Еврейский Мир

Левое крыло прессы и политической системы клевещут на Израиль, пытаясь представить нас как страну, жестокую по отношению к беженцам. Кампания, которую они ведут, полна лжи и манипуляций и скрывает настоящую дискуссию.

Не позволяйте никому сбить вас с толку. Здесь спор идет не между добром и злом или между любящими людьми и бессердечными. Корень дебатов об украинцах, которые едут в Государство Израиль, заключается в разногласиях о том, должен ли Израиль быть еврейским государством, или это не так уж важно, и «государство всех его граждан» — вовсе не плохая идея.

Эти дебаты воплощают в себе нечто гораздо более глубокое, чем нынешняя проблема беженцев. В последние дни мы слышим заявления представителей левого крыла политической системы и многих журналистов из того же идеологического лагеря. Мы знаем мировоззрение этой шумной группы. Многие из них, видят себя сначала гражданами мира, а потом уж гражданами еврейского государства.

Само слово «еврей» вызывает у них дискомфорт. Не то чтобы у них, не дай Бог, были проблемы с евреями, они ведь и сами такие. Но им неудобно, когда их заталкивают в то место, которое предназначено только для евреев. Они хотят быть как все. Они хотят чувствовать себя как все. Они хотят, чтобы все так к ним относились.

Эти господа не прочь изменить наш гимн, потому что слова «еврейская душа» их немного раздражают.

У них проблемы с законом о статусе Израиля, как национального государства еврейского народа («хок леом»).

Эти господа первыми задают вопрос, почему в Израиле иврит должен иметь более высокий статус, чем другие языки.

Эти господа обрадуются, если эта страна однажды станет «государством всех своих граждан», ведь все мы люди, и все мы равны. А на разговоры об «избранном народе» у них просто жестокая аллергия.

Конечно, я обобщаю, и, как любое обобщения, оно верно не для всех. Тем не менее мне кажется, что я верно описал отношение многих из них к нашему государству и к тому, что оно должно символизировать.

А теперь факты. Думаете, что приезд десятков тысяч неевреев, не изменят демографического баланса? Что еврейское большинство в Израиле устойчиво?

Увы, еврейское большинство в Израиле неуклонно сокращается.

За последние два с половиной десятилетия доля евреев в Израиле упала более чем на 7%. В середине 1990-х годов 81% граждан Израиля были евреями. Сегодня доля евреев составляет менее 74%.

А вот еще одна удивительная статистика: несмотря на миллионы приехавших репатриантов, доля евреев в Государстве Израиль сегодня намного ниже, чем тогда, когда наше государство было основано.

Статистические данные я приведу ниже. А перед этим важно опровергнуть некоторую ложь, которой нас кормят в последние дни. Нам твердят, что прием украинцев в Израиле — это реальное спасение их жизни, и поэтому их можно сравнить с евреями, которые спасались бегством во время Холокоста, и искали, кто их спасет.

Что ж, помимо нашей болезненной потребности, сравнивать любую травму с Холокостом, нужно сказать, что нам бессовестно лгут. Эту ложь можно разоблачать многими способами, но мы удовлетворимся только одним.

Несчастные беженцы от войны из Украины приезжают в Израиль не для того, чтобы спасти свою жизнь. Они пересекают границу с Венгрией, Словакией, Румынией, Польшей и Молдовой – странами, граничащими с Украиной. Там им рады, и стоит им ступить на землю одной из этих стран, как им спасают жизнь и оказывают помощь. После этого некоторые предпочитают оставаться в Польше, некоторые предпочитают продолжать путь в лучшее место, а некоторые думают, что это лучшее место – это Израиль. И это очень важный момент.

Потому что спор о том, сколько беженцев мы должны здесь принять, законен и достоин, но даже в таком споре важно помнить о фактах. А факты таковы: спасая свою жизнь жители Украины бегут за границу: в Польшу, Молдавию, Румынию.

К нам они решают приехать уже после того, как достигли безопасного берега.

А что было бы, наверняка спросит кто-нибудь, если бы мы были такой страной? Если бы Государство Израиль располагалось в Европе и граничило с Украиной, как Польша, и миллионы беженцев хлынули бы к нам из-под бомбежек? Дали бы мы им убежище от смерти? Да, мы спасли бы украинским беженцам жизнь, тепло обняли бы их и накормили. И только потом стали бы думать о том, как решить проблему в будущем, потому что их массовый приезд ставит под угрозу еврейское большинство.

