Растет количество терактов, совершенных одиночками, которые, кажется, появляются из ниоткуда. На самом деле, они были всегда. Спецслужбы в тупике: как сегодня опознать террориста? Что характерно для человека, живущего рядом с нами, но способного в любой момент достать оружие и открыть огонь? Вот примерный портрет боевика, если проанализировать самые громкие теракты последних лет.
Портрет убийцы
Ему еще нет сорока. И нет работы (уволен или ушел сам). Нескрываемая страсть к оружию (несколько стволов и большой запас патронов дома; долгие часы, проведенные в тире). Радикальные взгляды (религиозно-фанатичные или ультраправые: ненавидит и презирает власть и спецслужбы за слабость, постыдный либерализм). Нелюдимость и одиночество (ни друзей, ни семьи — холост или разведен; в лучшем случае живет с кем-то из престарелых родителей, которые в его дела не вмешиваются). Не входит в боевую группу. Не скрывается в подполье. У него нет сообщников. Среда обитания — социальные сети (только здесь он бывает откровенен, потому что делится своими мыслями только с компьютером). И в Интернете выясняет то, чего не знает сам, — например, как собрать взрывное устройство.
Хороший профессионал, оказавшись рядом, обратил бы внимание на то, что этот человек пребывает в состоянии безнадежности, беспомощности, отчаяния. У него проблемы, которые делают жизнь невыносимой. Он намерен отомстить и ждет лишь удачного момента, чтобы воплотить свою ненависть к окружающему миру в дело. На этой стадии его еще можно остановить. Но велика ли вероятность того, что рядом с ним окажется высокопрофессиональный психолог или психиатр?
В последние годы спецслужбы встревожены ростом децентрализованного терроризма, который особенно трудно предсказать и предотвратить. Растет количество терактов, совершенных одиночками, которые, кажется, появляются из ниоткуда. На самом деле они были всегда.
Огонь по «Чайке»
22 января 1969 года в Москве встречали космонавтов, совершивших полеты на кораблях «Союз-4» и «Союз-5». Когда кавалькада машин с космонавтами и генеральным секретарем ЦК КПСС Леонидом Ильичом Брежневым направлялась в Кремль, из толпы раздались выстрелы. Прямая трансляция по радио и телевидению церемонии встречи космонавтов прервалась.
Стрелял младший лейтенант советской армии Виктор Иванович Ильин, стоявший около Оружейной палаты.
Ильин был вооружен двумя пистолетами Макарова, похищенными из сейфа, где хранилось табельное оружие офицеров штаба войсковой части, в которой он служил. Он дежурил по части и спокойно забрал два пистолета и четыре магазина к ним. Приехал в Москву, украл у своего родственника милицейскую форму, переоделся и преспокойно прошел в Кремль.
Когда кортеж въехал через Боровицкие ворота, Ильин пропустил первую «Чайку», решив, что в ней сидят космонавты, и открыл огонь сразу из двух пистолетов по второй, считая, что в ней должен быть Брежнев.
Он смертельно ранил водителя и ранил мотоциклиста, сопровождавшего кавалькаду. Когда Ильина арестовали, первый допрос проводил сам председатель КГБ Юрий Владимирович Андропов. Ильин объяснил, что Брежнев довел страну до бедственного положения, и надеялся, что вместо Брежнева государство возглавит член политбюро, секретарь ЦК по идеологии Михаил Андреевич Суслов. Возможно, младший лейтенант был единственным, кто искренне этого желал. Виктор Ильин родился в Ленинграде. Его родители сильно пили, мальчика забрали и передали на усыновление другой супружеской паре. Он окончил Ленинградский топографический техникум. Весной 1968 года его призвали на военную службу. Ильина не решились вывести на суд. Врачи диагностировали у него хроническое душевное заболевание — шизофрению, хотя непонятно, как шизофреник мог стать офицером. Признали невменяемым. Восемнадцать лет держали в психиатрической лечебнице закрытого типа в Казани, еще два года в Ленинграде. В 1990 году выпустили решением Военной коллегии Верховного суда СССР. Дали квартиру в Ленинграде и пенсию по инвалидности. Двоих офицеров, сослуживцев Ильина, обвинили в том, что они были «свидетелями неоднократных террористических высказываний Ильина, но не придали им никакого значения и не сообщили ни командованию, ни в органы госбезопасности».
Молчать или говорить?
Тогда многие поражались: каким образом Ильину в чужом мундире — с оружием в руках! — удалось пройти в Кремль? Никто им не заинтересовался, не проверил документы. Но это было давно, эпоха терроризма еще только начиналась. 23 октября 2002 года, когда, казалось, все научены горьким опытом многих трагедий, чеченские боевики нанесли удар в самой Москве. Сорок вооруженных террористов с запасом взрывчатки на автобусе преспокойно проехали по столице России. Никто не помешал банде Мовсара Бараева захватить Театральный центр на Дубровке, когда там шел музыкальный спектакль «Норд-ост». Заложниками оказались 912 человек.
