Редчайший случай в литературе, когда книга автора полностью соответствует его жизни. У еврейских мудрецов такое порой случается, но чтоб под копирку!? Когда человек действительно пишет «кровью сердца» — он пишет о себе. Для рабейну («нашего учителя») Йона такой книгой стали «Шаарей тшува» — Врата раскаяния.
Йона бен Авраам, прозванный «Хасидом» (благочестивым), родился примерно в 1200 году в небольшом каталонском городе Жироне (Хероне, Герунде), славном своей историей. Значительно позже титул «принц Жеронский» станет званием наследника арагонской короны. В аспекте еврейском маленькая Жирона — столица.
Считается — что, конечно, едва ли слишком точно,- что «письменная каббала» возникла в 13 веке именно здесь; родившийся тут в 1194 году мудрец, врач, поэт и каббалист Рамбан, рабби Моше бен Нахман (ум. после 1270) был главным раввином города и провёл здесь большую часть жизни. Его труды по каббале — старейшие их дошедших до нас в Испании. Еврейская община к тому времени уже лет 300 чувствовала себя вполне вольготно, короли не раз защищали её от местных властей и потуг прелатов и «народных проповедников». Удивительный пример — организатор Крестового похода Яков I (Хайме) по прозвищу «Завоеватель», правивший в Арагоне и затем во многих захваченных им землях (формально!) с 1213 по 1276 годы. Родился он в 1208 и за годы детства и юности пережил немало смут, «закаливших его благородный характер». Король — воин и крестоносец относился к евреям благосклонно и некоторые из них стали его советниками и министрами; евреи участвовали и в городском управлении Жироны. Впрочем, вокруг кафедрального собора и местной католической академии группировались то либералы, то фанатики, ветры дули с разных сторон. Евреям к сему, конечно, не привыкать — и в сравнительно благоприятном климате города и всех Кастилии и Арагона выросли блестящие талмудическая и каббалистическая школы Жироны, одним из лидеров который становится рабейну Йона.
Упомянем нескольких знаменитых земляков, кроме уже названного Рамбана, двоюродного брата рабейну Йоны. Слепой талмудист и каббалист Ицхак-Саги-Наор (Ицхак Слепой), с которым рабейну Йона был в постоянном контакте; отец и дед Слепого рабби Авраам и рабби Давид Поскьер; автор «Сефер а-имур» (Книги речи) рабби Зхарья аЛеви; великий комментатор Талмуда рабейну Нисим бен Реувен (РаН)… Жирону не случайно прозвали «городом-матерью» знатоков Торы, многие выдающие раввины носили фамилию «Геронди».
В юности Йона учился в различных ешивах во Франции, руководимых авторами «тосафот» (комментариев к Талмуду): у рава Моше бен Шнеура и его брата рава Шмуэля из Эврё, затем переехал в Монпелье и стал ближайшим учеником рава Шломо бар Авраама. В Монпелье жила наиболее важная и образованная еврейская община Прованса — тогда Прованс составлял с Кастилией одно королевство, а евреи Прованса славились как светочи знания. Община Монпелье пережила изгнания и преследования и прекратила свою деятельность только в 1394 году с началом трехсотлетнего изгнания евреев из Франции. Был во Франции такой прибыльный бизнес: гнать евреев с конфискацией имущества и отменой долгов перед ними, особенно долгов королевских, а после милостиво принимать обратно за плату. Сие было изящным дополнениям к костеркам из еврейских книг. Кстати, что бы нынешним гаскальским гуманистам, поучая Израиль, не упомянуть про эти забавы, извиниться, что ли, с крокодиловой слёзкой?
Переворачивается страница в биографии рабби Йоны, возглавившего ешиву в Барселоне, где у него учатся будущие лидеры народа, в частности великий Рашба (рабби Шломо бен Адерет, 1245-1310). И — в биографии всего нашего народа: во Францию и Испанию попадают книги Рамбама, умершего в 1204 году придворного медика властителей Египта. Если по поводу медицинских сочинений одного из знаменитейших врачей в истории споров не последовало, а основным возражением против алахических трудов великого кодификатора было лишь то, что они лишены ссылок и доказательств («он писал, как пророк»), то вот касаемо трудов мировоззренческих… Рамбам, знаток многих наук и рационалист, в аспекте методологии нередко использовал принципы Аристотеля — и это представлялось части мудрецов сомнительной эклектикой, рискующей отвлечь или даже увести молодых от серьёзного изучения Талмуда и вообще от Традиции. Проблема соотношения собственного анализа и знания, переданного от пророков и мудрецов прежних веков, давно известна и решается она по-разному, но в целом Традиция имеет преимущество. Что и логично — ибо это проверенное и надёжное знание; евреи доверяют компетентной честности предшественников. Принцип у нас такой, знаете ли, есть: «к истине, к истине стремись». Обогащение и обновление в каждом поколении необходимо, но если оно не основано на уже достигнутом — это будет изобретением велосипеда, который скорее всего не поедет.
