Игорь Тимковский
Пишу стихи с 1988 года. Печатался в журнале «Время и Место». С 1995 года пишу и на английском языке. Опубликовал сборник стихов «Ocean Betrayal». Новый сборник своих стихов планирую к выпуску в начале 2020 года. Неоднократно выступал на концертах «Open Mike».
Сочиняю мелодии для своих стихов, делаю поздравительные открытки и адреса на обоих языках.
Люди двадцатого века
Мы люди двадцатого века.
Вошли мы в иные года.
Но время несёт только тело.
Душою мы там навсегда.
Душа неподвластна потоку —
Будь время то или вода.
Незримо нас держат истоки,
Что всех нас взрастили тогда.
***
Витебская школа
(выставке в Еврейском музее)
Шагала радости мазки,
Его летающие сказки.
Нам создают души восторг
Оптимистические краски.
С портрета смотрит человек,
Взгляд будто с полотна Рембрандта.
Чрез триста лет смог Юрий Пен
Достичь эффект — то блеск таланта.
Малевич и ученики,
Ядро звезды супрематизма.
В верхах никто не понимал:
Верны идеям коммунизма.
И линий строгости и форм
Стремились ввысь и к совершенству.
Иной нам показали путь
Людей к всемирному блаженству.
Лисицкий взмыл архитектоны,
Фасадов будущих фронтоны
Хидекель в башнях увидал,
Акценты города создал.
Кинотеатра пантеон,
У парка башенка со шпилем.
В своих работах поразил
Необычайно модным стилем.
Познавший форму Якерсон,
И камня голосом владея,
Его и сверстников вела
«Футокубистская» идея.
Под управлением Шагала
Растить их школа помогала.
Она им указала путь,
Уж дальше сами как-нибудь.
Те, кто внутри, те, кто снаружи,
Прошли чрез ад огня и стужи.
В твореньях вечны имена,
Им вечность роль создать дана.
Какую радость испытал,
Какое наслаждение.
Земля рождает имена,
Таланта порождение.
Горжусь, что я из тех же мест,
Оттуда я корнями.
Проехал я по той земле,
Жаль, не прошёл ступнями.
Мне было лестно сознавать,
Родился в Ленинграде.
Немало гениев с тех мест
Нашли свой путь к ограде.
Другие, глядя далеко,
Нашли приют в Париже.
Там продолжали говорить
О том, что было ближе.
Скрипка на платформе
Плачет скрипка на платформе
и по стилю, и по форме.
Шум её не устрашает.
Она к душам вопрошает.
Поезда ей не мешают,
хотя звуки заглушают.
Ни на миг не прекращает,
воздух звуком насыщает.
Чувства нам обогащает,
только тем, кто ощущает.
Её плач сколь восхищает,
грустью столь нас навещает.
Знать бы, что всё ж предвещает,
что в грядущем обещает.
Или красок цвет сгущает,
или промахи прощает.
Исповедь поэта
Поэт минуты не считает:
поэт то пишет, то мечтает.
Поэт лишь пристально глядит
и строчки свежие твердит.
Поэт вокруг всё подмечает
и на клочках всё отмечает.
Поэт имеет острый глаз,
не ищет долго метких фраз.
Поэт не знает мелочей,
ни дней, тем более — ночей.
В его мозгу всё строчки —
лягушки через кочки.
Слова играют в чехарду,
являют целую орду.
***
Коррида в Мадриде
Мне будто кажется —
вчера гулял по улицам Мадрида.
Беспокоит мысль одна — не узнал, что значит есть коррида.
Хоть позднее видел я Кармен
и себе идею представляю.
Не могу понять я, почему,
да и понимать не заставляю.
Думаю, какой же мне резон
наблюдать опасный поединок.
Оградить пытаюсь я всю жизнь душу от таких картинок.
Почему, задам себе вопрос,
ты бежишь от острых ощущений?
Ясности никак не ожидать
от внезапных облаков сгущений.
***
Искра вдохновения
Ты чиркаешь спичкой о душу мою,
доводишь до ясности мысль свою.
Ты музу мою пробуждаешь,
меня вновь творить побуждаешь.
