Судья, которого унес коронавирус

Кевин Даффи Фото: nytimes.com

Поганый вирус унес несколько моих добрых знакомых и одного бывшего федерального судью, которому выпало председательствовать на знаковых процессах террористов и гангстеров, в том числе наших.

Кевин Даффи, назначенный в 1972 году Ричардом Никсоном, заседал в манхэттенском федеральном суде, где рядом с ним можно было увидеть телохранителя, навсегда приставленного к нему после террористических процессов. Даффи судил четырех мусульман, взорвавших в феврале 1993 года вэн с бомбами в подвальном гараже Всемирного торгового центра. Исполинское здание тогда устояло, но погибли шесть человек, а сотни получили ранения. Бомбистов арестовали, когда они вернулись в прокатный пункт, в котором взяли это транспортное средство.

Даффи не тянул резину и начал их процесс всего пять месяцев спустя, а впоследствии провел два процесса организатора этого теракта Рамзи Юсефа, который также был признан виновным в сговоре с целью взрыва полутора десятков американских авиалайнеров над Тихим океаном.

«До 26 февраля 1993 года в нашей стране было гораздо свободнее, — сказал судья четверым бомбистам. — Теперь у нас охранники. Теперь мы требуем удостоверения личности. Страна уже не так свободна».

Я рад, что приехал в Америку почти за 20 лет до этого и успел хлебнуть ее первозданных вольностей.

Как многие судьи старой школы, Даффи часто выражался без обиняков. Когда один из четырех бомбистов пожаловался на то, что тюремщики не выдали ему четки и молитвенный коврик, судья отрезал: «Вы — осужденный уголовник, а не отдыхаюший на курорте!».

Все три процесса закончились обвинительным вердиктом. Даффи приговорил душегубов к пожизненному сроку.

Не все его суды заканчивались результативно. Процесс Пола Кастеллано, главы гангстерского клана Гамбино, скоропостижно прервался почти сразу после того как начался. Кастеллано находился под залогом на воле и был застрелен киллерами Джона Готти у ресторана «Спаркс» на Второй авеню, закрывшегося 16 марта на вирусный карантин.

В 1990-х Даффи несколько лет рассматривал тяжбу между российским Инкомбанком и выходцем из Молдавии Эммануилом Зельцером. Банк обвинял Зельцера в том, что, будучи короткое время его нью-йоркским адвокатом, тот мошенническим образом присвоил миллионы инкомбанковских долларов. Зельцер, в свою очередь, подал в суд на Инкомбанк, требуя полностью выплатить ему жалованье за тот период, когда он был его адвокатом и, по версии банка, его обкрадывал. Из некоторых замечаний Даффи складывалось впечатление, что он собирается решить дело в пользу Инкомбанка. Но до решения дело не дошло: сперва иск был заморожен, поскольку Инкомбанк был уже неспособен платить своим нью-йоркским адвокатам, которым он, по моим сведениям, задолжал почти миллион доллларов. В конечном итоге иск испустил дух в связи с кончиной Инкомбанка.

Дисциплинарный комитет Южного cудебного округа Нью-Йорка рассматривал утверждения Инкомбанка о том, что Зельцер подделал диплом об окончании юрфака Кишиневского государственного университета, на основании которого он был допущен к сдаче адвокатского экзамена в штате Нью-Йорк. Инкомбанк утверждал, что на самом деле Зельцер обучался в Кишиневском институте искусств им. Музыческу на отделении фортепиано. Зельцер все обвинения отрицал.

Впоследствии он был арестован в Минске и приговорен к трем годам тюрьмы за подделку завещания грузинского олигарха Бадри Патаркацишвили, которую Зельцер отрицал. Его арест и осуждение подняли в США такую бурю протестов, что Батька Лукашенко от греха подальше выпустил Зельцера раньше срока.