Но, как уже упоминалось, речь не идет о спасении. И не нужно устраивать драму и приписывать любому, кто выступает против массового въезда неевреев, что он стремится отправить украинцев обратно на гибель, в разрушенный Харьков. Они пришли к нам не из Харькова, и никто не хочет их туда возвращать.

Привлекательная страна

Следующий вопрос, который задают люди наивные (или прикидывающиеся таковыми), вроде министра Нахмана Шая:

«Какая разница, сколько нееврейских беженцев мы принимаем? Ведь через несколько месяцев, когда война останется позади, они вернутся домой».

Жизненный опыт говорит о другом. Аэропорт Бен-Гурион — это дорога с односторонним движением. Те, кто въезжает, остаются. Их соблазняет возможность сделать это. Они остаются из-за левых организаций помощи, которые быстро обжалуют любое решение вернуть нелегалов в свои дома. Взгляните на нелегалов из Африки — и убедитесь сами. Вот что я написал несколько лет назад о заседании Кнессета в январе 2007 года, когда рассматривалось «положение беженцев из Дарфура».

Это была широкомасштабная встреча, в которой участвовали представители различных министерств, представители организаций по оказанию помощи и представители тех, кто только что нелегально пересек нашу границу. Левое крыло в дебатах пыталось убедить, что это небольшое количество инфильтрантов. Что Израиль не так уж привлекателен. Что если мы их примем, то за ними не придут еще многие.

«Мы, государство Израиль, потеряли ориентиры, — упрекал собравшихся депутат Кнессета Авшалом Виллан из Мерец. — В настоящее время 288 просителей убежища из Судана сумели спастись от ада. Это менее 300 человек, приехавших из страны, где происходит геноцид миллионов. Речь идет всего о 288 человек, а мы боимся, что завтра это будет поток из тысяч и десятков тысяч».

Когда к нему присоединились несколько депутатов Кнессета, и так же, как сегодня, вспомнили своих бабушек и дедушек во время Холокоста, представитель Министерства юстиции огласил факт, что подавляющее большинство нелегалов прибыли вовсе не из зоны боевых действий в Дарфуре.

«Великий Боже», — продолжил представитель Мерец, — «только 300 человек! Посмотрите, с чем мы имеем дело».

Представительница одной из организаций по оказанию помощи беженцам и иммигрантам также попыталась успокоить собравшихся.

«Нет опасений, что Израиль наводнят нелегалы, ведь въехать в Государство Израиль не так-то просто, — пояснила она. — Пересекать границу и приезжать в Израиль осмеливаются только при реальной опасности для жизни. За два года в Израиль приехало только 300, и это говорит о многом».

Чем это в конце концов закончилось знают все.

На прошлой неделе адвокат Томер Варша опубликовал интересную статью в «Гаарец».

Варша, для тех, кто не знает, годами представлял интересы нелегалов, лиц, ищущих убежища, и иммигрантов.

«В последние годы, — честно признался он в статье, — когда ситуация в Украине была нормальной и относительно безопасной, украинцы потоком ехали в Израиль чтобы работать здесь. Они воспользовались безвизовым режимом, относительно легким въездом в аэропорт Бен-Гурион, чтобы попасть сюда по туристическим визам. А находясь здесь, в нарушение международного законодательства о беженцах, они просят политического убежища. На время разбирательства они получают вид на жительство, что позволяет им беспрепятственно работать».

Адвокат Варша назвал это «конвейером».

Натанэль Фишер, эксперт по вопросам алии и абсорбции, глава отдела государственной политики академического центра науки и права и сотрудник форума «Когелет» собрал обширные данные. Они показывают, что Израиль, вопреки тому, что иногда пишут в газетах, хорошая и привлекательная страна, и что украинцы еще до войны лидировали по попыткам нелегально остаться в стране. Это не говорит, не дай Бог, о том, что все, кто приезжает к нам из Украины, лжецы и обманщики. Но это показывает, что для граждан Украины еще до этой войны Израиль являлся страной мечты. Говоря более понятным языком, стоит дважды подумать, прежде чем говорить о добровольном уходе отсюда тех, кто к нам приедет.

