относитесь к современной песне?
— Я считаю, что без настоящей мелодии нет песни. Вот молодежь увлекается «Битлз», но ведь их песни мелодичные, возможно одну от другой отличить, поэтому они и завоевали весь мир. Кстати, и мы, композиторы, испытываем на себе влияние таких групп, как «Битлз». И у нас обязательно появляются современные новые ритмы, ведь жизнь развивается, не стоит на месте…
Теперь все чаще можно услышать мнение о том, что композитору необязательно высшее образование, а достаточно хорошего слуха. В результате любители начинают писать песни. Я сам получил отличное образование, учился в Московской консерватории и пишу и симфоническую музыку, и балеты и т. д. И должен сказать по опыту, что когда композитор пишет песни и хочет, чтобы это было настоящее творчество, он должен быть образованным человеком…
Беседовала
Оксана Ширкина
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
