Победивший в войне — герой? Несомненно. Его отмечают — маршальские жезлы, памятники в скверах… Культ победителей распространён в мире. А вот Борис Березовский, остановивший Чеченскую войну — помните, какую получил награду? Но мы пойдём во времена прежние, а не то политику пришьют…
Про Цемах Цедека, третьего главу Хабада, историй не счесть. Вот такая, например: жил да был еврей-арендатор Яков, который сдавал арендованное дальше. Бедняк, у него арендовавший, часто не мог платить, получал скидку за скидкой, отсрочку за отсрочкой. Наконец пришлось его выгнать — нечем стало платить исходному владельцу. И вот в Мире Истины идёт суд, Якова обвиняют, а он требует судей, знающий, что такое деньги. Приводят величайших законодателей — автора «Шулхан аруха» рабби Йосефа Каро и написавшего дополнения к нему рабби Моше Исерлиса. Они тоже постановляют: «виновен». «Нет, вы тут, на небесах, давно забыли про деньги. Пожалуйста, пригласите живущего!». Дело переходит к Цемах Цедеку, его хасиды трижды провозглашают: «прав!» — и отменяют приговор небес.
С детства люблю сказки, а без мистики нонче вообще ни шагу. Да может так всё и было? Но куда большим чудом видится мне другое: Цемах Цедек, один из авторитетнейших знатоков Закона своего времени, вместе с ближайшим учеником Виленского Гаона рабби Хаимом из Воложина сумели прекратить длившуюся десятилетия войну между хасидами и их противниками-«митнагим». И — объединить усилия против разрушителей Закона из еврейской среды и поддерживавших их в намерении «сделать евреев как все» антисемитских правителей России. Самая лучшая победа в войне — это победа над самой войной, наступление мира. Истинный еврейский герой — миротворец.
Рабби Менахем-Мендель Шнеерсон, вошедший в историю как «Цемах Цедек» (Росток Праведности) по названию посмертно опубликованного сборника его респонсов, родился перед самым Рош аШана, 29 Элуля (20 сентября) 1789 года в городке Лиозно, в 40 километрах от Витебска. Большинство населения городка в тем времена составляли евреи. К слову, «певец Витебска» Марк Шагал родился тоже в Лиозно, 108 годами позже. Для нашей истории важнее, что 44 годами ранее здесь родился рабби Шнеур-Залман, Алтер Ребе (1745-1812),- основатель движения Хабад и папа матери нашего героя, рабанит Дворы-Леи. Хасидская майса повествует, что после рождения малыша дед передал родителям хранившийся у него специальный отрез полотна, предназначенный для обертывания новорожденного после первого купания. Имя мальчик получил в честь умершего годом раньше в Израиле главы белорусских хасидов рабби Менахема-Менделя из Городка, праведника и чудотворца.
Когда Менахему-Менделю исполнилось 3 года, сразу после Дня Суда, 3 Тишрея 1792 года умерла мать. Случилось это в пост Гедальи, в траур по мудрецу, убитому в древности другим евреем. В переносном смысле — в день траура обо всех погибших мудрецах наших. В 1800 году, когда мальчику было 11 лет, умирает отец, рав Шалом-Шахна, ребёнок остался круглым сиротой. Ещё со времени ухода матери он жил и воспитывался в доме деда, одного из величайших мудрецов последних столетий. Дед и стал основным учителем внука в Торе.
Способности мальчика поражали — к 7-8 годам он углублённо изучал Талмуд и книги законоучителей, причём усваивал материал мгновенно и запоминал накрепко с первого раза! Уже к 12 годам он был автором нескольких аналитических работ по вопросам алахи и начал записывать лекции своего деда, снабжая их собственными комментариями и примечаниями. Эти записи, просмотренные и исправленные Алтер Ребе, легли в основу книг «Ликутей Тора» (Собрание бесед по Торе) и «Тора ор» (Свет Торы), содержавших толкования основателя Хабада на Пятикнижие.
