Гомосексуализм пробил в сознании цивилизованных наций глубокую брешь, побуждая любую болезнь воспринимать как «альтернативное здоровье». Но разве в рамках такого видения ад не следует понимать как альтернативный рай, в котором воспользовавшиеся своей свободой выбора субъекты испытывают альтернативное блаженство?
Дело вкуса
В недельном чтении «Вайера» рассказывается об уничтожении городов Сдома и Аморы, «вопль которых велик он, и грех их тяжел весьма» (18.20). Талмуд сообщает, что жители этих городов прогневили Всевышнего своим извращенным законодательством, поощряющим порок и наказывающим добродетель. Однако в самой Торе упоминается лишь об одном их греховном поступке — о намерении познать трех пришедших к Лоту гостей: «И воззвали они к Лоту, и говорили ему: где люди, пришедшие к тебе на ночь? Выведи их к нам, и мы познаем их» (19.5), что позволяет заключить, что в основе извращенного содомского законодательства лежала извращенная любовь.
Воздержание от запрещенных сексуальных связей относится к священным запретам («исурей кдуша»), т.е. интимные отношения регулируются не только этическими нормами (прежде всего идеалом верности единственному партнеру: «прилепится человек к жене своей» Берешит 2:24), но и относительно произвольными требованиями Всевышнего, решительно ограничивающими эротические запросы человеческой плоти.
Вопрос сексуальных связей, как и вопрос кухни, является для еврея функцией не только вкуса, но также и галахи, которая запрещает не только гомосексуальные связи, кровосмешение, скотоложество, но даже близость с собственной женой в менструальный период, как сказано: «Никто ни к кому из родственников по плоти не приближайтесь, чтобы открыть наготу… И жены к сестре не бери в соперницы… И к жене во время отлучения в нечистоте ее не приближайтесь, чтобы открыть наготу ее. И с женою ближнего твоего не ложись, чтобы излить семя, оскверняясь ею. И (никого) из детей твоих не давай проводить (пред) Молэхом, и не оскверни имени Бога твоего; Я Господь. И с мужчиною не ложись, как ложатся с женщиною: это мерзость. И ни с какой скотиною не допусти себе лежания, чтобы оскверниться ею; и женщина да не станет пред скотом для совокупления с ним: это гнусность. Не оскверняйтесь ничем этим, ибо всем этим осквернялись народы, которых Я прогоняю от вас. И осквернилась земля, и Я взыскал с нее за вину ее, и изрыгнула земля живущих на ней. А вы соблюдайте уставы Мои и законы Мои, и не делайте (ничего) из этих мерзостей» (18:6-27).
Итак, запрет гомосексуальных связей является для еврея вопросом не в большей мере, чем запрет вскапывания грядок в субботний день.
Впрочем, Тора запрещает вступать в гомосексуальные отношения не только евреям, но и всем людям. Вышедшие из иудаизма религии с пониманием отнеслись к этому требованию. Однако национальные обычаи многочисленных языческих народов, а также современный либерализм видят в педерастии в высшей степени легитимное «дело вкуса», которое не дано судить никому извне. Любые самые причудливые сексуальные связи признаются в либеральном обществе имеющими право на существование. Главное, чтобы все происходило с согласия партнеров, а там уже – «знает только рожь высокая, как поладили они».
В 2018 году Всемирная организация здравоохранения опубликовала Международную классификацию болезней 11-го пересмотра (МКБ-11). Характерно, что на сей раз наряду с гомосексуализмом из списка сексуальных расстройств оказались исключены также и некоторые другие перверсии, в том числе садо-мазохизм (в том случае, если партнеры согласовали свои действия). Сексуальное удовлетворение, вызванное поркой, теперь считается таким же полноценным удовлетвореним, как и достигнутое любым другим способом – о вкусах не спорят.
В современном обществе сложился хороший тон не заглядывать в чужие тарелки и не подглядывать в чужие спальни. Похвальность этого подхода трудно переоценить. Однако это завоевание отнюдь не должно сбивать нас с толку. Ведь ковыряясь в своей тарелке, человек по-прежнему руководствуется не только «вкусом», но и множеством других соображений, например, диетологических. Пусть даже моральные и религиозные соображения лишь одни из соображений такого рода, но и их следует принять во внимание, а не отвергать с порога, налепив ярлык «фашизм».
Таран желаний
Как бы то ни было, гомосексуализм послужил в постмодернистском обществе тараном для всех вожделений. Гомосексуализм пробил в сознании цивилизованных наций глубокую брешь, побуждая любую болезнь воспринимать как «альтернативное здоровье».
Как и древний Содом, современное общество усмотрело в гомосексуализме ключ к легитимации всех мыслимых пороков.
«Политкорректность», запрещающая видеть в людях, страдающих сексуальными перверсиями, больных людей, и именующая их людьми с «альтернативной сексуальной ориентацией», постоянно отвоевывает все новые и новые рубежи.
