Еврейский Мир

80 лет назад, 20 июля 1941 года, началась история одного из крупнейших в Европе – Минского гетто. В этот день было обнародовано распоряжение №4  812-й полевой комендатуры вермахта. В нем говорилось о создании в городе особого «жидовского» района, где будут проживать исключительно евреи. В течение пяти дней все еврейское население должно переселиться, оставив все нажитое имущество.

Со всех концов города – Комаровки, Ляховки, Переспы – евреи тянулись в гетто, ставшее для них «фабрикой смерти», полигоном для массовых акций уничтожения.

Война грянула неожиданно. На рассвете 22 июня 1941 года части германского вермахта с огромной силой обрушились на Белоруссию, находившуюся на направлении главного удара группы армий «Центр» — Брест-Минск-Смоленск-Москва.  В этот день город был совершенно спокоен. Люди двигались к паркам и за город. В Доме офицеров с аншлагом шел спектакль МХАТа «Школа злословия» Шеридана.

«В горкоме собрались комсомольцы, — вспоминает Сарра Левина, — но никаких указаний не было. И люди не знали, что делать… 23 июня большинство жителей Минска вышли на работу. Об эвакуации никто не объявлял. Да и сесть в поезд в сторону Москвы уже было невозможно. Началась бомбежка города (с утра 24 июня — Д. М.), а указаний по-прежнему никаких… А люди ходили на работу и ждали команды, что делать».

Население Минска не располагало правдивой информацией об истинном положении на фронте. По радио официально сообщали, что первые неудачи носят временный характер, и враг будет остановлен, что Красная Армия перейдет в решительное наступление.

24 июня в 9 часов утра 40 самолетов германского люфтваффе появились над Минском и подвергли город массированной бомбардировке. А затем через каждые четверть часа новые немецкие эскадрильи бомбили город. Улицы Советская и Ленинская превратились в груды развалин. Город горел, как факел.

Между тем, как только посыпались бомбы на город, руководители республики под руководством Первого секретаря ЦК КП(б)Б Пантелеймона Пономаренко тайно и поспешно бежали, бросив горожан на произвол судьбы, а еврейское население – на заклание. Они не забыли отдать распоряжение вывезти их семьи в Могилев. Белорусский историк А.Купреева отмечала: «Такого предательства не позволило себе ни одно уважающее себя правительство оккупированных государств Европы».

Толпы беженцев покидали город, но уже было поздно: уйти на восток смогли немногие. Уже 26 июня танковые соединения генерал-полковников Х.Гудериана и Г.Гота соединились восточнее Минска, замкнув его в стальные клещи. 28 июня они вошли в город.

Перед началом войны, летом 1941года, в Минске проживали порядка ста тысяч евреев. Подавляющее большинство из них, более 80 тысяч, дезорганизованных и преданных властями, оказались в оккупированном гитлеровцами городе.

«Новый порядок» нацистов почувствовало все население Минска, но особенно евреи. Они становились абсолютно бесправными. Под угрозой расстрела все евреи обязаны были носить на груди и спине специальные желтые латы диаметром 10 см.

Буквально с первых дней оккупации эсэсовцы приступили к выполнению приказа Гитлера: «Восточное еврейство является резервом большевизма и должно быть уничтожено». Эсэсовцы стали бесчеловечно и планомерно истреблять еврейское население. Первыми жертвами стала интеллигенция. В оперативной сводке полиции безопасности и СД от 24 июля говорилось: «В Минске ликвидированы все слои интеллигенции (учителя, профессора, адвокаты и т. п., кроме медработников)». 15 июля палачи расстреляли более 1000 человек.

После первоначальной волны террора, обреченных на смерть евреев строго изолировали от остального населения города. Помимо 80 тысяч минчан, в гетто насильственно согнали не менее 20 тысяч евреев из близлежащих местечек, а также беженцев из западных областей республики. В лагере смерти оказались и депортированные евреи из европейских стран.  Для гетто выделили небольшой район в северо-западной части города от ул. Немиги до ул. Заславской. Он охватывал 39 улиц и переулков площадью около двух квадратных километров. Гетто было обнесено забором из колючей проволоки и тщательно охранялось. Выход за пределы гетто карался расстрелом.

Условия жизни в гетто были невыносимые. Евреи оказались вне закона во власти произвола. Все мужчины от 14 до 60 лет и женщины от 16 до 50 лет обязаны были под надзором трудиться. За малейшее невыполнение нормативов работы неминуемо применялись различного рода наказания.