Знатоки Торы разделились на последователей Рамбама, прозванных «маймонами» (от Маймонид, сын Маймона — греческое именование Рамбама) — и противников его, которых возглавил учитель рабейну Йоны рабби Шломо из Монпелье. Противникам было чего опасаться — рационалистический подход Рамбама к основам веры и Откровению мог толкнуть молодых к увлечению отчасти основанными на аристотелизме христианской и мусульманской философией и теологией. И без того, особенно в толерантной пока Испании, шёл отход от Торы среди европейски образованного класса евреев — ним и обращался, на понятном языке, Рамбам в своём «Море невухим», «Путеводителе заблудших». Но то, что очевидно гению из гениев Рамбаму, просто ли для других? А что, если поветрие перекинется на Францию и Провансом? Да и готовы ли люди, не слишком сведущие в Устной Торе, воспринимать её через призмы логики, заточенной зачастую на ином, враждебном еврейскому мировоззрении?
Пошла суровая борьба, в которую с жаром окунулся следом за учителем рабейну Йона. Антимаймонами были и ведущий законодатель поколения рабби Меир Абулафия (Рама, ок. 1170-1245), рабби Давид бен Шауль, рабби Абраам бен Давид из Поскьеры, Рашба. Многие каббалисты тоже не в восторге от трудов Рамбама, мало затрагивавших вопросы Торы сокрытой. Хотя каббалист Рамбан, немало с Рамбамом заочно полемизировавший, писал в защиту Маймонида, предлагал отменить все запреты и устроить публичную дискуссию на темы «Путеводителя растерянных». Маймоном был и родственник рава Меира, основатель «пророческой каббалы» рабби Авраам Абулафия, а старый и всеми уважаемый комментатор Торы и филолог рав Давид Кимхи из Нарбонны (Радак, ок. 1160-1235) даже специально отправился в Испанию на защиту маймонов,- но не преуспел. Еврейский мир разделился и поляризовался, голоса примирителей звучали недостаточно бравурно.
В общем, огонь страстей разгорелся так ярко, что материализовался. В 1233 году рабби Шломо, рабейну Йоной и некоторыми другими авторитетами подписан «херем», запрет на
изучение книг Рамбама. Ответный херем против них самих тогда же появляется в Провансе… В Северной Франции выходит новый херем против маймонов… До боли напоминает это первые годы хасидизма и многие иные споры. Редко у нас пока получается «один народ, одно сердце».
Большой вопрос, как дело дошло до инквизиторов — доминиканских и францисканских монахов? Ученик рабейну Йоны мудрец Гилель из Вероны утверждал, что инициатором сожжения был учитель, хотя едва ли он обращался к инквизиторам; возможно, те сами раздобыли нужные сведения. И с энтузиазмом откликнулись. Христианские гебисты принялись врываться в дома и синагоги, захватывать и сжигать труды Рамбама — тот высказывался о христианстве весьма нелицеприятно. Ну и под шумок в тот же костёр отправлялись другие еврейские книги. Сожжение «Сефер тодаа» (Книги Знания, части главного труда Рамбама «Яд ахазака» — Сильная рука) и «Путеводителя растерянных» как «антиеврейских и антихристианских книг» в 1233 или 1234 году в Монпелье и Париже открыло эпоху охоты за чуждыми тебе культурными ценностями. От грубоватых шалостей какого-нибудь императора Цинь Ши Хуана за 1455 лет до этого дело перешло в разряд профессиональный и промышленный. Потренировавшись на одном мудреце, инквизиторы принялись за дело основательно. После «диспута» в 1240 году в Париже, выигранного еврейскими мудрецами, но в соответствии с заранее написанным «решением партийного собрания» признавшего Талмуд «еретической книгой» — в 1242 году 24 телеги драгоценных рукописных свитков сожжены на Гревской площади. Для тех, кого интересуют причинно-следственные связи: площадь эта затем сделалась местом варварских публичных казней, а через 550 лет здесь почала свои труды гильотина.
Рав Шломо и рабейну Йона увидели результат своей «теоретической» борьбы — мудрому человеку связь явлений понятней. Не было предела раскаянию каждого. Надо ещё учесть, что интерес рабейну Йоны всю жизнь лежал в сферах морали и нравственности — не зря его величали «Хасидом», особо подчёркивая качества смирения, благочестия и аскетизма. Мусару, еврейской морали посвящены его наиболее популярные книги: комментарий к трактату Мишны «Пиркей авот» (Поучения отцов) и во многом утраченная серия «Врата справедливости», часть которой (из дошедших до нас) — «Врата раскаяния».
И вот почитаемый в народе, имеющий множество учеников мудрец ездит по городам и объявляет в синагогах: «Согрешил я перед Б-гом Израиля и перед нашим учителем Моше бен Маймоном!». Он принимает на себя обет отправиться в Израиль, в течении 7 дней подряд в сопровождении 10 евреев приходить на могилу Рамбама в Тверии и произносить текст покаянной декларации. Так по закону просят прощенья у мёртвого. Кроме того, рабейну Йона берёт на себя обязательство изучать труды Рамбама и отныне часто цитирует их и ссылается на них, говоря об авторе в самых превосходных степенях.
