Не только нацисты и полицаи участвовали в «окончательном решении еврейского вопроса»
В рижском издании «Meduza« вышло интервью со Светланой Алексиевич. В предисловии журналист пишет: «В Штутгарте состоялась премьера нового проекта «Борис», в котором опера Мусоргского «Борис Годунов» соединилась с еще одной, специально написанной оперой «Время секонд-хенд» Сергея Невского на тексты Светланы Алексиевич.
После премьеры Алексей Мунипов поговорил с белорусской писательницей».
Немалую часть этого интервью составляет еврейская тема, высвечивающая партизанское движение не только с героической стороны. Предлагаем вашему вниманию несколько цитат, так или иначе имеющих отношение к близкой нашему изданию теме.
«… я всю жизнь прожила в стране полицаев. А что такое Беларусь, по-вашему? Тысячи белорусов служили в полиции. Не надо думать, что у нас все уходили в партизаны и только отдельные предатели… Это ведь как происходило? В село заходят немцы, забирают всех молодых ребят — и те становятся полицаями. К тому же дают им еду, хорошую одежду, а рядом мучаются голодные матери, братья, сестры… Большинство из них не боролись против партизан, этим занимались отряды СС и иногда вермахт, то есть действующая армия. Партизан бомбили с самолетов. Идти полицейским отрядом против партизан в наших белорусских дебрях — чистое самоубийство. Так что эти деревенские полицаи сидели в своих местечках, как в крепости, лишь иногда выбирались, если случался подрыв железнодорожного полотна. Они не всегда выполняли карательную функцию. Хотя и такое было, конечно. У Алеся Адамовича описан случай, когда они оказывались убийцами евреев. Вы же читали «Благоволительниц» Литтелла? Там главный герой тоже не собирался становиться убийцей. Там это хорошо описано. Война — страшное дело. Складывается пасьянс, и ты оказываешься в точке, где у тебя нет выбора».
Журналист Алексей Мунипов:
— Наверное, самая страшная история из использованных в опере — это рассказ еврейского мальчика, чудом спасшегося при расстреле евреев в Минске. Он попадает в партизанский отряд и обнаруживает, что и партизаны ненавидят евреев. Что он снова в опасности.
Писатель Светлана Алексиевич:
— Конечно. И не дай Бог у него обнаружится хорошая курточка! Евреев убивали в отрядах из-за куртки, из-за чего угодно. Я выросла среди этих рассказов. Сейчас мужчин, которые могли бы это рассказать, почти не осталось, а раньше было много. Кстати, этот антисемитизм внес именно Гитлер, до войны этого не было ни в деревнях, нигде. Он как-то умудрился очень быстро поднять из глубины человеческой эти древние чувства. Помню, в деревне, где мы жили, женщины собирались на лавочках и вспоминали. И часто возвращались к истории, как пришли немцы, собрали всех евреев, увели и расстреляли. Учителей, врачей, инженеров… Деревня большая была, домов на 500. На следующий день жители проснулись, посмотрели друг на друга и сказали: «А кто же теперь будет делать то, что делали евреи?».
Тогда я впервые поняла, что без евреев белорусы стали совсем другой нацией. Сколько было уничтожено евреев в Беларуси, три миллиона? Ведь это был громадный культурный слой: 17 еврейских журналов, десятки газет, театры… Он был равномерно распределен по всей жизни страны. И уничтожен в одночасье. Это оказалось громадной проблемой для нации, она просто не могла нормально функционировать. Именно поэтому потребовалось потом присылать русских специалистов. То же самое потом произошло на окраинах бывшей империи: в Таджикистане, Узбекистане. Это вам любой расскажет.
Правда, белорусы оказались единственной нацией, которая не смогла создать отряды, которые сами убивали своих евреев. Такого не было. Вот за мешок муки продать могли. Что там за мешок — за килограмм. В доме прячут девочку-еврейку, вся деревня молчит, а один гад доносит. И женщин сдавали, и детей, спасшихся от расстрелов
Алексей Мунипов:
— Эта история еврейского партизана, как и многие другие в вашей книге, совершенно не помещается в нынешний государственный нарратив — ни в российский про Великую Победу, ни в белорусский с его еще советским культом партизан. Партизан не может быть плохим человеком. И, конечно, он не может быть антисемитом.