Непосильный труд узников давал им весьма скудное питание. Бывшая узница гетто Полина Красикова (Клебанова) рассказывала: «Мне было всего 14 лет. Для того чтобы не умереть от голода и получить пайку хлеба (который, казалось, был сделан из глины) и миску похлебки, мне пришлось записаться на работу. Нас вели под конвоем на вокзал, на разгрузку железнодорожных вагонов с углем».

С самого начала гетто создавалось для «удобства» ликвидации ее обитателей. Оккупационные власти были заинтересованы в дармовой рабочей силе узников – специалистов, квалифицированных рабочих, ремесленников, но главная задача состояла в тотальном уничтожении евреев. Особенно отличились зондеркоманды СД — 7А и 7Б айнзацгруппы СД «Б», которые на улицах гетто  регулярно днем и ночью устраивали облавы, аресты, расстрелы. «Ночные погромы по намеченным улицам стали постоянной мерой физического истребления людей, — вспоминает бывшая узница Элла Мальбина. – Ложась спать, никто не знал, чей сегодня черед, и мы перед сном прощались. Это было очень страшно. Среди ночи в разных улицах гетто раздавались крики, плач и мольба детей и женщин, выстрелы и шум моторов машин».

23 сентября айнзацгруппа СД «Б» в отчете о своей работе отмечает, что на 13 августа зондеркомандой СД 7А уничтожены 103 человека, 7Б  — 1153, а в следующем месяце – зондеркомандой СД 7А — 1261, 7Б – 1544 человека.

В августе 1941 года власти Третьего рейха приняли решение очистить территорию Германии, Австрии и протектората Богемии и Моравии от евреев. Минск был избран как один из центров их истребления. С этой целью 14 августа Белоруссию посетил рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. По его распоряжению, на части гетто создавалось «зондергетто» (особое гетто) для депортированных евреев.

Командующий айнзацгруппы СД «Б» группенфюрер СС и генерал полиции Артур Небе решил лично продемонстрировать показательный расстрел 100 «еврейских шпионов и саботажников». Гиммлер согласился присутствовать, заявив: «Хорошо, что я смогу хоть раз все увидеть сам».

Раздались выстрелы, мужчины, женщины и дети падали в ров. Но две девушки продолжали корчиться на земле. «Не мучайте этих женщин, — приказал рейхсминистр СС. – Приконьчите их быстро». Гиммлер обвинил Небе в недостаточном усердии и потребовал изыскать  новые, более «гуманные» и эффективные способы быстрого уничтожения людей.

После отъезда Гиммлера «рационализаторы», совершенствуя «технологию смерти», создали передвижные, герметически закрытые автофургоны – душегубки. Это дьявольское изобретение впервые стали применять в Минском гетто. В автофургон заталкивали 50-60 евреев. Узники, задушенные при помощи отработанных газов, доставлялись в Малый Тростенец, где трупы сбрасывались в огромные, заранее выкопанные траншеи, а позже сжигались в специально сооруженной кремационной печи.

Минское гетто стало местом массовых еврейских погромов. Возглавивший в сентябре 1941 года Генеральный комиссариат Белоруссии Вильгельм фон Кубе заявил: «Еврейская проблема должна быть  решена одним ударом раз и навсегда».

Узники Минского гетто в своих воспоминаниях называют наиболее крупные кровавые погромы — 7 и 20 ноября 1941 года, 2 марта и 28-31 июля 1942 года.

7 ноября в 9 утра зондеркоманда СД 7Б и 12-й литовский полицейский батальон вошли на территорию гетто. Экзекуция проходила в строго определенном районе – между улицами Республиканской и Островского, Немигой и Хлебной. Хватали всех, кроме имевших рабочее удостоверение, — мужчин, женщин, детей, сажали их на грузовики и отвозили за переезд по улице Островского, в Тучинку, и там расстреливали. Расправа сопровождалась неслыханными издевательствами. Жертв заставляли отдать ценности, раздеться, снять обувь. В течение дня были убиты, по разным свидетельствам, от 12 тысяч до 13 тысяч человек.

Бывший узник гетто Давид Кисель вспоминает: «После погрома 7 ноября гетто было отдано на расстерзание полицаям-украинцам. Всю ночь они грабили, насиловали, убивали».

Часть гетто, подвергшаяся погрому, была отделена колючей проволокой. Эта территория стала называться «зондергетто» — здесь были помещены евреи, депортированные из Дюссельдорфа, Гамбурга,  Франкфурта-на-Майне, Берлина, Бремена, Кенигсберга, Кельна, Вены, Брно.   В течение года, с ноября 1941 года по сентябрь 1942 года в Минск прибыло 25 эшелонов с 23904 евреями. Специалистов и их семьи поместили в «зондергетто», а остальных сажали в душегубки и отправляли в Малый Тростенец.

