«И металлом на мраморе — их имена,
чтобы знала, кого потеряла страна…»
Александр Городницкий
«Не по твоим силам завершить работу,
но не волен ты уклониться от её выполнения»
Пиркей Авот. Талмуд
Тяжкая, хотя и ожидаемая новость пришла из Флориды: от осложнений, вызванных раком легких, умер Раш Лимбо. Ему было 70.
Я тут же включила его радиошоу и услышала, с каким тихим достоинством говорила об уходе мужа жена Катрин — его ангел-хранитель. Со страшным недугом он боролся отчаянно, отважно, до последнего. Половина страны весь этот год молилась за него. Половина — злорадствовала. Еще совсем недавно дважды в неделю звучал у «золотого микрофона» «Rush Limbaugh Show» его незабвенный голос. И звучал этот голос с таким великолепным напором и энергией, что нельзя было заподозрить, что уже год терзает его смертельная немочь. Только он один знал, чего стоил ему этот напор и эта энергия. Цитата из Талмуда, вынесенная в эпиграф — это о таких, как он. О тех, кто понимает, зачем послан в этот мир.
Он всегда был симпатичным толстяком-сангвиником, обжора, рьяный болельщик и игрок в гольф, с вечной сигарой в прокуренных до желтизны пальцах… Но лет десять назад Катрин, на которой он тогда женился, заставила его бросить курить и посадила на белковую диету. И он похудел и мило хвастался этим на радио, хотя через довольно короткое время набрал прежний вес. И лучше бы он оставался «красивым и толстым парнишей». Вот как здесь.
Его отец и дед держали адвокатские конторы, и вся семья с двух сторон была — республиканская. После окончания двух семестров он покинул университет, так как, по словам матери, «его ничего не интересовало, кроме радио». В своей родной семье он был в каком-то смысле выродком. Юристом не стал, а стал консервативным политическим радиообозревателем. Первым в Америке, которого стали слушать (и слушаться) миллионы, можно сказать — первопроходцем. На местной радиостанции он начал работать в 16 лет. Потом его неоднократно изгоняли с разных мест работы за то, что смел говорить правду. За то, что категорически отказывался говорить «осторожным, юридическим языком», а называл вещи своими именами. Прямо говорил о проблемах черных, которые они хотят возложить на белых; смеялся над феминистками, которые страстно борются с несуществующим фантомом гендерного неравенства; категорически не соглашался называть ислам «религией мира и добра» и демонстративно принимал в т.н. «палестинско-израильском конфликте» сторону Израиля… Он твердо стоял на защите прав той единственной группы американских граждан, которые подвергаются в столь любимой им стране не выдуманной, а вполне реальной дискриминации. Он не боялся обозначить словами, что к этой группе принадлежат белые, гетеросексуальные мужчины христиане.
Он любил американский флаг, американскую Конституцию, но особенно ревностно относился к первым двум Поправкам Билля о Правах. Он терпеливо вкладывал в головы своих компатриотов мысль, что там, где покончено с Первой поправкой, начинает работать Вторая. В общем, всего не перечислишь.
Его изгоняли. Он не отступался, не изменял себе, не переходил на лукавый язык недомолвок и намеков. Стучался в двери еще и еще одной, и следующей радиостанции. Итог: на 2008 год его программа выходила на 600 радиостанциях, её примерная аудитория составляла больше 20 миллионов человек. Летом 2008 года он подписал беспрецедентный контракт с Premiere Radio Networks на $400 миллионов, по которому обязался вещать в этой сети до 2016 года. По условиям контракта, ему причитались ежегодные выплаты в $38 млн. Громадные суммы из этого фантастического дохода он тратил на благотворительность. Он был американским филантропом за номером один.
Он учил Америку консерватизму. Учил серьезно и весело. Хитроумного борца с американским капитализмом Обаму он пародировал так, что профессионалы из Comedy Club начинали нервно грызть ногти. Я спорадически слушала его на протяжении 25 лет. И ни разу, слышите, ни единого разу, он никому не нахамил, никого, даже самых агрессивных или тупоумных слушателей не оскорбил, не унизил, не оборвал. Его излюбленным жанром был монолог. И равных ему в этом жанре, в искрящихся живой жизнью во всех ее противоречиях и парадоксах спичах, не было.
