Вернувшись в Эрец Исраэль после 20-летнего отсутствия, Яаков узнает, что ему идет навстречу его брат Эйсав с вооруженным отрядом. Яаков принимает меры для отражения угрозы: делит своих людей и скот на два лагеря, молит Б-га о помощи и шлет миротворческие подарки Эйсаву. В ту же ночь Яаков остается один и борется с ангелом-хранителем Эйсава. Победа за Яаковом, но у него повреждено бедро. С тех пор евреям запрещено есть седалищный нерв кошерных животных. Яаков получает от ангела второе имя — Исраэль. Очная встреча Яакова и Эйсава заканчивается мирно, и они расстаются. В следующем эпизоде Шхем, сын ханаанского вождя племени, похищает и насилует Дину, дочь Яакова, а затем, желая взять девушку в жены, предлагает породниться с ее семьей. Сыновья Яакова делают вид, что согласны, но ставят условие: Шхем и все мужчины его племени должны сделать себе обрезание. Условие принято. На третий день братья Дины Шимон и Леви врываются в город и убивают все мужское население. Яаков, боясь мести, осуждает эту карательную акцию. Б-г велит ему отправиться в Бейт-Эль и поставить там жертвенник. После смерти Дворы, кормилицы Ривки, Б-г является Яакову, благословляет его и меняет его имя на Исраэль. По пути в Эфрат Рахель рожает Биньямина, двенадцатого сына Яакова, и тут же умирает. Ее хоронят у дороги в Бейт-Лехем, и Яаков ставит памятник над могилой жены. Ицхак умирает в возрасте 180 лет. Яаков и Эйсав хоронят отца в семейной усыпальнице в Хевроне. В конце раздела детально перечисляются потомки Эйсава.
«С Лаваном я жил и задержался доныне» (Берешит, 32:5).
Поведение Яакова при встрече с Эйсавом дает нам множество важных уроков, особенно в условиях нынешнего галута, начавшегося две тысячи лет назад после разрушения Второго Храма и продолжающегося до сих пор. «Деяния отцов — знак для сыновей», — таков один из краеугольных принципов еврейской истории. Традиция утверждает, что наш первый праотец Авраам расставил ориентиры на пути к египетскому изгнанию, его сын Ицхак — к Вавилонскому галуту, а Яаков — к «галуту Эдома».
В самом начале раздела мы узнаем о несравненном величии Яакова: «И послал Яаков перед собою ангелов к Эйсаву…» (32:4). Только выдающиеся праведники удостаиваются того, что их порученцами становятся бестелесные небожители — «малахим», ангелы.
Доказательство этого величия мы находим в будничных, на первый взгляд, словах Яакова: «С Лаваном я жил («гарти») и задержался доныне». Слово «гарти» состоит из тех же букв, что и буквенное сочетание «тарьяг» (тав-реш-йуд-гимел), которое соответствует числу 613. Яаков хотел сказать, что, хотя он и жил в доме нечестивца Лавана, его связь с Б-гом не ослабла. Он хранил верность Его законам и соблюдал все 613 заповедей Торы. Мало кому удавалось сохранить кристальную духовную чистоту в столь пагубном окружении.
Чего боялся Яаков?
«И весьма устрашился Яаков, и огорчился…» (32:8).
Чего боялся Яаков перед встречей с Эйсавом и чему он «огорчился»? РАШИ объясняет: «Яаков боялся, что Эйсав убьет его, и огорчился из-за того, что он сам, возможно, будет вынужден убить своего брата». Это классический комментарий.
В «Таргум Йонатан» предлагается другая версия. Яаков боялся, что у Эйсава больше заслуг и, значит, шансов победить в единоборстве, поскольку он целых двадцать два года заботился об их отце Ицхаке, пока Яаков находился в эмиграции. Вот как важна заповедь почитания родителей: благодаря ей даже отъявленный злодей может получить духовное преимущество над праведником.
Огорчился же Яаков потому, продолжает автор «Таргум Йонатан», что он вспомнил давнюю угрозу Эйсава: «Наступят дни траура по моему отцу — и я убью Яакова, брата моего» (27:41). «Если Эйсав идет с военным отрядом убивать меня, — рассудил Яаков, — значит, отца уже нет в живых».
Догадка потрясла Яакова; он почти поверил в нее. И уже через один стих он сказал: «Б-г отца моего Авраама, Б-г отца моего Ицхака…». В те времена не было принято связывать имя живого человека с Б-гом… К счастью, Яаков ошибся: Ицхак еще не присоединился к Аврааму. Он прожил 180 лет, на пять лет больше своего отца, «мудрец, удовлетворенный днями жизни своей». В его похоронах участвовали оба сына, два непримиримых врага — Эйсав и Яаков.