Наученные кровавым опытом 7 ноября узники начали сооружать тайные убежища  в подпольях, чердаках, строить двойные стены. Жизненной доминантой многих узников стало — «где-то спрятаться».

20 ноября гетто вновь потрясла кровавая акция. Сценарий карательной операции повторился. Зондеркоманда СД 7Б, латышские и украинские полицейские батальоны оцепили часть гетто, выгоняли людей на улицу, ставили в колонну и конвоировали к месту расстрела – в Тучинку. В этот день жертвами стали 7000 человек.

«Зондергетто» значительно расширилось. «Наши дома, — вспоминает бывший узник Давид Кисель, — заселили гамбургскими евреями. Это были интеллигентные и милые люди, которые не верили в то, что немцы способны убивать людей. Но их иллюзии рассеялись, когда их стали возить в Тростенец».

Одной из самых трагических дат в истории Минского гетто стало 2 марта 1942 года – день большого еврейского праздника – Пурим. Очередной крупный погром был заранее запланирован. Накануне комиссар полиции безопасности и СД Минска оберштурмбанфюрер СС  Штраух отдал приказ еврейскому комитету (юденрату) подготовить колонну в 5 тысяч человек из людей, не занятых на других работах, якобы для строительства станьковской железнодорожной ветки.

В 10 часов утра, после того как рабочие бригады отправились из гетто в город, немецкие и литовские эсэсовцы оцепили гетто. Вскоре выяснилось, что юденрат не смог и не желал исполнять приказ. Эсэсовцы пошли по дворам, искали спрятавшихся в «малинах» евреев. Трупами покрылись улицы Татарская, Шпалерная, Юбилейная площадь. Бесчинства карателей были беспредельными. Они не щадили и детей. Их жертвами стали 250 сирот еврейского детского дома. Воспитанников вместе с заведующей Флейшер и врачом Чернис палачи привели к карьеру по Ратомской улице, где их убили. За кровавой сценой наблюдали Вильгельм фон Кубе и один из главных военных преступников, начальник «еврейского отдела» в Главном управлении государственной безопасности рейха оберштурмбанфюрер СС Адольф Эйхман. О леденящей кровь сцене Гирш Смоляр пишет: «Крики несчастных звучали во всех концах гетто. Задыхаясь от песка, протягивая худые ручонки, дети умоляли нелюдей о помощи». Кубе, идя вдоль рва, время от времени бросал детям конфеты. Эту показательную акцию снял шедший за ним кинооператор. Описывая эту сцену в своем рапорте в Берлин, Эйхман назвал гауляйтера «сентиментальным».

Экзекуции подверглись и дети, находившиеся в изоляторе для больных. Там было 68 малышей. Единственная оставшаяся в живых Майя Радашковская вспоминает: «В нашем изоляторе на детский плач пришли два полицая-белоруса и два полицая-литовца. Дети очень плакали и просили есть. Я лежала на полу и под шумок залезла под печку, которая никогда не отапливалась, и потеряла сознание. Уничтожили 67 детей. Пришла тетя Дора Лосик (повариха – Д.М.) и услышала мой хриплый кошачий плач. Она забрала меня к себе домой».

Большую часть смертников эшелонами вывезли в Кайданово, где были приготовлены траншеи. По немецким данным, там литовскими полицаями были уничтожены 3412 человек. А всего в течение дня были убиты не менее 5000 узников.

В память об этой скорбной дате в истории Минского гетто в 1946 году в бывшем карьере, получившем в народе кличку «Яма», был установлен скромный черный обелиск.

Адская машина уничтожения евреев продолжала набирать обороты. Каждый день число жертв в гетто увеличивалось. В отчете полиции безопасности и СД, направленном в Берлин, говорилось, что к 1 апреля 1942 года в Минске были убиты 41228 евреев.

Самый жестокий погром произошел в конце июля 1942 года, который продолжался четыре дня. 28 июля, как только рабочие покинули территорию, гетто было блокировано. В течение четырех дней между гетто и Малым Тростенцом был налажен «конвейер». В душегубках и крытых грузовиках вывозили узников к приготовленным могилам.

В эти дни особенно «отличился» латышский полицейский батальон, которым командовал майор Бернард Арейс. Каратели организовали бойню в больнице. Не щадили никого: ни больных, ни врачей, ни медсестер.

Бывший узник Михаил Пекарь вспоминает: «28 июля 1942 года, как обычно, пошел на работу. Но вечером нас не вернули в гетто, а загнали в какой-то барак. Три дня там продержали. Когда я вернулся домой, там все было разгромлено: ни мамы, ни братьев я не нашел».