Светлана Алексиевич:
— Точно так же, как отсидевший в сталинском лагере не может быть плохим человеком. Нам так кажется. Но вообще-то там были всякие люди. Всякие. Помню, когда я опубликовала самые первые рассказы — а собрала я их уже много, долго ездила по стране, — десятка два знаменитых партизан написали в Конституционный суд, что я оболгала Великую Победу и партизанское движение. Так что всю правду можно будет рассказать лишь со временем, когда не останется свидетелей. Вот узники концлагерей уже почти все умерли, и правда становится возможна. И то не вся.
Ведь кто такие партизаны? Они ведь далеко не сразу сложились в какое-то подобие военных отрядов. Поначалу это просто были мужики с оружием, вот и все. Хорошо, если во главе оказывался бывший окруженец с нормальными взглядами, а так-то… Помните, у меня в книге «Время секонд-хенд» есть история про Розочку? Восемнадцатилетнюю еврейскую девушку прислали из Москвы, она была связисткой. С ней спали все партизанские командиры, а потом, когда она забеременела, просто пристрелили на опушке. Вся моя деревенская жизнь состоит из этих рассказов.
И эти истории про детей, которых оставляли на кочке, я тоже помню. Ведь они кричат, плачут, немцы могут услышать, а так у него как бы есть шанс на спасение. Хотя какое спасение? И потом все в деревне помнили эти истории. С кем произошло, как… Но на войне все притупляется. Это испытание человека в совершенно нечеловеческих обстоятельствах. Не думаю, что у людей, прошедших войну, все в порядке с психикой. Это просто нечеловеческий опыт .
* * *
Тема участия советских партизан в «окончательном решении еврейского вопроса» звучит не впервые. И озвучивается не только Светланой Алексиевич. Например, издание Грани.Ру, ныне запрещенное на территории РФ, еще в 2001 году опубликовало статью историка Бориса Соколова «Как решали «еврейский вопрос» советские партизаны». Познакомимся с фрагментами из нее.
Один из трагических парадоксов Великой Отечественной войны состоял в том, что жертвы гитлеровского «окончательного решения еврейского вопроса», даже когда им удавалось вырваться из гетто или лагерей смерти, чаще всего встречали у партизан и подпольщиков далеко не ласковый прием. Вот что рассказал в своем отчете в апреле 1943 года руководитель могилевского подполья и бывший сексот НКВД Казимир Мэттэ: «В первые месяцы оккупации немцы физически уничтожили всех евреев. Этот факт вызвал много различных рассуждений. Самая реакционная часть населения, сравнительно небольшая, полностью оправдывала это зверство и содействовала им в этом. Основная обывательская часть не соглашалась с такой жестокой расправой, но утверждала, что евреи сами виноваты в том, что их все ненавидят, однако было бы достаточно их ограничить экономически и политически, а расстрелять только некоторых, занимавших ответственные должности. Остальная часть населения, советски настроенная, сочувствовала и помогала евреям во многом. Общий же вывод у населения получился таков: как бы немец не рассчитался со всеми так, как с евреями. Это заставило многих призадуматься, внесло недоверие к немцам… Учитывая настроение населения, невозможно было в агитационной работе открыто и прямо защищать евреев. Приходилось затрагивать этот вопрос косвенно, указывая на зверскую ненависть фашизма к другим нациям и стремление к уничтожению этих наций, на натравливание фашистами одной нации на другую, на то, что под лозунгом борьбы с евреями и коммунистами хотят уничтожить нашу Родину и т. д.» (РГАСПИ, ф. 625, оп. 1, д. 25, л. 401-418).
Герой Советского Союза подполковник госбезопасности Кирилл Орловский, командовавший партизанским отрядом имени Берии в Белоруссии, в сентябре 1943 года рассказывал сотрудникам Института истории Белорусской компартии:
— Организовал я отряд имени Кирова исключительно из евреев, убежавших от гитлеровского расстрела. Я знал, что передо мной стоят невероятные трудности, но я не боялся этих трудностей, пошел на это лишь только потому, что все окружающие нас партизанские отряды и партизанские соединения Барановичской и Пинской областей отказывались от этих людей. Были случаи убийства их. Например, «партизаны»— антисемиты отряда Цыганкова убили 11 человек евреев, крестьяне деревни Раджаловичи Пинской области убили 17 человек евреев, «партизаны» отряда им. Щорса убили 7 человек евреев. Когда я впервые прибыл к этим людям, то застал их невооруженными, босыми и голодными. Они заявили мне: «Мы хотим мстить Гитлеру, но не имеем возможности».
