Марк Фельдман
«Сила и достоинство еврейского народа»
Часть 3
Студенты Йорка поддержали прямой призыв
к насилию против евреев, скандируя лозунг:
«Евреи, обратно в печи».
(Из газет , дек.2019).
МОЙ НАРОД
Все хотят евреев уничтожить-
Мирный мой, талантливый народ-
От умов великих до ничтожеств,
Зависть, что ли, жить им не даёт?
Зависть, что мы расой не кичились,
Гений свой со щедростью даря,
Геноцидом миру не грозили,
Ненависть его перенося.
В рвы живых к убитым не бросали
И не мстим потомкам Кобзаря,
Мы не озверели и не пали,
Шесть мильонов в жертвы принеся.
И детей немецких не травили,
Опыты не ставили на них…
Чем мы человечеству не милы,
Бог зачем оставил нас одних?
Одобряем!- слышу до сих пор я,
Одобряем!- лес рабочих рук.
На расстрел евреев гонит свора
Кагебешных, сталинистских сук.
Бедный Лир с кишками на колёсах,
По тебе проехала она-
Русь паханов, что под святость косит
И своей «безвинностью» сильна.
Мой народ, какой ты одинокий!
Говорят, что избран ты судьбой,
Холокоста страшные уроки
Не имеют власти над тобой.
От печей остывших тянет гарью,
Но живёт детей предавший мир,
Что исходит злобою к Израилю
И ножи джихада навострил.
Не исчезла ненависть к евреям,
Гитлер торжествует до сих пор.
Как к народу моему мир смеет
Приносить души своей позор!
***
Ничего нам с тобою не светит-
Ни любовь,ни забытая страсть.
Я не знаю, как встречу отметить,
Как по-дружески нам переспать.
Ты мне в этом,конечно, поможешь,
Выдашь новость, что жизнь прошла,
Та, что больше на ссылку похожа,
Г де всегда ты желанной была.
Обнимай же, навёрстывай годы,
Не души неприличный свой крик,
Пусть под эти казённые своды
Он взлетит – нашей юности миг!
В нашей жизни филфаковской, бедной
Что влачилась напротив Кремля,
«Шили» мне, что стихи мои вредны,
Что «безродность» к врагу привела.
Вот и встретились мы на Кейп-Коде…
Ты всё пишешь?-был первый вопрос.
Всё пишу – без успеха в народе,
Но тебя повстречать привелось.
Рассвело, когда мы спохватились,
Океан уж искрился вовсю.
Худо-бедно мы жизнь отбыли,
Но,по правде сказать, не свою.
***
День рождения у сестры,
Растерявшейся в этой жизни,
Что лет двадцать как из Москвы,
Из бандитской своей отчизны.
Все родные спешат по делам,
Не увлечь их икрой и водкой,
Вспоминают, что было «там»-
Будто вновь фронтовые сводки.
Нет печальней таких вот встреч,
Где в подтексте – «пришли от скуки»,
И звучит здесь русская речь,
Будто взятая на поруки.
Счастья тоже особого нет,
Не приплыло в руки богатство.
А стихи для родных что бред
И не знаешь, куда податься.
***
Мы все живём одним лишь днём,
Нам неизвестность нипочём,
Летим среди других планет-
Куда, зачем?- ответа нет.
Стихи так странно сочинять,
Их назначение не знать,
И лёгкой овладев душой,
Сказать компьютеру: накой?
И вспомнив заурядность встреч,
Их все в поэзию облечь,
Любовь, которой нет, найти,
Чтоб ложь традиций соблюсти.
Нет вечний жизни. Я умру,
Кому и что я подарю?
Вопросов пошлых длинный ряд
И одиночества заряд,
Взорвавший сердца тишину…
Я громких слов не выношу.
Но свойство есть у всех стихов
По сути быть на грани снов
В которых не узнать себя.
Какая странная судьба:
Нивесть откуда в мир придти,
Стихи с собою привести.
Они нам помогают жить,
Высоко в небо воспарить
И не виновен Гёте в том,
Что стал народ его скотом.