Прошло еще 17 лет. И вновь хорошо вооруженный боевик — с запасом взрывчатки — запросто добрался из Подмосковья до самого центра столицы.
После каждого теракта гнев спецслужб обращен на средства массовой информации. Сотрудники спецслужб доказывают, что террористы убивают только в расчете на журналистов.
Уж те постараются и сделают за террористов всю работу — напугают страну до смерти. По логике чекистов, журналисты, которые рассказывают о терактах, о террористах, о том, как некомпетентны и неумелы власть и спецслужбы, — фактически помогают боевикам.
Но террористы появились, когда еще и газет не было. А сегодня, даже если вовсе запретить телевидению упоминать о терактах, боевики все равно будут убивать. Тем более что теперь они переходят на информационное самообслуживание. Устроивший стрельбу в мечетях новозеландского города Крайстчёрч ультраправый террорист Брентон Харрисон Таррант прикрепил смартфон с включенной камерой на шлем и, убивая, сам вел прямую трансляцию в Интернете с помощью специального приложения.
Где граница между необходимостью сообщать о теракте и непреднамеренной помощью преступнику? Выступая в парламенте, премьер-министр Новой Зеландии Джасинда Ардерн заявила, что она даже не произнесет имени убийцы.
Но изучение мотивов и путей радикализации будущих террористов имеет решающее значение для понимания того, как предотвратить новые теракты. Общество заинтересовано в понимании того, почему кто-то берется за оружие для достижения своих идеологических целей.
Профессиональные СМИ не только рассказывают о теракте. Они помогают обществу понять масштабы бедствия, правильно оценить угрозу терроризма, который меняется, мутирует. И подталкивают к поискам средств борьбы против терроризма, раскрывая ошибки и недочеты государственного аппарата и спецслужб.
Откуда исходит опасность?
Традиционно было принято — вслед за Жан-Жаком Руссо — говорить, что человек по природе добр. А признать, что зло существует внутри человека, мало кто решался. Теперь приходится вновь задуматься (в который уже раз на протяжении человеческой истории) о соотношении добра и зла и причинах, по которым зло в человеке одерживает верх над добром.
Поведение террористов более всего свидетельствует о том, что человек, по сути своей, склонен к садизму. Террористы, наверное, самим себе кажутся хорошими, храбрыми бойцами. Но они хотят видеть смерть, они хотят видеть, как умирают люди. Они наслаждаются собственной жестокостью. Они желают обрести власть над мучениями и смертью. Участие в террористических акциях дает им возможность развернуться, осуществить свои скрытые желания. Так что же, выходит, садизм — не только социальная, но и психологическая и даже биологическая проблема? Не следует ли сделать вывод, что страсть к насилию и жестокости коренится в самой природе человека? Возможно, это действительно так. Во многих людях горит желание наслаждаться чужой болью и полной властью над окружающими. Редко когда в истории с человеческим телом не обращались просто как с куском мяса, как это происходит на наших глазах.
Виноваты видеоигры?
Убийцами не рождаются. На следующий день все, кто его знал, не могут поверить, что это сделал он. Соседи потрясены: террорист казался им обыкновенным человеком. Хотя потом становится ясно, что некоторые поступки свидетельствовали о странностях его натуры, о страстях, бушующих в его душе, о внутренней агрессии, которая рано или поздно должна была выплеснуться.
После трагических событий все обращаются к биографии преступника, пытаясь понять причины его ненависти к окружающему миру.
Террориста-одиночку надо изучать. Выяснять: может, у него было несчастное детство? Ему не хватало родительского внимания? Душевной теплоты? А может, он просто страдает психическим расстройством? Шизофренией?
Каждый раз, когда происходит теракт, говорят о психическом здоровье преступника. Многие политики уверены, что у стрелков не все в порядке с головой. Заманчиво попытаться найти одно простое решение. Но исследования показывают, что лишь немногие террористы имели серьезные проблемы с психическим здоровьем.
Нет ничего позорного в депрессии. Это серьезная болезнь, а не помешательство, как многие полагают. Принять одно за другое — все равно что спутать сердечный приступ с болью в желудке. Пока не испытаешь сам, что такое депрессия, не поймешь, какие страдания причиняет эта болезнь. Рассказывать о своих страданиях бесполезно.
Другое распространенное объяснение среди политиков: увлечение жестокими видеоиграми — вот что, оказывается, толкает к убийству. Политики постоянно требуют запретить «ужасные видеоигры». Однако нет никакой статистической связи между увлечением жестокими видеоиграми и стрельбой в людей. Билл Клинтон, когда был президентом Соединенных Штатов, даже потребовал провести расследование о роли жестоких развлечений. И секретная служба США, которая среди прочего отвечает за безопасность президента, установила, что только 12% преступников, открывавших огонь на поражение, проявляли интерес к жестоким видеоиграм. Стремление обвинить психическое здоровье и видеоигры означает, что общество увлекается поиском простых, но неправильных ответов. Есть множество более важных причин, толкающих стрелка к убийству.