После этого я не жалел ни своих сил, ни времени для того, чтобы научить этих людей тактике партизанской борьбы с нашим общим заклятым врагом. И я должен сказать, что затраченная мною энергия не пропала даром. Казалось бы, совершенно неспособные к вооруженной борьбе люди, желая мстить немецким извергам за пролитую народную кровь, под моим руководством за 2,5 месяца провели не менее 15 боевых операций, повседневно уничтожали телеграфно-телефонную связь противника, убивали гитлеровцев, полицейских и предателей нашей родины. Постепенно они стали не только дисциплинированными, но и смелыми, как в проведении диверсий, так и при ночных переходах из одного района в другой (РГАСПИ, ф. 625, оп. 1, д. 22, л. 1186-1187).
Антисемитизм породил среди партизан совершенно бредовую теорию, согласно которой гестаповцы специально засылали в партизанские отряды лазутчиков-евреев, поскольку на еврея уж точно никто не подумает, что он немецкий шпион.
10 августа 1943 года командир Осиповичского партизанского соединения Королев докладывал в Москву:
— В последнее время гестапо использует евреев в целях шпионажа. Так, при Минском и Борисовском гестапо были открыты 9-месячные курсы для евреев. Шпионы рассылались по квартирам в городе и засылались в партизанские отряды, последние снабжались отравляющими веществами для отравления партизан и командиров. В Минской зоне был разоблачен целый ряд таких шпионов (РГАСПИ, ф. 625, оп. 1, д. 20, л. 578об).
У особых отделов была какая-то мания в каждом еврее-перебежчике видеть немецкого шпиона. А если это был польский еврей, его положение становилось безнадежным.
18 марта 1943 года к партизанам бригады Донукалова, действовавшей в районе Минска перешел Генрих Максимилианович Чаплинский, 1890 года рождения. Польский еврей, он был профессором Краковской и Львовской консерваторий. Чаплинский много гастролировал по миру, жил в Лондоне, Париже, Антверпене, посещал Бразилию, Канаду и США.
В 1940 году НКВД арестовало его «за нелегальный переход границы в районе Малкина». Чаплинский 7 месяцев провел в тюрьме города Белостока. С началом советско-германской войны во время бомбардировки бежал из колонны эвакуируемых заключенных. Сам он на допросе в партизанском отряде утверждал, что в районе Червень был отпущен конвоем. В дальнейшем Чаплинский служил переводчиком в немецких авиационных частях и штабах в Минске, Витебске, Могилеве и других белорусских городах. Выручило знание языков — Чаплинский владел польским, русским, немецким, английским, французским, испанским и чешским. Но с точки зрения советских органов безопасности, «безродный космополит» Чаплинский, объездивший чуть ли не весь мир, выглядел матерым шпионом. Начальник Центрального штаба партизанского движения Пантелеймон Пономаренко и нарком госбезопасности Белоруссии Лаврентий Цанава 15 мая 1943 года сообщили Сталину основные этапы биографии профессора и сделали неутешительный для него вывод: « Предварительный опрос Чаплинского дает полное основание полагать, что он является агентом немецкой разведки, специально подосланным в партизанский отряд Донукалова для проникновения в советский тыл. Причем есть основания полагать, что он является старым агентом немецкой разведки, работавшим в ряде стран по ее заданию. Чаплинский передан в Главное управление «СМЕРШ» т. Абакумову». До этого Пономаренко без каких-либо доказательств утверждал, что Чаплинский «немцами использовался в качестве переводчика по серьезным делам». (РГАСПИ, ф. 69, оп. 1, д. 21, л. 58-59). Что это были за серьезные дела, Пантелеймон Кондратьевич не уточнил. Может быть, намекал на какие-то допросы советских агентов? Но люфтваффе ведь никакими полицейскими функциями не обладали, и вряд ли Генрих Максимилианович использовался для чего-либо иного, чем переговоры с местными властями насчет расквартирования и снабжения авиационных частей всем необходимым.