Въезжаем и остаемся

Вот цифры (некоторые из них публикуются впервые). Российское вторжение в Украину в 2014 году увеличило поток алии оттуда. В период с 2014 по 2020 год из Украины приезжало в среднем 6000 репатриантов год, что составляет около четверти всех репатриантов, приехавших из всех стран. Необходимо отметить, что подавляющее большинство репатриантов с Украины ( около 70%) — это не евреи, а внуки и правнуки евреев со своими семьями. Они прибывают сюда на основании лазейки в Законе о Возвращении (ЗОВ, пункт 4a, разрешающий въезд внукам).

Эту проблему следует рассматривать отдельно и не в дни войны. Но важно помнить, что когда левые кричат о том, что Израиль помогает только евреям и не помогает неевреям, факты доказывают, что это ложь. Подавляющее большинство принимаемых по ЗОВ из Украины — не евреи.

Итак, еще до войны многие украинцы прилагали сверхусилия, чтобы попасть в Израиль любым путем. Обратите внимание: за последние пять лет 18 000 украинцев приехали в Израиль по туристической визе и сразу после приземления в аэропорту Бен-Гурион попросили политическое убежище.

Украина последних лет, надо сказать, была страной демократической и безопасной, то есть вероятность получить статус беженца была равна нулю, и украинские заявители это прекрасно знали. Но знали они и то, что рассмотрение их заявлений может растянуться на многие месяцы или даже годы, а в это время они могут здесь работать и искать новый повод остаться. 3925 туристов-украинцев еще до войны подали прошение о предоставлении убежища, и в данный момент все они находятся в Израиле. Прошения 2726 из них уже были отклонены, но все они решили остаться здесь нелегально.

Другие граждане Украины нашли еще одну лазейку в попытке обосноваться в Израиле, подав заявление о воссоединении семьи. За последние пять лет украинскими супругами, не подпадающими под действие Закона о возвращении, было подано около 10 000 заявлений о воссоединении семей.

Сейчас в Кнессете идут дебаты о «Законе о гражданстве» и говорят об угрозе массового въезда сюда жителей Палестинской автономии. Интересно отметить, что за последние пять лет больше заявлений о воссоединении семей подали жители Украины, чем жители ПА. Последние годы Украина является ведущей страной по просьбам своих нееврейских граждан воссоединиться здесь с гражданами Израиля, и Управление народонаселения убеждено, что немало таких просьб являются фиктивными. В настоящее время 2,270 украинцев находятся в процессе рассмотрения заявлений о воссоединении семей, поданных еще до войны.

За последнее десятилетие Израиль отклонил около 4000 просьб об алие от жителей Украины, причем отказ был дан им после первоначального изучения документов, которые они подали еще в своей стране. Около 1400 из них были отклонены, поскольку они не смогли доказать, что имеют право на въезд по Закону о возвращении.

Многим отказали, потому что они оказались серьезными преступниками, ищущими куда бы скрыться от правосудия. Двенадцать украинцев подали документы на алию в Израиль под вымышленными именами. У 386 изъяты поддельные документы. 180 осуждены за тяжкие преступления, в том числе 14 насильников, 22 убийцы и 21 осужден за вооруженный разбой.

Чуть более десяти лет назад под давление партии НДИ государство Израиль приняло решение отменить визовый режим для въезда из Украины. И сразу количество прилетающих с Украины стало стремительно расти.

Если в 2009 году сюда приехало 45 тысяч украинцев, то в 2019 году въехало уже 158 тысяч. Заявленной целью аннулирования визового режима было облегчение въезда туристов. Вскоре стало ясно, что многие из этих туристов и не собирались возвращаться домой. По мере того, как число нелегально оставшихся росло, Управление народонаселения начало отказывать во въезде тем, кто казался ему подозрительным.

Начиная с 2014 год во въезде было отказано более 35 000 «туристам» из Украины, так как предварительная проверка будила опасения, что они приехали не путешествовать, а искать работу и остаться. Это очень большие цифры.

