Ицхак Шамир (в центре), Ицхак Рабин, Шимон Перес. Фото: berkovich-zametki.com
Со дня рождения Ицхака Шамира (светлая вечная память) исполнилось 107 лет. Эта дата как-то проскочила незаметно. А не должна бы…
После ухода из политики Шамир как частное лицо полетел в Ружаны. Об этом визите мне рассказывал ружанский фотокорреспондент, проведший с ним день. Весь его долгий рассказ можно вложить в одну фразу: «Потрясающий дядька, мы все заболели Израилем».
У каждого свои пунктики, у меня один из пунктиков — Ицхак Шамир. Я до сих пор спокойно не могу смотреть на его фотографии. Я писала о нем при жизни, я пишу о нем все годы после его ухода. Я буду писать о нем, столько, сколько вообще буду писать. Чтобы помнили!
«Вся моя жизнь, после того как я впервые покинул Ружаны много лет назад, была большим счастьем. Я счастлив, что был участником великих исторических событий, самым великим из которых, без сомнения, стало рождение еврейского государства в Эрец-Исраэль…».
Ицхак Шамир
Он, действительно, выдающийся. И никто из сегодняшних до него и близко не дотягивает. Знаменитый «Господин «нет». Мне посчастливилось дважды слушать его вживую, и через столько лет я хорошо помню то потрясающее чувство правоты, уверенности, единения, охватывавшее всех его слушателей.
Маленький, ершистый, с совершенно потрясающей улыбкой под щеточкой усов — и такая мощь, такая силища. 
Один из самых знаменитых евреев ХХ века Ицхак Шамир — мой земляк. Родом из Ружан (Брестская область). И был тогда он Ициком Езерницким… Родители в молодости были активистами Бунда, — в канун революции 1905 года в России немало еврейской молодежи было увлечено идеями социализма. Но, как пишет в своих воспоминаниях Шамир, мать и отец довольно скоро и без затруднений стали приверженцами сионизма. Еще школьником, Ицхак Езерницкий собирал пожертвования для отъезжающих в Палестину. В этом смысле он был истинным сыном своего отца, о котором впоследствии напишет: «Прирожденный лидер, он в Ружанах возглавлял еврейскую общину… Две черты делали его необыкновенной личностью: безграничная терпимость и полное отсутствие какой бы то ни было пристрастности к кому-либо».
В 1932 году будущий премьер Израиля поступил на юридический факультет Варшавского университета, где и начал свою политическую карьеру в рядах «Бейтара». В Варшаве пробыл недолго: в 1935 году бросил учебу и уехал в Палестину. Его родители остались в Ружанах и погибли в Холокосте.
В Палестине Ицхак Езерницкий сразу же вступает в ЭЦЕЛ, боровшуюся против английского мандата, и меняет фамилию на Шамир, что в переводе с иврита означает «камень, которым обтесывают камни». Новое имя как нельзя более соответствовало его характеру: он был жестким и волевым человеком, знавшим только один способ доказать свою правоту — с оружием в руках. В 1940 году Шамир присоединяется к ЛЕХИ.
После гибели Яира Штерна в 1942 году Шамир возглавил это формирование, взяв себе псевдоним Михаэль. Его дважды арестовывали — один раз ему удалось бежать из тюрьмы под видом раввина, во второй раз его отправили в лагерь в Эритрее (Эфиопия), откуда он бежал в соседнюю французскую колонию Джибути, а затем во Францию, где попросил политического убежища. В Палестину Шамир вернулся лишь в 1948 году, когда было провозглашено еврейское государство, и снова стал одним из лидеров ЛЕХИ.
Затем был «Моссад». Через десять лет Шамир оставил службу, уйдя в отставку с поста заместителя главы «Моссада».
Однажды он появился в штаб-квартире правой национальной партии «Херут», возглавляемой Бегином, бывшим командиром ЭЦЕЛ и соратником Шамира по подполью. В том же году Шамир был избран в исполнительный комитет партии, а через пять лет стал его председателем.
В 1980 году после ухода в отставку Моше Даяна Шамир занял его место, став министром иностранных дел в кабинете Бегина. Пресса сразу окрестила Шамира «Господином «нет» за его программу трех «нет»: «нет» — возврату Израиля к границам 1967 года, «нет» — созданию независимого палестинского государства, «нет» — возвращению арабам Восточного Иерусалима.