Он был истинный рыцарь своего дела. Благородный, ироничный и никогда не скучный, хотя говорил о политике, экономике, финансах. Только по пятницам темы была вольные. Их задавали слушатели. Левые, как у них положено, десятилетиями припечатывали его расистом, фашистом, мизогинистом, исламофобом, категорически отказываясь при этом вступать с ним в публичную полемику. Его сделали пугалом, монстром, чудовищем. Публичное признание в том, что ты слушаешь Лимбо, граничило с чем-то глубоко неприличным, с чем-то вроде издавания постыдных звуков на званом обеде. Только еще хуже.
Когда он оглох — левые ликовали. Но с помощью новейших технологий слух ему восстановили. В процессе лечения он подсел на pain killers и впал в наркотическую зависимость от них, но, к вящему разочарованию левых, преодолел и ее. Когда лет десять назад сообщили, что, будучи на Гавайях, он попал в госпиталь, мерзавцы в своих блогах желали ему смерти и уже праздновали ее. Но он опять позволил себе разочаровать своих врагов.
Они смертельно боялись его «золотого микрофона». Боялись, что разящим остроумием, неоспоримыми фактами и безупречной логикой он может привлечь к своему шоу надежно окутанную левой идеологией молодежь. Ведь его главной мишенью были погрязшие во лжи и двоемыслии мейнстримные СМИ, через которые левые вербуют в свои ряды все новые и новые поколения американцев. И все-таки находились не просто молодые, а даже юные слушатели, которые звонили ему на передачу и благодарили за то, что он в корне изменил их мировоззрение, а значит, и жизнь. Он бывал по-детски счастлив таким звонкам.
До Трампа, не то что демократы, но и безмудрые республиканцы страшились входить с ним в любой контакт, брезговали им. Не приглашали его, столь много сделавшего для консервативного движения, лежащего в основе республиканской доктрины, на свои сборища. Короче, всячески от него дистанцировались. Буш-младший за восемь лет своего президенства не дал ему ни одного интервью. Наверное, Рашу нашему это было очень обидно. Но он виду не подавал, а продолжал выполнять возложенное на него Всевышним предназначение. Ведь он был верующим христианином.
Однажды Раш Лимбо выступал на консервативном Конгрессе. Там заправляют другие люди, нежели в Республиканской партии, которые не убоялись послать ему приглашение. Каждому гостю отводилось на спич 15 минут. А Раш говорил полтора часа! И таким ослепительным было его выступление, что никто не смел прервать его. Это был афоризм неизвестного Рашу Ежи Леца: «Те, кто надел на глаза шоры, должны помнить, что в комплект входят узда и кнут», развернутый, тем не менее, в целое выступление.
Отчаянней, чем Раша Лимбо, левые ненавидели, пожалуй, только Трампа. Так что, не случайно, что эти два субъекта ненависти левой сволочи нашли друг друга. Раш выделил Трампа из 16 других кандидатов еще во время праймериз. Верно разглядел, почуял, может быть, еще не до конца осознанный самим Трампом, великолепный консервативный инстинкт нью-йоркского миллиардера. Какое счастье и удача, что Трамп успел наградить его высшей гражданской наградой страны — Президентской Медалью Свободы! Это случилось год назад, чуть не в тот день, когда Раш сказал своим слушателям, что у него диагностировали рак легких с метастазами. Мы увидели его, в слезах и молитве, когда Мелания Трамп повязывала на его исхудалую болезнью шею эту тысячу раз заслуженную им награду (см. фото).
Он не был интеллектуалом в традиционном для нас понимании этого слова, когда текст или разговор изобилует литературно-историческими ссылками и аллюзиями. Но то, что он был аристократически воспитан и со всеми вел себя ак истый джентльмен, знает каждый его слушатель. Тем не менее его бесконечно втягивали в публичные скандалы. Один из них случился в 2012-м, во время второй предвыборной кампании Обамы. Феминистки обвинили Раша, что он, как будто бы назвал б…ю одну из их товарок, студентку по имени Сандра Флюк. Через организованную прообамовскими активистами кампанию они добились того, что десятки крупнейших рекламодателей бойкотировали как шоу самого Раша Лимбо, так и транслировавшие его филиалы.
