Б-г учит первосвященника Аарона правильно зажигать храмовый светильник — Менору. Моше освящает колено Леви для служения в Храме вместо первенцев из других колен, лишенных этой привилегии в наказание за поклонение Золотому тельцу.
Левиты проходят обучение храмовой службе в возрасте от 25 до 30 лет, затем служат двадцать лет, после чего их переводят на более легкую работу. Ровно через год после выхода из Египта Б-г велит евреям принести пасхальную жертву. Тем, кто не смог сделать это вовремя по уважительной причине, разрешено принести ровно через месяц «Песах шени», вторую пасхальную жертву. В день освящения Мишкана (передвижного Храма) его покрыло облако Б-жественной славы, превращавшееся ночью в «огненное явление». По этому облаку евреи узнавали, когда надо отправляться в путь, и когда остановиться на привал. Б-г велит Моше изготовить две серебряные трубы для сбора и оповещения людей. Указан порядок следования колен в походном строю. Моше приглашает своего тестя Итро присоединиться к евреям, но тот возвращается в страну Мидьян. «Эрев рав», иноплеменники, примкнувшие к евреям при Исходе, провоцируют бунт. Народ жалуется на однообразное питание, состоящее из одной манны, и ностальгически вспоминает египетскую еду. Моше говорит Б-гу, что не может больше управлять этим строптивым народом в одиночку. Тогда Б-г велит ему отобрать 70 старейшин (прообраз будущего Синедриона) для участия в руководстве и наделяет их пророческим даром. Двое из этой группы пророчат в стане, что не Моше, а его ученик Иегошуа бин-Нун приведет народ в Эрец-Исраэль. Иегошуа требует наказать «лжецов», но Моше доволен тем, что теперь у евреев есть и другие пророки кроме него. Б-г посылает огромное количество перепелов тем, кто жаловался на отсутствие мяса в пустыне, а затем поражает недовольных мором. Мирьям, сестра Моше, наказывается «проказой» за несправедливые обвинения в его адрес и покидает стан. Народ ждет ее семь дней до окончания карантина.
***
Ханукальная Менора
«Когда будешь зажигать («бегаалотха») светильники…» (8:2). Указание Аарону по поводу зажигания храмовой Меноры, которым начинается сегодняшний раздел, связано по смыслу с концом предыдущего раздела «Насо». Там подробно перечислялись щедрые дары, принесенные руководителями колен ко дню освящения переносного Храма, Мишкана. В той церемонии участвовали все, кроме Аарона, первосвященника и предводителя колена Леви. Аарон был, видимо, огорчен таким «пренебрежением», и Всевышний сказал ему в утешение, что его вклад будет больше и важнее, чем всех других князей: ему будет поручено готовить светильники Меноры и зажигать их.
Но почему зажигание Меноры важнее приношений? Мидраш отвечает, что приношения были нужны только при существовании Храма, а заповедь Меноры вечна.
Хотя после разрушения Храма зажигание Меноры прекратилось, но, в действительности, эта заповедь пережила века. Ее видоизменили маккавеи, потомки Аарона, еврейские герои из рода первосвященников-коэнов. В память об их победе над численно превосходящими войсками греческих завоевателей и восстановлении храмовой службы мы из года в год, уже более двух тысячелетий зажигаем огни в дни праздника Ханука. Таков смысл утешения, полученного Аароном от Творца: Менора будет жить вечно в каждом еврейском доме, в теплых и таинственных ханукальных светильниках.
Обогреватель улицы
«И говорили Мирьям и Аарон против Моше по поводу кушитки, которую он взял (в жены)…» (12:1).
Представьте себе еврея, репатриировавшегося в Израиль, ну, скажем, из какого-нибудь горного аула на Кавказе — еще до эпохи интернета. Вот он идет в жаркий день по Тель-Авиву и любуется высотными зданиями и шикарными магазинами. Внезапно его внимание привлекает окно с встроенным прямоугольным металлическим ящиком размером примерно метр на шестьдесят сантиметров. Этот ящик безостановочно шипит и дышит, как живой, ритмично выдыхая горячий воздух. Репатриант из кавказского аула смотрит вверх и видит на каждом этаже и почти в каждом окне такой же металлический ящик. Сотни ящиков, и все они изрыгают горячий воздух во влажную духоту средиземноморской метрополии.
«Неужели в Израиле любят жару?! — недоумевает он. — Сейчас не меньше тридцати градусом, а они включили эти штуки, чтобы обогревать улицу…».
Наш «оле-хадаш» в чем-то прав: летом кондиционеры действительно похожи на уличные отопительные системы…
Когда Мирьям узнала, что ее брат Моше отделился от своей жены, она подумала, что он возгордился. Вообразил себя этаким святошей, столь приближенным к Б-гу и далеким от мирской жизни, что решил отказаться от брачных отношений. Она думала, что это «монашество» порождено его раздутым самомнением.
Надо сразу оговориться: тщеславие, которое сестра приписывала Моше, не имеет ничего общего с этим явлением в общепризнанном смысле. Нам, простым смертным, его тщеславие показалось бы скромностью и смирением высшей (точнее, низшей) пробы. У нас просто нет тех мерок, по которым можно было бы сравнить наше представление о тщеславии и скромность Моше-рабейну.
И, тем не менее, Мирьям решила, что ее младший братик Моше возгордился. Странно, однако. Почему Мирьям так подумала о Моше? Ведь сама Тора называет Моше «скромнейшим из всех людей, что на земле» (12:2). Мирьям, выдающаяся праведница из семьи праведников, наверняка знала об этой оценке ее брата. Как же она могла хотя бы даже заподозрить его в столь сомнительных мотивах его поведения?
На самом деле, хотя Моше был «скромнейшим из всех людей», он не был безвольным неудачником, размазней. Быть скромным вовсе не значит ходить, понурив голову, с постным выражением на лице.
Моше знал, что он царь. Но при этом отдавал себе отчет, что по сравнению с Б-гом он — ничто. Его скромность заключалась в глубоком понимании того, насколько он ничтожен перед Всевышним. Ни один другой человек не понимал этого так глубоко, как он.
Именно потому, что Моше довел себя до такого высшего совершенства, Б-г конкретизировал его особый статус тем, что стал говорить с ним «лицом к лицу». Моше так глубоко впитал в себя скромность, что смог четко «увидеть», как он мал перед Всевышним.
Скромность — это не то качество, которое можно оценивать извне. Бывает, что человек кажется скромным — ведет себя застенчиво, разговаривает тихо и вкрадчиво, а внутри восторгается собой: пусть все видят, какой он скромный. Такой человек как будто играет заглавную роль в собственном умозрительном фильме под названием «Жизнь, прожитая в полном смирении».
С другой стороны, царь может выглядеть гордым и помпезным, как ему положено по статусу, а на самом деле он считает себя лишь ничтожным исполнителем Высшей воли.
Короче, Мирьям ошибалась: Моше отделился от жены не из гордости, а совсем по другой причине. Б-г часто говорил с ним и не в какой-то определенный час. Поэтому Моше должен был пребывать в готовности к встрече с Ним в любое время суток, находясь в состоянии чистоты. Супружеская близость лишала его такой возможности.
Многие вещи в нашем мире видятся не такими, какие они есть на самом деле. Иногда кондиционер, охлаждающий воздух в помещении, кажется уличным обогревателем.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