«Я чувствую себя больным каждый раз, когда слышу о территориальных уступках в Эрец-Исраэль», — так говаривал Ицхак Шамир в свое время. И сегодня об этом времени с тоской вспоминают тысячи и тысячи израильтян. Об этих «нет» сегодня с болью вспоминают все здравомыслящие люди, начиная от политиков и заканчивая рядовыми гражданами страны.
Звездный час Ицхака Шамира наступил в октябре 1983 года, когда Бегин ушел в отставку, оставив ему высший государственный пост. В качестве главы правительства деятельность Ицхака Шамира была, по мнению большинства, образцовой — продуманная повестка дня, канцелярия премьера действовала в полной гармонии. Он свел к минимуму общение со СМИ. Его политика была последовательной. Он изъяснялся внятно и недвусмысленно. Присущее ему хладнокровие, уверенность в себе и способность принимать решения сформировались во время его подпольной деятельности и службы в «Моссаде». Шамира было невозможно запугать или заставить плясать под чужую дудку. «Шамир высечен из гранита», — сказал о нем Эхуд Барак, возглавлявший тогда Генштаб.
Шамир продолжил объявленный Бегином политический курс на сближение с США, способствовал прогрессу в отношениях между Израилем и СССР, занял бескомпромиссную позицию по отношению к арабским странам. Годы эти прошли в Израиле «под знаком Шамира». Тогда и речи не могло быть о том, чтобы израильская армия штурмовала Дженин или бомбила Газу. Эти города находились под управлением израильской администрации, обеспечивавшей арабскому населению, среди прочего, нормальное функционирование систем образования и здравоохранения. В этих городах действовала израильская полиция. Во времена Шамира иранский президент не мог бы угрожать Израилю уничтожением, находясь в считанных километрах от нашей границы. В то время Южный Ливан представлял собой Зону безопасности под контролем ЦАХАЛа и ЦАДАЛа.
На выборах 1992 года Шамир уступил кресло премьера Рабину. Не последнюю роль в этом сыграли репатрианты из СССР, недовольные сложившейся ситуацией с работой и жильем. И скажу вам честно, меня до сих пор колотит от стыда при воспоминаниях о тех выборах…92-й год. Только приехали. Ничего не знающие. Ничего не понимающие. Ничего не желающие знать и понимать, кроме своих личных проблем.
В выборе между взвешенной последовательной политикой и сладкими, но пустыми обещаниями изголодавшиеся по «сытой и здоровой» жизни социалистические советские евреи выбрали второе…
Шамир всегда жил скромно, всевозможным светским «тусовкам» предпочитал компанию старых товарищей по подполью. В 2001-м удостоен Государственной премии Израиля. Вспоминая этого необыкновенного человека, Йоси Бен-Аарона, проработавший с Шамиром более десяти лет, писал, что хотя Ицхак Шамир страстно желал установления мира, он не стремился попасть в учебники истории в ранге человека, урегулировавшего арабо-израильский конфликт. Вместо этого, он сосредоточивал усилия на укреплении экономической, политической и оборонной мощи Израиля, придавая первостепенное значение алие и заселению евреями просторов Эрец-Исраэль. В беседах и с друзьями, и с врагами, — вспоминал Бен-Аарон, — Шамир не стеснялся подчеркивать тот факт, что Страна Израиля не может служить объектом купли-продажи. Он был убежден: лишь тогда, когда арабы безоговорочно убедятся, что путем террора и насилия от нас ничего не добьешься, откроется путь к мирному сосуществованию двух народов. Шамир презирал позерство и внешний лоск, не наполненный содержанием и реальными достижениями. Предложения об организации опросов с целью выяснения уровня его популярности в народе он отвергал. И в этом был весь Шамир, полагавший, что политика должна определяться не рейтингами, а интересами государства.
Командир ЛЕХИ, наиболее радикальной еврейской организации, боровшейся за независимость Израиля, став премьер-министром, не изменил своих политических взглядов — открыто и в полный голос заявлял, что вся Эрец Исраэль принадлежит еврейскому народу и что он не уступит ни пяди. Не признавал существование палестинского народа, как особой этнической единицы, и пользовался только термином «арабы, живущие в Эрец Исраэль». Он строил еврейские поселки в Иудее и Самарии и в секторе Газы, несмотря на негодование международного сообщества и американской администрации. В его времена контакты с ООП и вывешивание ее флага считались в Израиле уголовными преступлениями.
Сегодня мы можем только мечтать о восстановлении ситуации, существовавшей в годы его правления.
Лиза ЮДИН, isrageo.com
Оцените пост
(голосовало: 22, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