Даффи также занимался делом бывшего москвича Якова Плотицы (Розенфельда), арестованного в Нью-Йорке в 1999 году за подделку документов, а потом обвиненного и в заказе двух убийств. Будучи человеком практическим, 25 октября 2001 г. Плотица признал себя виновным в наименее серьезных преступлениях, типа изготовления фальшивых американских виз, но наотрез отказался признаваться в попытке заказного убийства, потому что за это ему ломился уже недетский срок.

Я знал его дело досконально и не мог понять упрямства Плотицы, потому что, на первый взгляд, надежды на оправдание у него не было: хотя присяжные никогда не увидели бы присланный на него из Москвы компромат, в котором он изображен кровожадным монстром, способным умертвить женщину, чтобы не возвращать ей долг, и попутно прикончить двух невинных свидетелей, попавшихся убийцам под руку. Против него, казалось, хватало и американских улик.

Его попытки заказать убийство Бориса Дадышева и Валерия Карташова, например, были записаны ФБР на магнтофон. Записи, казалось, не оставляли сомнения в том, что Плотица желал этим людям смерти и пытался организовать ее через итальянскую мафию. Пленки звучали настолько неопровержимо, что даже сам защитник Плотицы, бывший военный прокурор Рэймонд Грюнвальд, не оспаривал очевидного: «Да, Яков хотел, чтобы их убили», — спокойно сказал мне адвокат летом 2000 года.

«Но это были лишь разговоры», — добавил Грюнвальд. Помнится, я лишь пожал плечами: мели, Емеля. Но опытный адвокат, впоследствии завещавший мне свои архивы, знал, что говорит. Мало того что Плотица не признал себя виновным в попытке заказать убийства и предпочел судебный процесс, который обвиняемые в федеральной системе почти всегда проигрывают, он к тому же решил отказаться от суда присяжных, чтобы его дело рассматривал сам судья (так называемый bench trial, вместо jury trial). Это уже вообще выглядело как безумие. Обычно защита на судах занимается исключительно тем, что пудрит присяжным мозги в надежде запутать этих бедных людей настолько, что у них не хватит совести признать подсудимого виновным.

Но судью дурить бесполезно, потому что он знает все эти трюки лучше любого адвоката. К тому же в данном случае речь шла о жестоковыйном Даффи — одном из самых опытных и суровых судей Южного округа штата Нью-Йорк. И на Плотицу он смотрел, как солдат на вошь. Прокуроры были уверены в успехе.

Суд состоялся 7 ноября 2003 года и в тот же день закончился праздником для Плотицы. После речей прокурора и допроса свидетелей Грюнвальд встал во весь свой исполинский рост и полковничьим басом произнес речь, сводившуюся к тому, что Яков, конечно, очень хотел убить этих двоих парней (those fellows), но ничего конкретного для этого не сделал, а за одни слова у нас не сажают.

«Яков бесспорно хотел, чтобы Валерия Карташова убили, но был далек от того, чтобы довести сделку до конца, — говорил Грюнвальд. Но доказать намерение мало, продолжал он. Надо еще доказать, что обвиняемый предпринял какие-то конкретные шаги к осуществлению этого намерения. А конкретных шагов не было.

Если бы Плотица дал фэбээровцу, который выдавал себя за наемного киллера, фотографию намеченной жертвы, или ее адрес, или задаток, этого было бы достаточно. Но он не дал ни того, ни другого, ни третьего — и даже не успел договориться о цене. И судья внял аргументам адвоката! Коварный Грюнвальд согласился на суд без присяжных, потому что, услышав, как подсудимый цинично обсуждает убийства, эти эмоциональные люди вполне могли признать его виновным чисто из отвращения. Даффи же видывал и не таких душегубов, поэтому он спокойно поступил по закону и оправдал Плотицу. Мало хотеть убить, надо еще что-то для этого сделать. Мало платонически договариваться, надо договориться.

ФБР утешало себя тем, что Яков отсидит годика три-четыре за подделки, а потом будет депортирован в Москву, где к нему много претензий. Но не тут-то было: мне говорили потом, что Плотица уехал, но не в Москву, а во Флориду, и открыл там ресторан!