Этот подход распространился также и на многие другие формы нездоровья и нездорового образа жизни. Так, тучного человека нельзя называть толстяком или обжорой. В сущности, любой порок, любая слабость и похоть в современном «прогрессивном» обществе понимаются как альтернативная добродетель. Все, что не связано с насилием, превращено в «дело вкуса».
Между тем «дело вкуса» как раз очень часто лежит в непосредственной близости к делу радикального метафизического выбора, то есть выбора между вечной жизнью и вечной смертью. В какой мере это так, нам может показать пристрастие разных людей к разным запахам. Кому-то нравится запах ландышей, кому-то сирени, кому-то палой листвы, ну а кому-то запах… фекалий и разлагающихся тел.
В самом деле, последнее из перечисленных «дел вкуса» является сопутствующим симптомом такой сексопатологии как некрофилия. Трупы, разумеется, тоже защищены от надругательств. Насколько мне известно, пока еще общество не оправдывает поведение некрофила тем, что труп не может выразить протеста.
Однако важно здесь даже не это, важно, что гнилостные запахи во всех религиях признаются одним из отличительных признаков преисподней. Огонь и нечистоты – два главных карательных фактора почти во всех известным нам описаниях ада. Но ведь, как мы выяснили, некрофилы как раз обожают вдыхать запах нечистот, т.к. у них альтернативная ориентация в сфере ароматов. Стоит ли тогда удивляться свидетельству шведского мистика Сведенборга, что все обитатели ада имеют именно такие альтернативные ароматические пристрастия! Согласно его видению, «кто Божественные истины искажал, прилагая их к страстям своим, тот любит места, упитанные животной мочой, потому что она отвечает утехам такой любви. Скряги живут в погребах или подвалах, среди свиного помета и зловоний от дурного пищеварения. Жившие в одних плотских наслаждениях, в роскоши и неге, обжоры и сластоедцы, угождавшие желудку своему, полагая в этом высшее наслаждение, любят в той жизни помет и кал, равно места накопления его. Это обращается в усладу их потому, что такое наслаждение есть духовная нечистота: такие духи избегают места опрятные, не загаженные нечистотами, потому что они им неприятны» (488). Одновременно Сведенборг утверждает, что так называемый «адский огонь» — это всего лишь свечение страстей, которые грешники опять же добровольно выбирают: «живущие в аду не находятся в огне, но огонь есть только одна видимость, ибо они не чувствуют там никакого жжения» (572).
Согласно прозрениям этого мистика, все ниши посмертного существования выбираются самими душами, определившими еще при жизни свои вкусы и пристрастия. Но разве в рамках такого видения ад не следует понимать как альтернативный рай, в котором воспользовавшиеся своей свободой выбора субъекты испытывают альтернативное блаженство?
Нет сомнения, что именно так видят ситуацию многочисленные западные либералы. Для них любой человеческий «вкус» заведомо прекрасен… главное не быть «консерватором», т.е. не относиться всерьез к религии, не воображать, будто бы для Бога может иметь какое либо значение, совокупляетесь ли вы с «менструирущими людьми» в период самой этой менструации, или же вообще проделываете это с людьми эякулирующими. Бог выше этого!
Сведенборг был явным «консерватором»: в его в картине потустороннего мира рай наполнен множеством разнообразных сообществ; ад также разделен на бесчиленное число беснующихся кланов, но между тем, рай для Сведенборга всегда оставался раем, а ад — адом. Обитатели рая, при всех их различиях, находятся в единстве, из которого исключены обитатели ада. При великом многообразии каждого из этих миров, они не сообщаются друг с другом.
Очевидно, что на радаре либерализма граница между этими мирами не улавливается; средствами «прогрессивного» интеллектуального инструментария рай и ад различить невозможно. Формально рай и ад выглядят в либеральной картине мира единым одноцветным массивом, на котором, грязным пятном выделяются все эти «душители свободы», все эти фаши-консерваторы с их отжившими позавчерашними предрассудками о «тяжких грехах», и любовью к огнестрельному оружию.
Эта способность видеть границу между раем и адом, или напротив, ее не замечать — весьма характерный признак, по которому, собственно, и разделилось современное общество, прежде всего общество американское.
Те, кто верили в силу молитвы, молились, а не только голосовали за Трампа, остальные выбирали Байдена.
Не хочу сказать, что тот, кто видимым образом принадлежит к религиозной общине, также и невидимо находится в ней. Не скажу и обратного. В США с обеих сторон хватает сегодня своих чернышевских, зовущих Штаты к томагавку. Но основа национального, а вместе с ним и общечеловеческого раскола вырисовывается достаточно четко.
По одну сторону возводимых сегодня в США баррикад стоят люди «светлого будущего» — прекраснодушные фанаты ничем не ограниченной сексуальной свободы и утопического экономического равенства, с другой — люди «проклятого прошлого»: пролетарии и капиталисты, верящие в то, что иной «вкус» — это грех, который может быть даже «тяжел весьма».
Оцените пост
(голосовало: 9, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