После бар-мицвы внука дедушка установил специальные часы для занятий, на которых они изучали сложные труды по еврейской философии и «махшеве» (науке мышления) — такие, как «Путеводитель блуждающих» Рамбама и «Кузари» рабби Йеуды а-Леви. Другой темой были каббалистические сочинения и устная традиция хасидизма. С тринадцатилетним мальчиком! Тогда же юноша учится в хевруте (напарником) со своим дядей рабби Дов-Бером, Мителер Ребе (1772-1827) — сыном Алтер Ребе, вторым главой хабадников, уникальным знатоком Торы, автором трудов по алахе и каббале, посвятившим много страниц своих сочинений тому, как человек может служить Всевышнему через углублённое размышление. Оценив достоинства племянника, дядя выдал за него, четырнадцатилетнего, замуж свою дочь Хаю-Мушу.
Когда Менахему-Менделю исполнилось 17 лет, Алтер Ребе поручил ему и его двоюродному дедушке, своему брату раву Йуде-Лейбу отвечать на вопросы хасидов — то есть признал его авторитетным раввином-законоучителем. Есть майса, что дед нашёл тщательно скрывавшуюся рукопись внука — материал к речи о «Корнях заповеди молитвы» и, возрадовавшись, стал уделять ещё больше времени совместным занятиям. Едва ли всё было столь драматично, маамар (речение, трактат) «Шореш мицват атфила» о корнях молитвы, одно из основных сочинений по мировоззрению Хабада, при всей исключительной скромности Цемах Цедека, был издан нормальным образом и предназначен не для сокрытия в сундуке, а для изучения иудеями. Совпадение с грубой реальностью, видимо, в том, что автор закончил трактат в 18 лет. Но «сказка ложь, да в ней намёк» — своими знаниями рав Менахем-Мендель не бравировал и доставал их «из сундучка» только по особой нужде.
При всей склонности к учёбе Цемах Цедек был человеком общественного темперамента и в 1810 году, в очень непростое для евреев и всей Европы время Алтер Ребе поручает внуку и своему сыну раву Моше заниматься общественными делами движения. Можно догадаться, что в пору войн, обнищания, вскоре наступившего французского нашествия дел было немало. Этот опыт весьма пригодится ребе за 38 лет его управления любавическим движением.
1812 год, Великая Армия Наполеона устремляется в Россию. Алтер Ребе поддерживал императора Александра I против Наполеона, в отличие от некоторых хасидских руководителей, надеявшихся на освобождение евреев французами от самодержавного гнёта. Свою позицию он объяснил так: «Если победит Наполеон, положение евреев улучшится и богатство их возрастёт, но сердца отдалятся от Б-га». Ребе с семьёй ушёл следом за отступавшей русской армией, Цемах Цедек и Мителер Ребе со всеми домочадцами его сопровождали. После пятимесячных скитаний среди голода, холода и издевательств населения Алтер Ребе заболевает и умирает (24 Тевета — 27 декабря 1812 года), новым главой хасидов Хабада становится ребе Дов-Бер. Цемах Цедек поселяется вместе с ним в местечке Любавичи под Смоленском. Ляды, прежний центр движения, разорён войной. Мителер Ребе открывает первую любавическую ешиву, занятиями в которой руководит Цемах Цедек.
В летописях Хабада годы с 1814 по 1827 в жизни третьего Ребе именуются «годами уединения» — большую часть времени молодой мудрец посвящал учёбе и молитве, приступая к общественным делам лишь по необходимости. Так, в 1826 году его тесть по доносу был арестован по обвинению в «подрывной деятельности» (Ах, отблеск моей молодости! Правда, был я могильщиком социализма помельче, до ареста дело не дошло и ограничились изгнанием и забритием). Тестя на несколько недель запихали в витебскую тюрьму, а зять создал комитет в его защиту, добившийся освобождения адмора.