Так случилось, что в тот день, когда скандал со студенткой достиг апогея, я готовила на кухне обед, слушая Раша Лимбо, поведавшего об этой истории, как он ее видит. То, что я услышала тогда, девять лет назад, заставило меня, не разгибаясь от колик душившего меня смеха, перейти от кухонного прилавка к компу и написать реплику или whatever it is, которую вы сейчас прочтете… Монолог Раша я, помнится, перевела тогда прямо со слуха. 35 лет вставал он к микрофону, и мы, слушая его, верили, что «силу подлости и злобы одолеет дух добра». Он говорил от нашего имени, и говорил так, что заменить его некем.
У меня нет более достойного способа вспомнить об этом человеке, чем поделиться тем эпизодом, где звучит его живой голос.
Счета предъявите правительству, оно заплатит!..
Бессмертной фразой, вынесенной в заголовок, если кто помнит, «расплачивалась» на городском рынке Летисия Насарено — незабвенная супруга Диктатора, из культового романа 80-х — «Осень Патриарха».
У нас тут такое приключилось — никакой Летисии и не снилось. Обхохочешься. Или возрыдаешь. Это как посмотреть.
Либеральные СМИ во сто глоток орут: «Мы всегда говорили, что он монстр! Кем надо быть, чтобы американскую студентку, у которой не хватает денег на противозачаточные средства «б…ю обозвать»! В ee лице Раш Лимбо нанес оскорбление 99 процентам американских женщин репродуктивного возраста!
Беснуются «мелкие бесы», с самого утра сегодня не унимаются. И все врут.
А вот что произошло на самом деле.
Вполне в духе времени студенты нынче требуют, чтобы государство на халяву обеспечивало их противозачаточными средствами на все время обучения в университете. А иначе, уверяют они, им придется выбирать между высшим образованием и возможностью беспечно совокупляться в любом месте кампуса, где их настигнет священный зов природы. А ставить нежных девушек в такую нелепую позицию, перед таким ужасным выбором — это, согласись, товарищ Правительство, просто недостойно великой страны, не говоря, что антигуманно.
Студентки на самом деле признают, что «любиться» по их свободному выбору им никто не возбраняет. Но, как люди находчивые, они приятную часть «любви» оставили для себя, а неприятную, «ведь могут быть и дети», — возложили на Правительство, которое, как известно, ничего, кроме трат не производит. Другими словами, оплачивать напряженную и в то же время освобожденную от неприятных последствий половую жизнь студентов на кампусах, по мнению этих самых студентов, должны мы — американские налогоплательщики. Поборы будут не прямые, а через увеличение стоимости страхового полиса наших медицинских страховок, в которые придется включить расходы на «безопасный секс» для темпераментных студенток.
Девица по имени Сандра Флюк (Sandra Fluke), которая на прошлой неделе озвучила это миленькое требование перед специальной Комиссией Конгресса делает магистерскую степень в юриспруденции в Georgetown University. Для нашей истории важно, что это дорогостоящее (45 тысяч долларов в год) и престижнейшее учебное заведение относится к категории католических университетов. Т. е. тех учреждений, которые из религиозных побуждений не желают включать покрытие противозачаточных средств в медицинскую страховку, как этого требует от всех работодателей правительство Обамы. Протест «интересному начинанию» Обамы среди религиозных общин, в особенности среди католиков, колоссальнейший. Выборы на носу, а с этими делами можно не досчитаться выборщиков-католиков. Поэтому есть сведения, что Обама, уже давший некоторые послабления религиозным учреждениям, пойдет для них на еще большие уступки. А, значит, девушкам надо «бороться за свои права».
В университете Сандра известна как «reproductive rights activist». Вообще-то, в прямом переводе это означает «защитница прав на воспроизводство потомства». Вполне подошло бы для Китая, где запрещено иметь больше двоих детей. Но так как мы давно живем по Оруэллу, в сегодняшней Америке это означает совершенно противоположное: «защитница права не беременеть, занимаясь сексом». Так что не надо удивляться, что именно Сандре поручили поделиться с Конгрессом девичьими тайнами довольно-таки интимного свойства.
Обратившись к членам Комиссии Конгресса с проникновенной речью будущий юрист заявила буквально следующее: «Когда я иду по кампусу, то все чаще вижу печальные лица студенток. На этих лицах можно прочесть тревогу и озабоченность. — А смогу ли я в этом году выкроить из своего бюджета тысячу долларов на противозачаточные таблетки; и где я возьму три тысячи, чтобы обеспечить себя на все три года обучения, — вот что читается на этих лицах. Я считаю, что молодые женщины имеют право спокойно учиться, не боясь нежелательной беременности».
