.
Амир Тахери
От переводчика: бывший главред иранского издания «Кайхан» Амир Тахери, на мой взгляд, является едва ли не одним из самых тонко разбирающихся в иранской специфике западных аналитиков. Поэтому, его оценки внутренней ситуации в Иране могут быть интересны всем, кто понимает, насколько стабильность Ближнего Востока, да и в целом мира зависит от процессов, идущих сегодня в этом государстве.
______________
Что бы вы ни думали о Хасане Рухани, президенте Исламской Республики Иран, одно можно сказать наверняка: если бы в Иране 40 лет назад все сложилось бы иначе, из него мог бы получиться вполне годный автор бульварных романов на провинциальные темы. Однако, всё пошло, так, как пошло и способности Рухани к сочинительству наглядно воплотились в том, как раз за разом он заново переписывал свой собственный имидж на протяжении последних десятилетий.
В 1977 году, когда в Иране раздались первые залпы революции, он был студентом в Англии, носившим имя Хасана Ферейдуна, и получающим степень по текстильному дизайну.
Спустя несколько месяцев он сменил фамилию на «Рухани», что означает «духовный» или «верующий». «Ферейдун» же была характерной национальной персидской фамилией, совершенно не годной для человека, строящего себе имидж защитника веры.
Затем, на каникулах он несколько недель посещал занятия по шиитскому богословию. За это время он отрастил бороду и отказался от западной одежды, создавая себе новый образ, вскоре обогатившийся утверждением о том, что именно он первым назвал Хомейни титулом «Имам». Рухани утверждает, что сделал это, во время публичной церемонии, происходившей в знаменитой тегеранской мечети «Ковчег» («Арк») в память о смерти Мостафы Хомейни (старшего сына аятоллы Хомейни), скончавшегося в Ираке. Конечно, на самом деле, нет никаких доказательств даже того, что Рухани вообще присутствовал на этой панихиде, которая, к слову, была тогда подробно освещена (и проиллюстрирована фотографиями с места событий) в ежедневной газете «Кайхан».
В своих воспоминаниях Рухани описывает свою первую встречу с Хомейни, жившим тогда в изгнании в парижском пригороде. Рухани утверждает, что аятолла дал ему 10 000 томанов (около 1500 долларов на тот момент), попросив его вернуться в Англию и организовать студенческие протесты против шаха.
В хаосе, последовавшем за бегством шаха из Ирана, едва ли не каждый мог запрыгнуть на революционную подножку. Рухани стал одним из первых, кто сделал это. Победившей революции требовались кадры для заполнения десятков тысяч позиций, оставшихся вакантными от прежнего режима. Так, без особых проблем Рухани оказался избранным в члены Исламского меджлиса (псевдопарламента), что стало мощным толчком к дальнейшему взлёту.
Новоявленный «Ходжат аль-Ислам» (уважительный титул шиитского священнослужителя, означающий «Свидетельство ислама») стал одним из самых радикальных поборников революции, призвав к роспуску национальной армии и приостановке выплат гражданским и военным пенсионерам, служившим шаху. Осознав, что новый режим будет зависеть от своих служб безопасности, этот «верный сторонник революции» присоединился к Корпусу стражей исламской революции (КСИР), став связующим звеном между военными и деловыми кругами.
Во время краткосрочной «оттепели», когда казавшийся «сильным политиком» Хашеми Рафсанджани, попытался несколько охладить революционный пыл, Рухани стремительно перековался в умеренного «сторонника реформ». В качестве помощника Рафсанджани он даже принял участие в секретных переговорах с эмиссарами, которых президент США Рональд Рейган направил в Тегеран вместе с высокопоставленным агентом израильской секретной службы Моссад.
В результате, к 1990-м годам в западных политических кругах Рухани приобрел репутацию «человека, с которым можно работать».
Тем временем, осознавая тот факт, что иранцы падки до академических титулов, неважно — реальных или фиктивных, Рухани, стремясь повысить своё реноме, поступил в британский колледж в Глазго для получения степени доктора философии по исламскому праву. Так, уже через несколько лет он смог переименовать себя в доктора Хасана Рухани, «умеренного реформиста с западным образованием».
