Недавно в руки мне попалась израильская русскоязычная газета. Внимание привлек заголовок: «Тысяча и одна ночь». Запахло детством, сказочными принцами, красавицами и, главное – сюжетами, где добро побеждает зло. Но журналист рассказывал о современных хозяевах жизни. Были напечатаны фотографии молодого банкира, сына губернатора Петербурга, и восточной красавицы, певицы по имени Зара. Журналист трогательно описывал развитие их отношений, подчеркивал патриархальность родителей девушки – курдянки из города Тбилиси по фамилии Мгоян. Отмечалось, что жених каждый день посылал невесте букет из тысячи и одной розы (многолетняя зарплата какой-нибудь учительницы). Вскоре состоялась свадьба. Я стал вспоминать: где-то я уже встречал фамилию Мгоян.
Вспомнил. Мне примерно четырнадцать лет. В Тбилиси в каждом районе ребята объединены в компании, некоторые – криминальные. Мы с двоюродным братом Аликом Брацлавским возвращаемся из кинотеатра. Фильм был музыкальный. Я пропел Алику несколько строчек. Мимо проходили какие-то ребята. Один из них презрительно бросил: «Это что, опера?» – «Нет, оперетта», – простодушно ответил я.
Мы вернулись домой. Алик стал объяснять, что нас смертельно оскорбили. «Чем?» – удивился я. «Ты что, сам не понимаешь?» Я и вправду не понимал, но он меня уговорил, что мы должны найти обидчиков. Мы вложили в рукава каждый по килограммовой гантеле. Как ни странно, встретили наших обидчиков. Алик пошел разбираться, а я стоял в стороне и не понимал: что я тут делаю? Через двадцать секунд Алик крикнул: «Бежим!» Вдогонку ему летела гантеля. Он занимался бегом, так что бежал быстро. А у меня была замедленная реакция, и я очутился в толпе ребят, взбешенных тем фактом, что кто-то из чужого района пришел к ним разбираться. Вдруг я услышал разъяренный крик. Размахивая над головой привязанной ремешком гирькой, к нам приближался здоровенный, звериного вида парень лет восемнадцати. «Он меня и убьет», – завороженно подумал я. Детина влетел в круг, встал рядом со мной, показал на меня пальцем, и не переставая размахивать гирькой, закричал: «Кто его тронет – убью!». Гонители музыки удивленно спросили меня: «Откуда ты знаешь Агабека Мгояна?» В моих глазах отразилось, что я не только не знаю никакого Агабека, но и имя его слышу в первый раз. У моих преследователей затеплилась надежда. Видно, и сам Агабек засомневался: «Ты живешь на Ленинградской улице?..»
И тут я вспомнил, вернее, вычислил: когда мне было три года, я играл во дворе с детьми из хороших семей. Неожиданно к нам присоединился мальчик лет шести, курд. И даже страшно себе представить – его родители были в разводе и отец сидел в тюрьме. Все дети из хороших семей сбежали. А я – нет. Мне почему-то захотелось поиграть с ним и даже пригласить домой. В детстве меня невозможно было заставить что-нибудь съесть. Мама спросила: «Если я разрешу мальчику с тобой поиграть, ты покушаешь?» Я начал торговаться: «Только если он будет обедать вместе со мной». Мама согласилась. Мы с мальчиком съели по тарелке супа. И вот теперь эта тарелка, похоже, спасла мне жизнь.
Оцените пост
(голосовало: 6, средняя оценка: 4,33 из 5)
Загрузка...