Любопытно, что во многих вопросах морали подходы рабейну Йоны и Рамбама близки — оба они обращаются к нормальной логике и здравому смыслу человека, соединяя их с заповедями и принципами, прямо дарованными Создателем. Для истинного мудреца это ведь одно целое: желания Творца и инструменты, данные для их реализации!? Даже странно, как мог прежде возникнуть заочный, но непримиримый конфликт!
Рабейну Йона отправился на юг, поближе к Израилю, намереваясь исполнить обет.
Сперва он попал в Барселону — там его давно и хорошо знали и попросили задержаться, чтобы укрепить ешиву и передать свои знания новому поколению. Через некоторое время рабейну Йона двинулся дальше и добрался до Толедо, одного из крупнейших центров еврейской учёности. Снова мудреца уговаривают задержаться — его лекция произвела такое впечатление, что «отцы города» сообщают: в тебе остро нуждаются. Возникает конфликт интересов: личный обет уехать — или нужды общины. Раввин остаётся и постоянные заботы годы держат его на привязи. В Толедо создаётся большинство его работ. Поездку в Тверию он откладывал, надеясь сперва завершить в Толедо самое необходимое и отлучиться уже надолго — переезд через море был в те времена предприятием нешуточным.
Известно, что рабейну Йона, к печали всего народа нашего, скоропостижно скончался 8 Хешвана (20 октября) 1263 года. По одним источникам, его сбила ломовая лошадь. По другим, это была неожиданная редкая и скоротечная болезнь. То ли рав сам сказал перед смертью, что «нарушение обета — очень серьёзный проступок и я наказан за это», то ли подобное говорили многие современники. Возможно и то, что объяснение выдумано маймонами ради ещё большего возвеличивания своего кумира. События в такой временной дали мы видим «через мутное стекло гадательно».
Рамбан написал на смерть праведника траурную элегию «Лекет циюни» — «Доля Сиона». Приведу историю, которую я уже упоминал по иному поводу. Дочь рабейну Йоны была женой рабби Моше, сына Рамбана, и как раз в эти дни она родила сына. На вопрос о том, каким именем стоит назвать мальчика, великий каббалист ответил: назовите в честь деда Йоной, чтобы исполнилось правило: «и заходит Солнце, и восходит Солнце» — то есть «не покидает мир праведник, пока не родится праведник, подобный ему». Через несколько дней скорбная весть пришла из Толедо в Жирону; сопоставив дни, родители установили, что дедушка ушёл незадолго до рождения внука.
Перу рабейну Йоны принадлежали многие книги, но, увы, утрачено больше, чем сохранилось. Большинство творений касалось талмудических анализов, поздние учителя ссылаются на них и приводят цитаты. До нас дошли комментарии к полутора трактатам Талмуда (и ещё к одному — от его учеников, пересказавших уроки учителя). Учениками опубликованы комментарии рабейну Йоны на законодательные анализы Рифа к трактату «Благословения», комментарий на «Поучения отцов», «Врата раскаяния» и «Врата трепета», «Послание о раскаянии» (Игерет тшува), комментарий на «Мишлей» (Притчи Соломоновы) и несколько небольших алахических работ.
Рабейну Йона много заботился не только о внутреннем совершенствовании человека, но и о социальной справедливости. Среди «десяти тяжких грехов поколения» он перечисляет «игнорирование бедных, клевету, бессмысленную ненависть, растерянность сердца и побуждение других к страху». Он резко осуждал тиранов и деспотов, требовал от крупных землевладельцев, чтобы те не изгоняли силой владельцев малых. Даже предлагал во многих случаях заменять сильных общинных лидеров волонтёрами, заботящимися о людских нуждах. Сегодня вещи, подобные этим, кличут «демократией».
Вот несколько блёсток от человека, не только написавшего о раскаянии, но доказавшего своей жизнью искренность произнесённого. «Одним из великих благ, которыми Благословенный одарил свои создания, является возможность подняться от низости своих деяний и убежать из ловушки своих преступлений». «Очень хорошо и правильно, если бы в каждом городе были волонтёры, готовые помочь каждому из народа, кто находится в печали». «Не должен человек отлынивать от спасения денег и имущества своих друзей». «Мировосприятие ребёнка соответствует восприятию взрослого во сне — всё представляется истинным и неоспоримым, фантазии переплетаются с действительностью — до тех пор, пока не растолкуют ему, что есть настоящий обман. С этой естественной склонностью — расширять рамки действительности — надо не бороться, а использовать её, чтобы донести до него представления о тех духовных объектах, которые трудно представить и осмыслить: повсеместное присутствие Всевышнего, Райский Сад, совмещение противоположностей в духовных мирах, влияние на весь мир заповеди, совершённой одним человеком и т.д.». «Стих: «наставляй юношу соответственно пути его» означает, что следует прививать ему хорошие качества и учить его добрым поступкам постепенно и не взваливать на него сразу все достоинства, которые мы хотим, чтобы он достиг». «Сказали наши учителя, что самое большое воровство — вводить в заблуждение. Тот, кто обещает и не выполняет — хуже грабителя» (ни слова о политике!). Всё это кажется таким простым… когда сказано.
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 3,50 из 5)
Загрузка...