Два министра иностранных дел Франции из противоположных политических партий, Ален Жюппе и Юбер Ведрин, утверждают, что именно они увидели в Рухани восходящую звезду из окружения Рафсанджани. Они считали, что Рухани станет одним из тех людей, кто в конечном итоге доведёт хомейнистскую революцию до своего «термидора», ну или даже до нормализации. Позже эта точка зрения нашла себе еще более страстного адепта в лице Джеке Стро, министра иностранных дел Британии в кабинете Тони Блэра.
Однако, карьерный план Рухани потерпел крах, когда Рафсанджани сделал своим протеже, усадив в президентское кресло, другого своего послушника — «Ходжат аль-Ислам» Мухаммеда Хатами.
Ситуация усугубилась, когда Хатами сменил Махмуд Ахмадинежад, что стало свидетельством неизбежного конца влияния Рафсанджани. В эти сложные годы Рухани удалось избежать «партийной чистки» с последующей «утилизацией», предоставляя свои услуги всем борющимся фракциям.
План сработал, и после народных восстаний 2009 года и окончательного разрыва Ахмадинежада с «Верховным владыкой» аятоллой Али Хаменеи, соперничающие группировки увидели в Рухани оптимальный выбор.
Хотя Хаменеи и решил заключить сделку с администрацией Обамы, он не хотел, чтобы эта заслуга досталась Ахмадинежаду, который к тому времени публично оскорбил его.
У Рухани же не было ни малейших затруднений в «исполнении гимнов» по нотам, соответствующим «Совместному комплексному плану действий» (СВПД — «Ядерной сделке»), предоставившему доступ к замороженным активам и в немалой мере обеспечившему международную респектабельность режиму аятолл.
Будучи не менее талантливым, чем знаменитый голливудский актёр Лон Чейни, прославившийся благодаря своей потрясающей способностью к перевоплощению, за что и получил прозвище «Человек с Тысячей Лиц», Рухани теперь готовится сыграть новую роль — «лидера перехода» от жесткого режима к «нормальному» стандарту третьего мира, сочетающему жестокие репрессии дома с хорошим поведением за границей.
Стремясь повысить свои богословский имидж, необходимый для обретения титула аятоллы, Ходжат аль-Ислам стал теперь раз в неделю по четвергам вести свой богословский курс с более чем сотней «абитуриентов», получая за это приличную зарплату.
По одной из версий возможного сценария, Рухани совместит должности президента и «Верховного владыки». По другой, после внесения поправок в Конституцию, должность «Верховного владыки» будет упразднена, и он просто станет президентом и главой государства.
Нынешнее послание Рухани, продвигаемое его ближайшим окружением, в том числе министром иностранных дел Мухаммадом-Джавадом Зарифом, состоит в том, что внутренняя оппозиция и иностранные державы, опасающиеся нынешнего Ирана, должны проявить терпение и помочь «умеренным» провести попавший в шторм корабль режима в более спокойные воды.
Но является ли Рухани тем самым человеком, подходящим к новой ситуации, в чём настойчиво пытаются убедить нас его апологеты?
Стал ли он человеком, выступившим против убийства более 1500 протестующих в течение всего трёх дней? Был ли он тем «умеренным» политиком, который ничего не знал ни о росте цен на бензин, ни о сбитом косорукими вояками КСИР украинском пассажирском лайнере?
Сработает ли сценарий Рухани для аккуратного свержения с пьедестала Хаменеи?
Лично я в этом сильно сомневаюсь.
Возможно, Рухани действительно талантливый «Человек с Тысячей Лиц», вот только 40-летний опыт показывает, что каждое из этих лиц всегда оказывалось лишь маской.
Источник на английском — Институт Гэйтстоуна
Перевод Александра Непомнящего — Еврейский мир
Февраль 2020
Оцените пост
(голосовало: 5, средняя оценка: 4,80 из 5)
Загрузка...