Гауляйтер В.Кубе в рапорте рейхсминистру Остланда Г. Лозе 31 июля с удовлетворением доносил: «В самом Минске 28 и 29 июля были ликвидированы около 10000 евреев. Из них 6500 составляли русские евреи, в основном старики, женщины и дети, а также нетрудоспособные евреи из Вены, Бремена и Берлина, отправленные в Минск в ноябре прошлого года по приказу фюрера». Кубе заверил шефа: «Естественно, я и СД желали бы, чтобы еврейство в Генеральном округе Белоруссии было окончательно устранено после того как его труд более не будет необходим вермахту – главному потребителю труда евреев».

Зверская расправа продолжалась 30 и 31 июля. Жертвами палачей стали 18 тысяч минских евреев и 3500 евреев из «зондергетто».

Но ни террор, ни массовые злодеяния не могли лишить евреев боевого духа. Загнанные за колючую проволоку, покинутые всем миром, оставшиеся один на один с врагом, в самых сложных, порой безнадежных условиях, они искали и находили воможность яростно сопротивляться гитлеровским палачам.

Уже в августе 1941 года в гетто возникла подпольная антинацистская организация. У ее истоков стояли Яков Киркиешта, Натан Вайнгауз, Гирш Смоляр, Михаил Гебелев, Наум Пруслин, Эмма Родова, Циля Ботвинник и другие.

Подпольная организация, насчитывавшая более 300 человек, проводила многочисленные диверсии на предприятиях, железнодорожном узле, наладила издание листка «Вестник Родины», распространяла сводки Совинформбюро. Подпольщики собирали оружие, медикаменты, теплую одежду для партизан. Основной же задачей подпольный комитет считал спасение людей. «Гетто означает смерть! – говорилось в воззвании. – Прорывайтесь сквозь ограждения! Из гетто на волю! На вооруженную борьбу против гитлеровских убийц!».

Неоценимую роль в переправке людей из гетто в соседние леса, к партизанам, сыграли секретарь Тельманского райкома КП(б)Б (в гетто) Михаил Гебелев и руководитель Минского подпольного городского комитета КП(б)Б еврей Исай Казинец, посмертно удостоенный звания Героя Советского Союза.

Уже с сентября 1941 г. подпольный комитет начал организовывать переброску людей в партизанские отряды. Особенно активно происходил исход евреев в апреле-мае 1942 года. Один за другим в соседних лесах создавались бежавшими узниками партизанские отряды.

Как свидетельствует Гирш Смоляр в книге «Мстители гетто», за 25 месяцев, с сентября 1941 года по октябрь 1943 года, подпольщикам удалось вывести из гетто около 10 тысяч евреев. Ими  были сформированы или в значительной степени пополнены партизанские отряды имени Буденного, Пархоменко, Щорса, Фрунзе, Дзержинского, Кутузова, 25-летия БССР, №106, №406 и 1-й батальон 208-го партизанского полка. Немало их было и в других партизанских формированиях.

Потомки Маккавеев ратными подвигами внесли достойный вклад в Победу. После поражения гитлеровского вермахта под Сталинградом и Курском  советские войска перешли в стратегическое наступление. В конце сентября 1943 года они вступили на территорию Белоруссии.

Стараясь скрыть следы своих преступлений, 21 июля 1943 года последовал специальный приказ Г.Гиммлера о ликвидации тех нескольких, к тому времени почти опустошенных гетто.

Наступило 21 октября 1943 года. Эсэсовцы обходили дом за домом, квартиру за квартирой. Последних 4000 обитателей Минского гетто сажали в душегубки и отправляли в Малый Тростенец.

Так была поставлена точка в истории Минского гетто, пережившего 823 трагических и одновременно героических дня и ночи.

Когда 3 июля 1944 года советские войска вошли в Минск, они на территории гетто обнаружили 13 полуживых евреев, которые в течение восьми месяцев и тринадцати дней скрывались в подземелье, испивших до дна чашу невероятных страданий и чудом уцелевших.

Минуло 80 лет со времени этих событий. Однако не утихает душевная боль и скорбь о погибших. Этой трагедии нет забвения…

Белорусское землячество Объединенной Ассоциации восточноевропейских евреев ежегодно проводит мемориальные мероприятия, посвященные трагедии Минского гетто. В 2006 году оно установило «Камень памяти» в Бруклинском парке Холокоста.

Уроки истории нельзя забывать!

Давид МЕЛЬЦЕР

Оцените пост

(голосовало: 4, средняя оценка: 5,00 из 5)

Загрузка...

Поделиться