Вирус как кризис эпохи «пост 2016-х годов»

Накануне первоапрельского Дня Дурака, в котором трагически оказался весь мир по вине вируса COVID-19, президент Трамп выступил на очередном брифинге в Белом доме. В окружении команды экспертов и советников президент сказал, что американцам предстоят «две тяжелые недели», за которые смертность от вируса будет расти, но затем наступит «действительно важный день, когда мы увидим, что стало лучше». По словам Трампа, Америку «ждет тест на силу и выносливость», и она «ответит любовью, мужеством и железной решительностью. А для всех американцев пришло время быть вместе и делать общее дело».

Старшие медицинские советники президента доктора Энтони Фаучи и Дебора Биркс не были столь оптимистичны и показали статистические модели, согласно которым до 2,2 млн американцев могут умереть, если не будут выполнять требования этой спецкоманды. Но и если все правила — в основном мытье рук, сидение по домам и «социальное дистанцирование» — будут соблюдаться, коронавирус все равно унесет до 100 тысяч жизней. На 31 марта умерших от вируса COVID-19 в Соединенных Штатах было чуть больше 42 тысяч. Эпицентром коронавируса в США считают Нью-Йорк, и то, что Трамп назвал светом в конце тоннеля, Фаучи считает «мерцанием надежды в усилиях Нью-Йорка снизить рост этого заболевания».

Вирус безжалостно вмешался во все отрасли нашей жизни, включая политику, если не начиная с нее. Отменены или отложены почти все массовые мероприятия предвыборной кампании, притихли, но не стихли постоянные нападки наших леваков на президента Трампа за все, что бы он ни делал. Как написал недавно обозреватель Рич Лури, больше трех лет национальная политика Америки заключалась в шумном обсуждении президентских твитов, кратковременных перепалках и сомнительных историях, подогретых средствами массовой информации и искренним недовольством Трампа. Президент и его недруги выплясывали сердитый, истерический, в итоге несущественный танец взаимной неприязни. Шестом, вокруг которого все это крутилось, стало расследование «рашагейта», чем больше двух лет безуспешно занимался бывший директор ФБР Роберт Мюллер, истратив на это почти 32 млн государственных долларов. Все это время ведущие либеральные СМИ с подачи тугодумов-политологов пытались привязать «рашагейт» к Уотергейту, но ничего не получалось, так как очередное доказательство сговора Трампа с Россией оказывалось, по определению Лури, «прогрессистской фантасмагорией».

Когда «рашагейт» захлебнулся, его попытались сменить «украгейтом» и довели до импичмента, то есть вотума недоверия, который, с согласия и благословения спикера Нэнси Пелоси, испекли в двух комитетах Палаты представителей. Как и следовало ожидать, «украгейт» провалился в Сенате, и тогда на Америку гневом Господним пролился черный дождь китайского коронавируса, спутавшего все политические карты. Недруги Трампа сначала обвинили его в поспешности решений оградить страну от гостей из Китая, затем стали обвинять его в медлительности мер борьбы с вирусом, хотя рейтинг президента невиданно вырос. «После того как ушли месяцы, чтобы показать, что в Сенате Трампа может отстранить от власти его же партия, — написали Рич Лури, — он не просто остается президентом, а все люди доброй воли ставят на него в возникшей борьбе с вирусом». Вывод прост и прям: во времена благоденствия и процветания мы вели себя так, словно у нас масса времени и сил на сущую ерунду, и вдруг оказались перед необходимостью принимать решения, от которых действительно зависит наша жизнь. Достаточно вспомнить политическую хронологию последних дней нашей политической Помпеи.

20 января 2020 года в Соединенных Штатах был подтвержден первый случай инфицирования коронавирусом, но политическая жизнь страны и СМИ были увлечены только что прозвучавшим заявлением лидера сенатских республиканцев Митча Макконелла о процедуре слушаний импичмента, объявленного президенту Трампу Палатой представителей. 23 января китайские власти «закрыли» город Ухань, где появился этот вирус. Но наши кабельные канала были заняты трансляцией выступления на слушаниях в Сенате менеджера обвинения Адама Шиффа, председателя комитета Палаты представителей по разведке. 29 января сенаторы задали последние вопросы обвинению и защите президента. И на следующий день, когда в Китае от коронавируса 132 человека умерли и больше 6 тысяч заболели, президент Трамп перекрыл полеты между этой страной и Соединенными Штатами. За это его обвинили в ксенофобии, посчитав, что он недолюбливает китайцев из политических амбиций.

«Я называю этот вирус по месту его происхождения, — объяснил Трамп. — Он появился в Китае, поэтому, как мне кажется, это весьма точный термин». Его потенциальный соперник-демократ на выборах в ноябре, бывший вице-президент Джо Байден, назвал этот термин Трампа «ксенофобскими», а его бывшая соперница Хиллари Клинтон заявила, что подобными выступлениями лидер пытается отвлечь внимание от собственных промашек. На канале NBC News напомнили, как нелестно Трамп отзывался о мексиканцах, а газета The Washington Post опубликовала в разделе редакционной почты конгрессмена-демократа Теда Лю «Трамп нагнетает ксенофобскую панику в период кризиса».

30 января Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) назвала ситуацию с вирусом COVID-19 всемирным чрезвычайным происшествием, но наш Сенат был занят подготовкой к голосованию по импичменту. 5 февраля больше трех тысяч пассажиров круизного лайнера Diamond Princess из-за вспышки коронавируса на борту оказалсь в карантине у берегов Японии… Но нас больше интересовало заявление сенатора-республиканца Митта Ромни, что он намерен голосовать за импичмент Трампа по одному из двух пунктов обвинения, но Сенат проголосовал за полное оправдание. Только через две с половиной недели после этого оправдания Белый дом попросил у Конгресса 1.25 млрд долларов на борьбу с коронавирусом.

Если бы сенаторы согласились с требованием менеджеров обвинения вызвать дополнительных свидетелей, «суд (в Сенате) не закончился так быстро, — написал Рич Лури, — там, возможно, продолжались бы слушания, скажем, показаний бывшего юриста Белого дома Дональда Макгана о подробностях того, почему не уволили специального прокурора Роберта Мюллера, тогда как все ждали от администрации решительных шагов в войне с вирусом». В создавшихся условиях, считает Лури, суд по импичменту следовало бы немедленно отложить, поскольку «контролируемый национальный кризис не может конкурировать с реальным и неизбежным». Импичмент он назвал политической мелодрамой, которая должна была уступить место потенциальной катастрофе системы здравоохранения. Предположительно исторические события, которые следовало забыть за несколько недель, — сформулировал 51-летний Лури, с 1997 года редактирующий консервативный журнал National Review, — не могут сравниться с днями, которые действительно могут определить нашу эпоху». Короче говоря, пандемия коронавируса четко выявила тщету и абсурдность многого, что комкало нашу политическую жизнь за время президентства Дональда Трампа.