В 2019 году во въезде было отказано 6 407 туристам из 158 000. В 2020 году из-за той же причины был запрещен въезд около 18% украинцев, которые приземлились в аэропорту Бен-Гурион. Обратите внимание на эту удивительную цифру: на конец 2020 года ЧЕТВЕРТЬ всех иностранцев, въехавших в Израиль в качестве туристов и не выехавших, когда срок действия их туристической визы истек, приехали из Украины. Более 12 000 этих незаконных «туристов» сегодня с нами. И все они останутся с нами по решению министра внутренних дел Айелет Шакед, «ввиду ситуации в их стране». Добавьте к ним 4 568 иностранных рабочих, 364 из которых нелегалы, и упомянутых ранее просителей убежища, большинство из которых давным-давно должны были уехать отсюда.

Чему учат эти цифры?

Во-первых, Государство Израиль уже много лет представляет соблазн для украинцев, которые пытаются массово поселиться здесь всеми возможными способами, более легальными или менее легальными.

Во-вторых, многие из украинцев, попав сюда, не спешат отсюда уезжать. А если обратиться к нашему прошлому опыту, то можно предположить, что люди, требующие от Израиля принять всех украинских беженцев, потом будут любыми способами бороться против тех, кто попросит их уехать через несколько месяцев после войны.

Необходимо расставить приоритеты

А теперь давайте поговорим о самоидентификации тех, кто приезжает к нам, ибо по этому пункту идет великий идеологический спор. Одно дело, если бы маленькое государство Израиль могло решить проблему всех беженцев в мире. Но, увы, это не так. Понятно, что беженцы должны быть как-то разделены между многими странами и что мы можем взять лишь небольшую часть.

И вот появляется министр внутренних дел Айелет Шакед, заявляющая, что Государство Израиль готово принять больше беженцев, чем любая другая страна в мире. Мало того, в отличие от стран, которые готовы принимать беженцев всего на год или два, или дать им временное разрешение на работу, мы будем готовы дать им полное гражданство и сделать их равными с нами гражданами, только с небольшой оговоркой.

Из большой группы беженцев мы решили пригласить к нам тех, кто имеет такое право по Закону о возвращении.

Собственно, почему наш выбор должен кого-то беспокоить? Ведь для жителей Украины нет разницы между киевлянином, имеющим право на репатриацию, и его соседом, на которого Закон о возвращении не распространяется. Оба они в беде, оба бегут от войны. Мы готовы принять свою долю. Украинцам должно быть все равно, кого мы возьмем к себе, а кого оставим Германии или Польше. В чем тут проблема?

Если мы готовы принять больше беженцев, чем любая другая, не граничащая с Украиной, страна ,а также дать им полные гражданские права, то почему Мерав Михаэли, Нахман Шай, Яир Голан и другие журналисты так возмущаются тем, что мы предпочитаем имеющих право по Закону о возвращении? Что это у них за упорство в требовании принять также тех, кто не имеет права по закону о Возвращении?! Ведь процент евреев в алие и так круто падает, и подавляющее большинство тех, кто въезжает по Закону о возвращении, — не евреи. Так в чем, черт возьми, причина спора?

Мы сейчас находимся в положении хозяина дома, к которому в дверь стучится избитый человек и просит дать ему приют, потому что ему тяжело и его преследуют. Хозяин дома, у которого есть место для пяти или, максимум, десяти человек, рад, что может протянуть руку помощи. Но перед тем, как впустить этого бедолагу, он замечает, что позади него стоят еще тысячи несчастных, таких же, как этот. Хозяин не может принять к себе все эти тысячи. Не потому, что не хочет, а потому, что у него нет для них места, даже если они встанут друг другу на голову.

И хозяин дома знает своих соседей. И он знает, что они тоже хорошие люди. И он убежден, что они тоже будут рады взять домой к себе столько, сколько смогут. Это примет десять, это — семь, а третий — пять. Всматриваясь в длинную очередь хозяин дома обнаруживает в ней своих родителей, своих родных и двоюродных братьев и сестер. Разве не ясно, что именно их он в первую очередь пустит в свой дом, а остальных попросит принять соседей?

Именно таково положение вещей. Необходимо расставлять приоритеты, потому что никто не собирается привозить все миллионы в один Израиль. Мы являемся только одной из длинной череды стран, желающих принять участие в миссии спасения беженцев. Понятно, что десятки тысяч членов нашей семьи мы возьмем, а остальные найдут приют у соседей. Злостные клеветники

Стыд и срам, что в создавшейся ситуации наша пресса разжигает против нас костер мировой критики.

«На Западе с трудом верят, что еврейское государство проявляет жестокость и ксенофобию по отношению к чужой трагедии » — восклицает Наум Барнеа из «Едиот Ахронот».