Да, можно «Фауста» читать,
Сонату Баха напевать
И в печь кидать детей живьём –
В такое время мы живём!
***
Н.
Мы о встрече с тобой не мечтали,
Не писали в избитых строках,
Ты мне тихо любимою стала,
Я тебе – поэтично, в горах.
С первых встреч мы секретов не знали,
Вдруг поняв, как друг другу нужны,
Как характеры души связали
И уйти от себя не вольны.
Сколько в смехе твоём, хохотушка,
Разных драм и счастливейших лет!
Но играешь ты в жизни простушку,
Полагая, что выбора нет.
Что ж, играй, роль тебе удаётся,
Жизнь – театр, ты в этом права.
Твоё сердце так любит и бётся,
Что любимой ты будешь всегда.
***
АМЕРИКА
Как Америка мне по характеру,
По душевным мозолям моим!
Больше я не живу как на кратере,
Нигилизмом еврейским храним.
Не встречают меня как еврея
И не шепчут по-дружески мне:
Ты пойми, не пришло ещё время,
Загляни к нам с романом к весне.
Убеждали: возьми ты псевдоним
Иль, точнее сказать, псевдоним,
Вот живёт припеваюче Тонин,
Ну а ты будешь, скажем, Кузьмин.
-Ах ты шкура, обойма сервильная,
Предлагаешь второй Холокост?
Шесть мильонов лежат бесфамильные
С псевдонимом «Еврейский погост».
***
За окнами свечи горят,-
То Ханука в полном разгаре,
А где-то Израиль клеймят
И землю еврейскую дарят.
Одна оплывает свеча,
За нею вторая и третья
И все они будто кричат:
За новый нацизм ответьте!
Израиль – единственный дом,
Чьи стены прозрачны и хрупки.
Из Газы убрался Шарон,
Не медлила месть ни минутки.
Теперь по Сдероту палят
«Касамы». И некуда скрыться.
А дети под партой лежат
И «дрейдел» по полу кружится.
Пусть Хануки свет и тепло
И пламя свечей над менорой
Войдут в наши души легко
И станут Израилю опорой.
***
Приветствую тебя две тыщи лет спустя.
Ты тоже был женат на бляди.
У нас немало общего.
И. Бродский «Бюст Тиберия»>. 1985г.
Болтал, чудил в нагромождённых строчках,
О Холокосте слова не нашёл!
До зевоты пустые заморочки,
Но Бабий Яр душою не прошёл.
Благодарил судьбу, с еврейкою расставшись,
«Шахну» её так просто обхамив.
Что ж получилось, Бродский потешался,
Себя к римлянам древним пригласив?
С Тиберием нашёл одну судьбину:
Жена поэта не жена, а «блядь»…
Как можно, хоть и с бывшей половиной!
Поэзии здесь что-то не видать.
В других стихах он просвещает странно
В стремлении нам, темным, разжевать:
«Смеркается зимой,увы, так рано!»
« И вещь не завопит «ебёна мать!»
Холодная война его спасала,
В психушку загремел в те дни поэт.
Такая вот ещё бывает слава:
Тома на вес, а в сердце строчки нет!
***
Многолетняя стена умолчания Холокоста
В России разрушена. Политический и исторический
смысл запоздалого признания со стороны России
места Холокоста в истории цивилизации означает,
что отныне Россия входит в общий ряд цивилизованных
стран. ..
Заместитель Председателя Правительства Российской
Федерации Валентина Матвиенко. 2000 год.
Как поздно ты, Россия, стала цивилизованной страной!
Зачем ты Холокост скрывала,
Убийц от мести защищала,
В Москве устроив следом свой?
Что должен я об этом думать,
В какой стране пришлось нам жить?
Мильоны жертв ушли без шума,
Народ не смел о том судить.
Кричал он только «Одобряем!»,
«Народ и партия едины»…
Мы это время вспоминаем:
Какие были мы критины!
Поэтическая страница Марка Фельдмана «Сила и достоинство еврейского народа», Часть 1
Поэтическая страница Марка Фельдмана «Сила и достоинство еврейского народа», Часть2
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