1827 год, Николай I оклемался после восстания декабристов, обвыкся на престоле и, в традициях «Города Глупова», принялся вводить единообразие. Евреи оказались какими-то неправильными, несводимыми, что раздражало. Появился «указ о кантонистах», по которому детей иудеев в тройном супротиву прочих количестве положено забирать в армию — точнее, в «подготовительную школу», с 12 лет. На деле бывало и раньше. А там — 6 лет «подготовки» (к переходу в православие) и 25 лет службы… Ребе Дов-Бер едет в украинский Гадяч, на могилу своего отца, молиться от отмене варварского указа, на обратном пути умирает 28 ноября 1827 года в Нежине. Хасиды избирают Цемах Цедека — и, после нескольких его отказов и новых делегаций, мудреца уламывают. Главной и единственной причиной его согласия было: время для евреев тяжкое, нужны мудрость и самопожертвование.
Первое, что делает новый адмор — примиряет евреев. После смерти Алтер Ребе в движении произошёл раскол — большинство последователей рабби Шнеура-Залмана пошло за рабби Дов-Бером, меньшинство признало авторитет рава Аарона Алеви Горовица (1765-1828), «Старосельского цадика», любимого ученика Алтер Ребе и некогда напарника рабби Дов-Бера по учёбе. Цемах Цедек нашёл пути к сближению со Старосельским цадиком и через поколение, после ухода его бездетного сына и наследника рабби Хаима-Рафаила, большинство «старосельских хасидов» влились в Хабад. Следующий шаг — Цемах Цедек отправляется в Вильно и Воложин, к духовным лидерам противников хасидизма. Симпатия, возникшая между ним и рабби Хаимом из Воложина, общепризнанным лидером «литваков» и главой «матери современных ешив» — Воложинской ешивы, стала опорой при создании «правительства национального единства»: совместного выступления духовных руководителей ортодоксального еврейства против разрушения устоев Торы. Тогда же улажены разногласия относительно ножей для забоя скота и «коробочного сбора» на кошерное мясо. Цемах Цедек состоял в переписке со многими ведущими законоучителями своего времени, пользовался среди них большим уважением и его авторитет послужил прекращению распрей в народе. «Коронавирусом примирения» для того времени стали николаевские указы и нападки ассимиляторов.
Надо отдать должное царёвым слугам — крамолу они чуяли за версту. С 1841 по 1847 год рабби Менахем-Мендель состоял под «негласным надзором», учреждённым по указанию министра народного просвещения графа Уварова главой Тайной канцелярии приснопамятным Бенкендорфом. Действительно, Цемах Цедек упорно занимался противоправной деятельностью, ради «государственной измены» он даже создал специальный совет. Если своей целью на «еврейском направлении» правительство видело приобщение исраэлитов к благам христианской цивилизации, то неблагодарные иудеи сему препятствовали и нагло желали оставаться самими собой. В задачи Совета входило: 1) Изучать положение общин с целью уменьшить число призываемых на военную службу детей; 2) Освобождать уже задержанных, в том числе схваченных «хаперами» — теми, к стыду нашему, евреями, что ловили еврейских детей и за вознаграждение сдавали их в рекруты. Для этого было создано тайное общество «Тхият аметим» (Воскрешение мёртвых), главной технологией которого был подкуп чиновников, рапортовавших о смерти ребёнка (смертность и вправду была среди этих детей устрашающая). «Покойника» отправляли в «талмуд-тора» подальше от дома и годами прятали под чужим именем, пока дело не забывалось и он мог вернуться к родителям. 3) В места поселения детей-кантонистов направлялись надёжные люди, которые поддерживали в детях надежду и желание сохранять верность своему народу. Позже, уже в 1840-х, Цемах Цедеку удалось добиться даже того, чтобы в местах постоянного квартирования солдат-кантонистов могли находиться специальные представили, некоторым аналогом «военных раввинов», поддерживавшие в воинах боевой дух и связь с еврейством.
