Продолжение. Начало в № 804
Когда после падения в Европе в начале ХIX века стен гетто еврейская молодежь устремилась в гимназии и университеты, процесс эмансипации, естественно, сопровождался усиленным освоением европейской культуры, языков, культурных и научных достижений, изложенных на этих языках.
Основоположником Хаскалы (еврейского просвещения) был выходец из гетто Моше Мендельсон (1729 — 1786), едва ли не первый широко светски образованный немецкий еврей, дед композитора Феликса Мендельсона. Он является также одним из основоположников реформизма.
В России Хаскала началась с опозданием на полвека. «Цель была, — писал в 1903 году Владимир Жаботинский (статья «Речь к учителям»), — создать еврея, который, оставаясь евреем (выделено мной — С. Д.), мог бы жить общечеловеческой жизнью». Но всего 8 лет спустя он с горечью замечает (статья «Речь в обществе распространения просвещения между евреями в Одессе», 1911 г.), что довольно быстро идея освоения общееврейской культуры «из факта национального прогресса стала фактом национального распада», ибо довольно быстро наши просвещенные сыновья «ушли за черту, откуда нет возврата», стали служить «всем народам, кроме своего». «Что нам еврейство? Мы о нем ничего не знаем, нас никто не учил понимать и любить его; ничего удивительного, если мы ушли», — приводит Жаботинский слова отступников (выделено мной — С. Д.).
И действительно, для тех, кто не ощущает в себе еврея, кому неведома Тора, наша история и культура, кто является всего лишь «евреем по паспорту» и считает свое еврейство «биологичecкoй ошибкой» (подобно Борису Пастернаку), для них еврейство — это «ярмо Торы», «иго Небес», капкан, из которого не вырваться. Попытки уйти из еврейства вызывали презрение не только евреев, но и окружающих: «Как нам не презирать их, если они сами презирают себя» (Вл. Жаботинский). Это аксиома, что уважение к нам других народов находится в прямой зависимости от наших усилий сберечь себя как евреев. Законы Галахи не признавали ни Гитлер, ни Сталин. В газовые камеры направлялись и «полные евреи», и «половинки», и «четвертушки», и даже потомки евреев в четвертом и пятом поколениях. (Крупнейший математик конца XIX и начала ХХ веков Давид Гильберт (1862 — 1943), говоривший, что «математика не знает рас», оказался в ужасной ситуации. У него, немца чуть ли не в десяти поколениях, текла в жилах кровь еврея. Вскоре после Первой мировой войны у него случилось тяжелое заболевание, потребовалось срочное переливание крови. И свою кровь дал ему его ученик и соавтор по знаменитой книге «Уравнения математической физики» еврей Рихард Курант. Гильберту пришлось разыскивать информацию о своих предках по всей Германии, потребовалось личное вмешательство Гитлера, чтобы старика оставили в покое). Осознание невозможности освободиться от своего еврейства даже путем крещения отравляло жизнь и Генриху Гейне, и Марселю Прусту, и Марку Антокольскому… Оно привело блестяще одаренного еврейского юношу Отто Вейнингера (1880 — 1903) к патологической ненависти к еврейству (см. О. Вейнингер «Пол и характер») и к самоубийству в возрасте 23 лет. «Я — человек трижды лишенный родины, — писал Густав Малер, — как чех — среди австрийцев, как австриец — среди немцев и как еврей — во всем мире».
Рабби Адин Штейнзальц рассказывает, что был знаком с Исраэлем Бергер-Барзилаем на закате жизни последнего. Этот сионистски настроенный польский еврей, оказавшийся в юности в Палестине, увлекся коммунистическими идеями, примкнул к компартии и очень быстро стал ее генсеком. В 1929 году англичане высылают его из подмандатной Палестины, он приезжает в СССР и вскоре становится заместителем первого секретаря Коминтерна Георгия Димитрова. Позднее он был арестован, провел долгие годы в Сибири, выжил, вернулся в Израиль, превратился в религиозного еврея и в течение ряда лет, вплоть до самой смерти, постился два раза в неделю, чтобы искупить грехи прошлого. «Существует путь, который приводит людей к раскаянию и религии, — заканчивает рассказ рав Штейнзальц, — но так ли необходимо провести для этого 20 лет в сибирских лагерях?»
Сколько их было, обманутых красивыми лозунгами о всемирной революции, интернационализме и коммунизме? О другом вожде израильских коммунистов Моше Сне читаем в книге рабби Ицхака Зильбера «Чтобы ты остался евреем» (Иерусалим, 2003 г.): «(Он) оставил завещание, в котором пишет, что атеизм — просто глупость, и просит похоронить его в талите, а сыну велит читать по нему Кадиш. Одни мучительно прозревали в ГУЛАГе, подобно Бергер-Барзилаю, другие — в Большой зоне — во всем социалистическом лагере. О всех о них написал Борис Слуцкий:
«Созреваю или старею:
Прозреваю в себе еврея.
Я-то думал, что я пробился,
Я-то думал, что я прорвался,
Не пробился я, а разбился,
Не прорвался я, а зарвался!»
Советская власть преуспела, и для многих евреев моего потерянного поколения иудаизм, Тора по-прежнему остаются «игом Небес». И хотя часть из них утверждает, что ощущает себя евреями, они, по словам рабби Адина Штейнзальца (книга «Взгляд»), «стыдятся поставить вопрос о своем еврействе, не решаются честно посмотреть правде в глаза и спросить себя: «Кто мы и что мы».
Продолжение следует
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
