Шутить или не шутить?..

Джо Байден в преддверии президентства

Самый печальный литературный жанр — это юмор. Жизнь шутки коротка. Она — как бабочка-однодневка — улыбнулась и исчезла. Нет ничего скучнее, чем слушать уже слышанный анекдот. Можно перечесть в поисках новых смыслов «Братьев Карамазовых» или «Фауста», но какой смысл в перечитывании книги юмора?

Шутки быстро снашиваются. Кто сейчас улыбнётся каламбуру: «Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью»? Конечно, Кафка стал былью, чего тут смешного? Это трагично. У него в конце «Процесса» «Но уже легли на горло К. руки одного господина, в то время как второй вонзил ему нож глубоко в сердце и дважды повернул его там. Стекленеющие глаза К. еще увидели, как эти господа, близко наклонясь к его лицу и прижавшись друг к другу щеками, наблюдали за финалом».

За что казнили Йозефа К.? Ни за что: «Однажды утром он был арестован, хотя ничего противозаконного не совершил». Аналогичное событие произошло недавно в России: президент страны повелел убить Алексея Навального, хотя тот тоже «ничего противозаконного не совершил». Не за борьбу же с коррупцией, чем известен Навальный, он был приговорён Путиным к смерти.

С какого-то момента эта невероятная история приобрела литературный характер с оттенками фарса. После ряда счастливых совпадений и несуразностей, а также двух недель в коме, проведённых в немецкой больнице, борец с коррупцией власти выжил. Потом Навальный с помощью британского интернет-издания Bellingcat, специализирующегося на журналистских расследованиях, распутал клубок заговора, определил имена и должности сотрудников спецслужб, отравивших его, и даже расспросил по телефону одного из них — как протекало дело, и что пошло не так. Казалось, в те дни тень великого детективщика ле Карре, покидавшего в это время наш мир, витала над ним.

Путин, руководящий последние два десятилетия Россией, отвечая на вопрос о незадаче спецслужб в попытке убить Навального, оправдывался: «Если бы хотели отравить, сделали бы это до конца». А так, значит, травили в шутку.

Мир Кафки пересёк и Атлантику. 12 декабря американцы собрались в столице, чтобы протестовать против подтасовок на выборах в ключевых штатах, призванных передать власть в стране неомарксистским группам, стоящим за ветхой фигурой коррумпированного старца Байдена. Сколько было протестантов? По дружным сообщениям прессы — несколько тысяч. По оценке администрации президента — более миллиона. Приветствуя собравшихся, Трамп облетел это море людей на вертолёте.

За 10 дней до того, 2 декабря, Трамп произнёс речь, по слухам одну из лучших в его карьере. Газеты, ТВ и электронная пресса утаили её содержание от американцев. Импульс был погашен. Как в том же «Процессе» Кафки после обращения Йозефа К. к суду: «Теперь он стоял лицом к лицу с толпой. Он неверно судил об этих людях? Он переоценил воздействие своей речи? Или, когда он говорил, они притворялись, а теперь, когда дело дошло до выводов, решили, что уже хватит?.. Они все были однокорытники, и правые и левые из этих мнимых партий…». А может, речь Йозефа К., как речь Трампа, просто не услышали?

В 1992 году техасский миллиардер Росс Перро, встряв третьим в американские президентские выборы, оттянул на себя от президента Буша-старшего 18,9 % голосов и тем дал победу Биллу Клинтону. Тот, заняв президентский офис, немедля объявил реформу морали американцев — разрешил служить в армии гомосексуалистам. Тогда большинство народа отвергло нововведение. Рейтинг молодого президента упал до 26%.

Чуткий к таким вещам Клинтон немедленно бросился менять тренд и предложил создать в армии отдельные части для «сексуально странных». На эту экзотичную идею журнал «Ньюсуик» откликнулся прелестной карикатурой: над картой предстоящего сражения склонились генералы, и главный из них излагает план битвы: «По левому флангу мы пустим эскадрон лесбиянок, по правому — бригаду садомазохистов, по центру…

Тогда это казалось смешным. Сейчас уже нет. Биржа технологических компаний Nasdaq планирует ввести правила, по которым торговать на ней смогут только фирмы, в Совет директоров которых входят не менее двух представителей разных меньшинств, включая сексуальные. По этому же принципу подбирает членов своей администрации готовящийся президентствовать над США Байден. Среди уже утверждённых им двое геев и две лесбиянки, а также трансгендер — вроде уже женщина, но ещё с мужским именем. А ведь эта администрация только начала формироваться. В ней, по замечанию критиков, большинство избранных кандидатов специалистами в намеченных для них областях не являются. Критерии другие.

При новом президенте прогрессивная система квот по сексуальным предпочтениям для руководящих работников обещает стать нормой. Университеты и колледжи каждый год выплёскивают на рынок труда толпы выпускников с профессиями «исследование проблем пола», «исследование гомосексуализма», «исследование женщин» (не путайте с гинекологией), возможно, сопоставимые по размерам с выпуском столь ценимых программистов. Тех, правда, всегда можно завезти из Индии или Китая.

Специалисты по сексу в США тяжело трудятся. Классификация сексуальных меньшинств в США постоянно расширяется. Обнаруживают всё новые группы «сексуально странных», например представляющих одновременно нескольких полов, или не имеющих пола вообще. А ведь всех таких новобранцев для защиты их прав должен кто-то представлять в руководящих органах компаний и в правительстве. Ну как, например, такой сложный механизм, как США, может обходиться без геронтофила в своей администрации? Франция, например, не обходится.

При принятии широкого учёта фактора сексуальных особенностей претендентов при заполнении руководящих вакансий, установленного Байденом для своей администрации, а также при быстром расширении списка защищаемых групп легко представить себе проблемы близкого будущего: в рабочем плане руководителя Демпартии будет значиться — «Найти для работы в отделе управления армией двух нимфоманок и одного онаниста; для правительства — фригидную женщину и импотента». Впрочем Байден, ввиду своего преклонного возраста, эту нишу, наверное, уже заполнил собой.

В карьерной борьбе давно стало фактором успеха этническое происхождение, и «Джонсоны» вдруг превращаются в «Санчесов», в соответствии с фамилией первого мужа бабушки или последней жены дедушки. В мире, в который мы вступаем, открывать калитку к успеху сможет принадлежность к общине LGBTQ+ или как там она станет называться, когда «+» уже не уместит в себя все открытия сексологов.

Но всё же юмор из нашей жизни списывать не следует. Выборы Байдена на самый важный пост в мире родили хотя и мрачноватые, но неплохие шутки. Например, такую: «От возмущения, что мои родители дружно проголосовали за Байдена, я решил больше не посещать их могилы».