Авишай Гринцайг, сотрудник Глобс, спросил Барнеа: «Я просмотрел заголовки видных западных СМИ и не нашел жесткой критики в адрес Израиля. На чем Вы основывались?». «Здравствуйте, с добрым утром!», — все что смог ответить ему лауреат Премии Израиля по журналистике.

На следующий день к Барнеа присоединилась его коллега Сима Кадмон. Кадмон написала о разговоре с министром правительства, «осведомленном о резкой критике, которая раздается в Израиле и за рубежом по поводу того, как Израиль принимает этих беженцев». Шломи Бен Меир с сайта «Перспектива» обратился к Кадмон и спросил ее, откуда именно звучит эта критика, но Кадмон, как и Барнеа, предпочла не отвечать.

Барнеа и Кадмон были не единственными, кто утверждал, что весь мир думает как они. Член Кнессета Яир Голан был одним из многих, кто вдруг вспомнил покойного Менахема Бегина, решившего принять здесь беженцев из Вьетнама:

«Мы помним корабли с еврейскими беженцами в 1930-е годы, которых отказывались принимать другие страны «, — процитировал Бегина Голан. — «Но сегодня существует еврейское государство!»

Глупо приводить пример, который не имеет ничего общего с сегодняшней ситуацией. 17 июня 1977 года в «Маарив» было написано: «Ни одна страна на Дальнем Востоке не хочет предоставить убежище 66 беженцам, спасенным израильским кораблем».

Разве сегодня никто, кроме нас, не готов принять беженцев с Украины? Есть ли в истории войн другой пример, когда беженцев встречают с распростертыми объятиями в стольких странах?

И взгляните на цифры. Бегин получил здесь лишь несколько сотен вьетнамцев (сначала 66, потом еще несколько сотен). Если бы Айелет Шакед заявила, что мы примем у нас такое же количество, надо полагать, что Яир Голан первый набросился бы на нее в Твиттере и обозвал бы ее в свой манере «экстремисткой», «мессианкой» и «поселенкой».

Нет, не мир злословит нас, все эти обвинения исходят из Сиона. Самые злостные клеветники на еврейское государство не разбросаны по земному шару — они здесь, с нами, в телестудиях, радиостанциях, газетных редакциях, в Кнессете и в правительстве.

Когда наше правительство искало способы выслать из страны африканских нелегалов, они называли нас нацистами. Когда обсуждался Закон о гражданстве («хок а-леом», квотирующий воссоединение здесь мусульманских семей), они кричали что мы расисты. Сейчас, когда опасаются массового въезда в Израиль неевреев, они в очередной раз брызжут на нас слюной клеветы.

Изменение Закона о возвращении и еще два замечания

В 1970 году была принята поправка к Закону о возвращении (параграф 4а), который давал права репатрианта внуку еврея, приезжающему без еврейского родственника. Сейчас по этому параграфу к нам едут массы нееврейских иммигрантов. Нет причин привозить сюда неевреев, таких, кто вовсе не заинтересован стать частью еврейского народа.

Конечно, сейчас война, и этого сделать нельзя. Но когда война закончится, мы больше не сможем закрывать глаза на эту проблему. Это важно для нашего будущего. Это важно для будущего еврейского государства.

Конечно, было бы намного лучше, если бы мы сформулировали свою четкую иммиграционную политику еще до того, как сюда начали течь беженцы. Тогда в аэропорту Бен-Гурион не было бы разочарования у людей, несколько дней назад покинувших свои дома. Но в создавшейся ситуации следует всячески приветствовать и желать успеха политике министра Шакед по ограничению массового потока приезжающих. Эта сдерживающая политика преуспеет только в том случае, если Шакед удастся выдержать давление тех сил, для которых еврейское государство менее важно, чем другие их интересы. Помогающая этим силам пресса обрушила на Шакед прямо-таки артиллерийское наступление.

Члены правящей коалиции в последние месяцы находили самые разные причины для угроз ее развалить. Но мы до сих пор не видели, чтобы Шакед обозначила ту красную черту, через которую она не переступит. Теперь, когда стоит вопрос стратегического характера, касающийся основы нашего существования, ей следует такую черту провести.

Оригинал на иврите — Маарив

Перевела Ася Энтова — Хроники Иерусалима