Удар ниже пояса
«И остался Яаков один, и боролся с ним некто до утренней зари, и увидел, что не одолевает его (Яакова), и тронул его бедренный сустав…» (32:25-26).
Готовясь к столкновению с Эйсавом, Яаков переправил на другой берег реки Ябок, восточного притока Иордана, семью и все свое имущество. Но он забыл какую-то мелочь и вернулся назад, чтобы забрать ее. Тут и напал на него «некто», оказавшийся ангелом-хранителем Эйсава.
Яаков одержал победу ценою вывиха бедренного сустава. Но зачем ангел «тронул его бедренный сустав»? Чего он добивался?
Комментатор «Бааль а-турим» объясняет, что ангел хотел узнать с помощью этого «запрещенного приема», с кем он борется, не с таким ли ангелом, как он сам. Он не мог представить себе, что ему, небожителю, противостоит человек, существо из плоти и крови. Поэтому он решил проверить, есть ли в бедре соперника суставы, позволяющие сидеть. Ведь ангелы никогда не садятся, и у них нет суставов, необходимых для принятия сидячей позы.
Есть и другое объяснение. Ангел нарочно травмировал Яакова, нанес ему физическое увечье, чтобы лишить его возможности выполнять функции священника-коэна. Ведь первородство, купленное Яаковом у Эйсава за чечевичную похлебку, давало ему среди прочего и право приносить жертвы Б-гу от имени всей семьи. Однако любой изъян автоматически лишал его этого права. Не сумев одолеть Яакова в открытой, честной борьбе и тем самым вернуть Эйсаву первородство, ангел-хранитель нанес «удар ниже пояса».
Кстати, в одном мидраше сказано, что «любимые одежды Эйсава», в которые Ривка одела Яакова, прежде чем послать его к Ицхаку за благословением (27:15), это не что иное, как специальное облачение первосвященника, которое Эйсав сохранил как символ своего лидирующего положения в семье, несмотря на продажу первородства.
Пусть всегда
светит солнце
«И засияло ему солнце, когда он проходил Пнуэль, припадая на одну ногу. Потому-то и не едят сыны Израиля седалищного нерва до сегодняшнего дня…» (32:32-33).
Солнце вылечило Яакова от хромоты. Тора сообщает нам о настоящем медицинском чуде. Ведь увечье, нанесенное ангелом, было, по существу, необратимым. Но Яаков вынудил ангела Эйсава смириться с тем, что отцовское благословение и первородство навсегда останутся за ним и его потомками. В награду за этот подвиг Б-г совершил чудо: с помощью целительных солнечных лучей избавил Яакова от хромоты и тем самым восстановил его в правах первосвященника.
В память об этом исцелении мы не едим седалищный нерв, находящийся в той части тела, которую «тронул» ангел.
Духом сильны,
волей крепки
Впрочем, у этой заповеди, единственной во всем разделе, есть и другая, обобщенно историческая, символика. Дух Эйсава, воплощенный в образе его ангела-хранителя, не сможет одолеть Яакова на протяжении всех долгих веков тьмы, не поставит его на колени, но он будет постоянно сковывать его, не даст ему твердо стоять на ногах. Яаков обречен «хромать», «припадать на одну ногу» — в каждой эпохе, из века в век. Такая уязвимость заставит Яакова быть осмотрительным, избавит его от пагубной самоуспокоенности.
Ведь если бы за Яаковом шли не овцы, жены и малые дети, а свой вооруженный отряд из четырехсот воинов, как у Эйсава, он, возможно, перестал бы уповать на Б-га. Запрет употреблять в пищу седалищный нерв дает нам важный урок веры, и поскольку этот урок связан с пищей, нам легче его запомнить. Он всегда с нами. Эта заповедь напоминает нам, что мы не должны тягаться с Эйсавом в физической и военной силе. Сила Яакова-Исраэля в более высоких сферах, неуязвимых для меча Эйсава.
Если у Яакова подкашиваются колени, то вовсе не потому, что он не сумел добиться военного паритета с Эйсавом, не обзавелся современным оружием или неудачно вел переговоры, а потому, что пренебрег своим единственным Защитником. И наоборот, если Яаков крепко стоит на ногах, то лишь потому, что сам Б-г несет его на «орлиных крыльях» Своего могущества.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