В составленной в 1942 году начальником Разведывательного управления Центрального штаба партизанского движения Аргуновым «Справке о провокационных методах борьбы с партизанами», в частности, говорилось: «Для забрасывания в партизанские отряды в качестве разведчиков немцы используют евреев, надеясь на то, что партизаны, зная, что немцы евреев жестоко преследуют, будут оказывать им больше доверия (РГАСПИ, ф. 625, оп. 1, д. 37, л. 13).
15 января 1943 года начальник отделения пропаганды политотдела Объединенных бригад юго-западных районов Орловской области, где существовала своя партизанская республика, Иван Гуторов писал в штаб партизанского движения: «Работники НКВД очень усердно разбирают биографии Покровских, Левок и других командиров и бойцов партизанских отрядов, но мало (судя по результатам) занимаются агентурной разведкой среди населения и особенно войск противника. Совершенно не умеют по молодости и опыту работать с двойными шпионами и обычно очень скороспешно их расстреливают, как, например, еврейских девушек Иру и Еву Черняк… Плохо также и то, что работающие в нашем крае особотдельцы и резиденты не знают немецкого языка и не могут поэтому должно использовать немецкие документы» (РГАСПИ, ф. 625, оп. 1, д. 10, л. 30).
Насчет того, что в случае с несчастными сестрами Черняк проявилось неумение чекистов работать с двойными агентами, Гуторов добросовестно заблуждался. Никакими немецкими агентами бедные еврейки не были, и быть не могли. Тут одно из двух. Либо сестры сумели скрыть свое еврейство только для того, чтобы попасть в партизанский отряд. В этом случае они наверняка бы рассказали о своих контактах с противником командованию отряда. Невероятно, чтобы немцы стали вербовать к себе в качестве агентов сестер Черняк, если бы точно знали, что они еврейки. Ведь агент должен пользоваться доверием своих хозяев, а к евреям у немцев никакого доверия не было. Наоборот, была почти полная уверенность, что люди, чудом избежавшие «окончательного решения», немедленно раскроются перед партизанами и не подумают работать на своих палачей. Но скорее всего сестры ничьими агентами не были, а просто стали жертвой провокации особистов, решивших поймать парочку «немецких шпионов». И историю о несуществующей «школе гестапо» придумали работники НКВД. Ведь в действительности агентов у немцев готовили школы абвера. Разумеется, чекисты не собирались использовать в качестве «двойных агентов» придуманных ими же «шпионок-евреек». Сестер Черняк просто быстрее расстреляли, чтобы они не успели отречься от выбитых из них признаний.
* * *
Справедливости ради заметим, что существовало и такое явление, как лжепартизаны. По сути это были организованные нацистами карательные отряды, которые выдавали себя за советских партизан и занимались выявлением и уничтожением партизан и их сторонников среди местного населения, а также евреев. Кроме того, с целью дискредитации партизанского движения они совершали убийства мирного населения, занимались бандитизмом и совершали иные преступления.
Например, в начале октября 1941 года в Глусском районе Белоруссии начал действовать лжепартизанский «отряд Балахонова», который под видом советских партизан грабил население.
В Википедии упоминается также деятельность под видом партизан группировки коллаборционистов в 1943—1944 годах в Полесье: «Группа возвращалась с задания на базу. Навстречу из леса вдруг выходит вооружённая группа. В красноармейских шинелях, на шапках — красные ленты. Горланят «Катюшу». Расслабились наши ребята и поплатились своими жизнями. Погибли секретарь подпольного обкома комсомола Ш. Беркович и депутат Верховного Совета БССР В. Немытов. Оказывается, лжепартизаны возвращались в Пинск после грабежа крестьян» (Александр Черняк. Второй фронт. Пока союзники обещали, партизаны его открыли уже в 1941-м // «РФ сегодня», № 5, 2005).
Фронтовой юрист Яков Айзенштат, служивший секретарем военно-полевых судов в годы Великой Отечественной, подтверждал в своей книге существование фиктивно-провокационных партизанских отрядов, созданных немцами. Но эти факты ничуть не умаляют вину тех настоящих «героических» партизан, которые по-своему помогали нацистам в истреблении еврейского народа.
Из интервью со Светланой Алексиевич, лауреата Нобелевской премии по литературе , данного журналисту Алексею Мунипову рижского издания Meduza.
Оцените пост
(голосовало: 7, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