И я обрекаюсь заботой и вмиг
заполняюсь работой.
И движет мной сила мгновенья,
находит волна вдохновенья.
Ты искра, ты мой стимулятор,
идей золотых генератор.
Ты шпала на рельсах успеха,
чудесного времени веха.
***
Медленный четверг
На улицу вышел.
Всё будто застыло.
Не ощущаю спешащего пыла.
Всюду покой, будто всем
всё равно.
Все, куда нужно, успели давно.
Нет суеты, нет обычного стресса.
Что же стряслось?
Почему молчит пресса?
Может, уже нету смысла спешить,
может, пора вёсла нам обсушить?
Что же случилось
в конечном итоге?
Может, о нас позаботились боги?
Может, и жизнь свой замедлила бег,
может, подольше продлится наш век.
Так я в догадках дошёл до метро.
Поезд ушел, не затронув нутро.
Понял я сразу,
в чём медленность дня.
Больше вопрос не волнует меня.
***
Моя Звенигородская
Звенигородская моя,
твоя судьба мне интересна.
Я знаю, ты уже не та, как на духу,
признаюсь честно.
Хотя я помню, как сейчас,
и угол тот, и ту дорогу…
Твоя нелёгкая стезя
рождает тайную тревогу.
Земля хранит мои следы,
что оставлял здесь на рассвете.
Ушло то время навсегда.
Другая жизнь за всё в ответе.
Не время память хоронить,
её уж так осталось мало.
Её должны мы уберечь,
чтобы душа легко дышала.
О светлом будущем мечтать
моя страна меня учила.
Но, к сожаленью, этот свет
моя душа не ощутила.
Не знаю, стоит ли жалеть о том, что было или будет.
В одном уверен твёрдо я,
судья наш — время нас рассудит.
***
Истина
Дождь идёт. Дождь идёт.
Дождь идёт.
И покоя он нам не даёт.
Дождь идёт. Дождь идёт.
Дождь идёт всё равно.
И мы знаем об этом давно.
В море дальнем плывут корабли.
И не видно оттуда земли.
Знаем с давних времён,
что достигнуть земли
постоянно хотят корабли.
Человек на планете живёт.
Счастье ищет и к цели идёт.
Мечта птицей летит.
Он за нею бежит.
На пути всегда что-то стоит.
Дождь идёт и корабль плывёт.
Человек на планете живёт.
Вечный поиск пути —
как до цели дойти
Нам покоя всю жизнь не даёт.
***
Эликсир молодости
Две недели полного безделья
В райском уголке с полоской дюн.
Кажется мне, что я принял зелье,
Время вспять, опять я бодр и юн.
Я бросаюсь с ходу в волн пучину.
Обжигает холодом вода.
Думаю, нащупал я причину.
Отвернулись от меня года.
***
Цифра 3
Что такое цифра три?
Три-три-три, три-три-три.
Долго надо нам тереть,
чтобы истину узреть.
Я вот так годами тёр
и воздвиг себе шатёр.
Я теперь живу в шатре,
радость светится в нутре.
А виной вся та же три,
чудеса, сам посмотри.
Оглянись и оцени,
и себя не обмани.
Проследи твой тройки путь
и поймай её всю суть.
Помести её в ларец,
а его уж — во дворец.
Тот дворец — твоя судьба.
В честь тебя кругом пальба.
В честь тебя дают салют.
Все тебе улыбки шлют.
Ты здесь полный властелин.
Не вобьёт ничто здесь клин.
Наслаждайся этим днём.
Помни долго ты о нём.
Мы люди двадцатого века.
Вошли мы в иные года.
Но время несёт только тело.
Душою мы там навсегда.
Игорь Тимковский
Отдушина
Как слесарь поэтного цеха,
Таскаю в руках инструмент.
Я – автор из прошлого века,
Не врач, не компьютник, не мент.
Я мог бы частями и в целом
Остаться в столетии том,
Но злится упрямое тело,
Скрипит от натуги нутро.
В иные года или столицы
Отправимся мы без труда.
Я в веке 20-м родился,
А в нынешнем душу отдам.