Ненависть к начальникам и богатым
Недостаток внимания к ребенку в семье, конфликты с родителями — это часто встречается в семьях будущих террористов. Тем не менее, родители строили весьма амбициозные планы в отношении своих детей, что происходило практически во всех семьях будущих террористов: при полном отсутствии тепла, нежности и доверия от детей ждали успешной карьеры, желая им счастливой жизни, успеха и благополучия. Из этого ничего не получилось. Мало кому удалось создать собственную семью. А тот, кто вступил в брак и обзавелся детьми, быстро избавился от этой обузы. Разумеется, это не означает, что неблагополучие в семье обязательно приводит молодого человека к террору, но, во всяком случае, это делает его восприимчивым к разного рода теориям, обещающим путем насилия привести народ к полнейшему счастью.
Это мир перевернутых зеркал, детских ночных кошмаров, подросткового стремления поскорее обрести все достоинства зрелого человека. Многие мужчины, вырастая, рассекают пуповину, привязывающую их к детским фантазиям и переживаниям. Те, кто не сумел расстаться с прошлым, даже не подозревают, что такие идеи сформировались у них в раннем детстве. За всем этим лежит страх опозориться и проявить слабость. Все, что суждено пережить мужчине на протяжении долгой жизни, он уже испытал в детстве. Детские кошмары и страдания будут вновь и вновь возвращаться к взрослому человеку.
Кто-то с головой уходит в работу, кому-то — более счастливому — удается встретить женщину, которая свяжет с ним свою судьбу. Третьи начинают пить. Но некоторые мужчины вовсе не в состоянии справиться со своим гневом. Они погружаются в жестокие фантазии, которые придают им ощущение силы и власти.
Это постепенный процесс. Происходит разрыв связей с обществом, друзьями. Человек отказывается от работы и даже от привычек, словом, от всего, что составляло его прежнюю жизнь. Этот разрыв воспринимается первоначально как желанное освобождение от всех надоевших проблем и забот. Психологи полагают, что в сознании должен произойти какой-то радикальный сдвиг, прежде чем человек перейдет к насилию. Взяв в руки оружие, он начинает ощущать себя хозяином жизни и смерти и сам определяет, что есть добро и что есть зло. Он судья, диктатор и бог в одном лице. Появляется ощущение собственного величия, что делает его крайне агрессивным и опасным. Тем более — каждый из них больше всего боится показаться трусом. И они хотят доказать свою храбрость. Особенно если у них есть доступ к огнестрельному оружию.
Исследования опровергают привычные представления о том, что террористы — маргиналы, представители социальных низов. Напротив, статистика свидетельствует: террористами часто становятся выходцы из среднего класса, получившие неплохое образование и отнюдь не бедствующие. Они опаснее и изощреннее.
Спецслужбы до самого последнего времени игнорировали растущую опасность крайнего экстремизма — как правого, так и левого. А новыми террористами, одинокими волками, повсеместно руководят политические причины — ненависть к истеблишменту, к элите, к тем, у кого власть и богатство. Разгневанные мужчины выставили счет высшему обществу: вы богатеете, мы беднеем. Во всем виноват погрязший в роскоши истеблишмент, занятые устройством собственной жизни чиновники. Наиболее восприимчивы к такой пропаганде те, кто привык держать в руках оружие и с его помощью решать все проблемы.
Немецкие журналисты, проведя расследование, установили, что после объединения Германии в 1990 году неонацисты и ультраправые убили вдвое больше людей, чем гласит статистика спецслужб ФРГ.
Для террористов их акции — это война за справедливость. Убийство, внушают они себе, это не только необходимость, но и долг. Одинокий волк ставит на карту собственную жизнь и считает, что лишение жизни других оправданно.
Фантастическая энергия, настойчивость и изобретательность, с которыми террорист планирует и проводит свои акции, рождены твердым убеждением в том, что все это необходимо во имя высшей цели. Терроризм не может существовать без идеологии, которая дает исчерпывающие ответы на любые вопросы. Вера в собственную правоту снимает вопрос о вине и выдает лицензию на справедливый гнев.
Можно ли вычислить одиноких волков?
Интенсивная борьба с международным терроризмом радикально изменила уровень контрразведывательных служб во всем мире. Вот уже почти два десятилетия контрразведки почти ни в чем не знают отказа. Это позволило им в полной мере воспользоваться современными технологическими достижениями. Можно говорить о настоящем ренессансе контрразведки.
Спецслужбы в Северной Америке и Западной Европе нанимают высококвалифицированных специалистов для изучения социальных сетей, для проникновения во внутренний мир этих людей. Ведомство по охране конституции ФРГ набирает сейчас шестьсот новых сотрудников только для анализа того, что происходит среди ультраправых. Главное — понять, откуда исходит опасность.
Как бы то ни было, теракты совершают отнюдь не те люди, которые выходят на демонстрации и митинги, требуют справедливых выборов и публично критикуют власть. Концентрация сил и средств специальных служб на этом направлении не имеет отношения к борьбе с терроризмом.
Леонид МЛЕЧИН, mnenia.zahav.ru
Оцените пост
(голосовало: 6, средняя оценка: 2,50 из 5)
Загрузка...