Удивительно, что при всей этой «подпольщине» и «уголовщине», при полицейском надзоре не оказалось среди евреев предателей и доносчиков, которые, увы, легко обнаруживались в более мирные времена. Даже «маскилим», ассимиляторы ощущали, видимо, боль за свой народ и сочувствовали тем, кто противостоит имперскому варварству.
В 1843 году российское правительство придумало хитрый ход — решено было собрать «раввинскую конференцию» в столице. Зная о приверженности евреев своим духовным лидерам, правительство желало руками самих раввинов, поставленных в безвыходное положение, внедрить в систему еврейского образования и самоуправления новшества, которые подталкивали бы евреев к ассимиляции. Инициаторами выступали имевшие «связи в столицах» еврейские «просвещенцы». «Конференция» длилась 4 месяца, всё время наши духовные лидеры выступали единым фронтом против «новшеств», никакие запугивания не помогали. Цемах Цедек во время Конференции многократно подвергался, по указанию министра Уварова, домашним арестам. На первом же заседании он сформулировал «задачи конференции», прямо противоречившие намерениям её организаторов: «единственной целью данного форума может быть только повышение религиозности и праведности евреев», «обычаи народа — часть Торы и не могут быть изменены». Удивительно, что по итогам конференции царь Николай проникся уважением к незгибаемости еврейских лидеров и даже в 1844 году даровал Цемах Цедеку звание «пожизненного почётного гражданина». Это звание помогало мудрецу добиваться послаблений для собратьев, в частности, при подведении итогов Конференции он представил графу Уварову доклад об экономическом состоянии евреев, о нищете их из-за скученности и ограничений на профессии и предлагал, среди прочего, расширить «черту оседлости». Предложения приняты только частично, но появился указ, запрещающий изгнание евреев из деревень и имений, «если они населяли эту территорию раньше». Сотни семей ринулись в деревни, оформляя перемещение «задним числом», что уменьшало конкуренцию и толкотню в городках. В эпоху организованной правительством еврейской бедности это было немалым подспорьем.
Цемах Цедек много уделял внимания материальному положению соплеменников и поддерживал занятия евреев сельскохозяйственным трудом, призывал к этому соплеменников. В 1844 году у князя Щедринова был выкуплен большой участок земли недалеко от Минска и основано на нём Щедринское поселение, управляемое специальным советом и давшее многим семьям достойное пропитание. Можно ли назвать его «первым мошавом»?
Но на того, кто берёт на себя ношу ответственности за свой народ и весь мир, шишки сыплются в изобилии. В 1855 году сгорает его дом и рукописи, то, что опубликовано — лишь часть трудов. В 1860-м году перед Ханукой Цемах Цедек тяжело заболел, болезнь длилась 6 лет. Ему было трудно, особенно в последние полгода, говорить, и к тому же в эти годы он обычно отказывался от бесед по материальным делам, поскольку: «я вижу только свет души и не могу давать советы о материальном». 8 тевета (21 декабря) 1860 года умирает жена. А 13 Нисана (29 марта) 1866 года, перед самым Песахом покидает мир душа того, кто пришёл в него перед Днём Суда. По дороге на кладбище по воле ушедшего адмора никто не плакал.
Наверное, лучшей эпитафией праведнику будут слова великого «литовского» раввина Ицхака-Эльханана Спектора. В молодости он приезжал к Цемах Цедеку, но его оттолкнул хасидский путь служения, поскольку ребе «слишком много времени посвящал сбору пожертвований, уединённой медитации, молитве и беседе на каббалистические темы». Но когда в книге «Цемах Цедек» были опубликованы его алахические респонсы, рав Спектор «был потрясён его гениальностью» и говорил, что: «если бы он был жив, я первым пришёл бы стать его хасидом».
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
