Святая наука – расслышать друг друга,
Сквозь ветер на все времена.
Две странницы вечных – Любовь и Разлука
Поделятся с нами сполна.
Булат Окуджава
Вчера я узнал, что умерла 95-летняя женщина по имени Зоря, бывший врач, бывшая москвичка, мама одного из моих учителей рава Моше Пантелята и тётя, воспитавшая суперсваху Рику Гидалевич,- по моему мнению, самых ярких людей в русской религиозной среде.
Я пошёл их навестить, выполнить заповедь утешения скорбящих. Заодно, вспомнив историю общения с Зорей, решил сказать пару слов. Любому человеку, когда он разлучается с тем, кого любит, приятно услышать добрые слова об умершем и лишний раз напомнить себе, что разлука не вечна, что мы ещё встретимся, обязательно встретимся.
Лет восемь тому назад Зоря прочла одну из моих книг: «Командировка в Египет», сказала, что ей понравилось. Я спросил, какой рассказ ей запомнился больше всего? Она ответила: «для этого я должна ещё раз перечитать всю книгу». Через некоторое время указала на рассказ «Святая наука». Во-первых, это слова из любимого романса её любимого барда Булата Окуджавы. Во-вторых, в ней на примере семьи Моше Рабейну рассматривается вопрос воспитания детей, и нет для человека более важной задачи, чем эта.
И действительно, врачу, раввину, свахе, как впрочем и любому человеку, очень важно уметь расслышать человека, который пришёл к тебе.
Психолог Карл Юнг писал, что люди обычно не слишком затрудняют себя в выборе методов воспитания. Если им кажется, что у них неплохо получилось в жизни, то из признательности к родителям они применяют те же методы, которым подвергались сами. А кто видит себя неудачником, выберет стиль ровно противоположный. Объясняющий провалы собственной мягкотелостью вырастит детей по «законам джунглей». А обиженный на излишнюю требовательность родителей избалует отпрысков. Пока, в ужасе от результатов, не схватится за плётку посыромятней папочкиной…
Старший брат Моше Рабейну — Аарон, признанный пророк и лидер народа в самую страшную пору его изгнания, с готовностью берёт на себя роль помощника и «ассистента» своего младшего брата. Как такое могло произойти, что за тайну воспитания открыли их родители?
В Танахе написано, как Амрам, глава поколения, принимает алахическое решение развестись с супругой, так как муки галута стали непереносимы. Жестокий указ фараона предписывает убивать всех новорожденных еврейских мальчиков. Зачем теперь семья? Весь еврейский народ следует примеру Амрама. Кстати, такое безусловное доверие к настоящим руководителям – благотворная почва для воспитания.
И вдруг пятилетняя дочь нахально заявляет отцу, что он не прав, что он хуже фараона, который хочет лишить евреев только мальчиков. «А ты, папочка, не позволяешь произойти на свет даже девочкам!». Скажите честно, вы бы не дали ей по шее? Весь многомиллионный народ уже согласился с Амрамом! Даже, что уже совсем невероятно, собственная жена! В конце концов, кто главный в семье – папа или эта сопливая карапузиха?!
Но и Амрам и Йохевед выслушивают дочь, глава дома воссоединяется с супругой, ему снова следует весь народ. Кроме… левитов. То, что эта история совсем не проста, доказывает приводимый мидрашем факт: собственное колено он не убедил! В этом, вероятно, одна из причин будущей малочисленности левитов по сравнению с другими коленами.
Быть может, Амраму пришли на ум слова, которые через восемьсот лет скажет царь Давид: «От всех учивших меня умудрялся я»?
Но скорее всего, внимательность и уважение к детям просто были «стилем жизни» этой семьи. Её члены искали не победы, а истины. Не того докапывались, в чём собеседник глуп и не прав, но, наоборот, где он прав и умён? Какое рациональное зерно содержится в его словах?
Воистину, «святая наука — расслышать друг друга»! А то мы в основном слушаем самих себя.
Мой друг Хаим Каплан как-то сказал: «Глядя на Зорю и наблюдая её видение внутренней сути людей и интеллигентность, я понимаю, откуда взялись рав Пантелят и Ривка Гдалевич».
«Слово недоброе не слетит с твоих губ,
Если у сердца действительно будет дно.
А Соломон не прав, все пройдёт, да не всё,
Будет что-то после нас, догадайся – что…»
Елена Ваенга