Вот идет ясновидящая Сандра по кампусу и открывается ей знамение свыше, у какой студентки лицо грустное, оттого что экзамен завалила, а у какой — оттого, что таблетки заветные не на что купить. (Вот это да! Вольф Мессинг нервно курит в углу.)
А теперь вернемся к Рашу Лимбо, о котором мейнстримовская медиа говорит, что он хочет вырвать из рук женщин противозачаточные таблетки и вследствие этого лишить их положенных им радостей сексуальной жизни
Сегодня утром я как раз слушала его ток-шоу. Своим рассказом о выступлении Сандры перед Комиссией Конгресса он довел хохочущих слушателей (сужу по себе) до колик: «Как называют женщину, которая требует платы за секс. Б…ь? (slut). Проститутка? А не думаете ли вы, что Сандре не хватает денег на предохраняющие средства просто потому, что она занимается сексом в безостановочном режиме. И поэтому она хочет, чтобы и вы, и я, и все остальные налогоплательщики спонсировали ее возможность не снижать темпы. Кто мы будем после этого? Мы превратимся в сутенеров (pimps) этой милой студентки. Нет, «сутенеров» — это, пожалуй, чересчур. Мы ведь платим — поэтому мы становимся ее клиентами (johns)».
Кроме этой речи духе stand-up comedian Раш позволил себе усомниться, что те, кому доступно учиться в одном из самых дорогих университетов Америки, не в состоянии обеспечить себя презервативами. Тут уместно заметить, что презервативы и все типы вожделенных таблеток (включая «morning after») все нуждающиеся могут получить бесплатно в ближайшем отделении общеамериканского абортария под патриархальной вывеской «Planned Parenthood» — «Планирование семьи».
Ну, потом Раш сделал Сандре два предложения, за которые ему не «отмыться» до конца его звездной карьеры. Он пообещал обеспечить ее упаковками аспирина на оставшиеся три года ее обучения при условии, что именно на эти три года она крепко зажмет его подарок между коленями. Так же он заметил, что если Сандра не согласна воздерживаться от секса, то те, от кого она ожидает материального содействия, вправе выставить ей свои условия. Например, такое: периодически выставлять на YouTube соответствующие видеозаписи «для взрослых» с участием ее и ее партнеров. Чтобы налогоплательщики понимали, за что они платят…
Вот такая история, над которой отчетливо витает тень великого Оруэлла.
Заметьте, Раш совсем не против того, чтобы женщины занимались сексом, не беременея. Он вовсе не против противозачаточных средств как таковых. А ведь именно в этом обвиняют его хитроумные левые, жаждущие «подставить» самого умного, эффективного и опасного из всех своих врагов. На самом-то деле он категорически против только одного пункта этого гуманитарного проекта: своего личного, материального участия в оберегании от беременности будущих служительниц Фемиды. Раш Лимбо дерзко полагает, что в обществе, основанном на двух основополагающих принципах, индивидуальной свободы и индивидуальной ответственности, забывать о втором принципе — аморально, неразумно и гибельно. Гибельно для страны, а значит, и для всех нас.
Вступать в открытый диалог с Рашем Лимбо не только невыгодно, но и опасно — в силу невозможности выиграть. Поэтому «другая сторона» использует против него самые примитивные штампы левацкой пропаганды. Короткие и наглые, как лозунги, легко умещающиеся на автомобильных бампер-стикерах и в усохших мозгах их владельцев: Выродок, Враг Секса, Враг Женщин Номер Один.
Особо неистовствуют феминистки, ряды которых не оскудевают за счет следующего поколения ополоумевших от «борьбы за свои права» американских женщин. Феминистки призывают всех женщин Америки проявить сестринские чувства, встать всем, как одна, за Сандру, бойкотировать лимбовское шоу, добиваться его закрытия, предать проклятию самое имя — Раш Лимбо.
А ни черта подобного. Слушали Лимбо и будем слушать.
А на самом-то деле, если бы в 2008-м больше людей слушали по дороге на работу Раша Лимбо, все у нас могло сложиться по-другому. И кто знает, может быть, сегодня у нас не было бы нужды предавать анафеме другое, диковато звучащее для любого англосакского уха, имя. На «О» начинается, на «а» кончается…
Оцените пост
(голосовало: 11, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
