Поэту Михаилу Александровичу Дудину однажды позвонили с Ленинградской парфюмерной фабрики (он питерский) с просьбой. Милый и ответственный голос сказал поэту, что фабрика начинает выпускать пудру, которую решили назвать «Волшебная пудра». Руководство просит Дудина написать стихи, которые будут помещены на футляре — четыре или лучше две строчки.
— Когда вам позвонить, Михаил Александрович? Можно дней через десять?
Дудин ответил:
— А уже готово… Записывайте:
«Красавицей станет любая лахудра,
Ей в этом поможет «Волшебная пудра».
На другом конце провода помолчали, потом сказали:
— Извините…
***
К известному врачу однажды пришел пациент с жалобой на апатию, отсутствие аппетита, затяжные приступы меланхолии. Как выяснилось, он перепробовал все средства, все лекарства, но ничего решительно не помогает.
Внимательно выслушав и тщательно обследовав ипохондрика, врач предложил ему последнее радикальное средство — читать по одному рассказу в день: перед завтраком, обедом и ужином. Правда, добавил врач, произведения Зощенко под запретом, но он, доктор, во имя медицины рискнёт дать больному книгу из собственной библиотеки.
— Увы, — грустно улыбнулся пациент, — мне это не поможет. Я и есть Зощенко.
Узнав, что один из его гостей проглотил рыбную косточку, Зощенко сказал:
— Не волнуйтесь. Человеческий организм за два часа всё переварит.
Помолчав, добавил:
— Всё, кроме неприятностей!
***
В 20-е годы на страницах советских газет шла активная борьба с подхалимством и угодничеством. Писатель-сатирик Илья Ильф по этому поводу как-то сказал:
— Подхалимов сейчас отлучают от зада, как младенцев от груди.
***
Два известных в 50-е годы писателя — прозаик Михаил Бубеннов (автор «Белой берёзы») и драматург Анатолий Суров в каком-то очередном застолье поскандалили и подрались. Скандал стал причиной разбирательства в партийной организации Союза писателей. Суров был известен более всего тем, что во времена печальной памяти кампании «борьбы с космополитами» в Союзе писателей был одним из её дирижёров. Разбирательство скандала, как и следовало ожидать, окончилось ничем.
Язвительный писатель Эммануил Казакевич по этому поводу написал сонет в подражание Пушкину:
«Cуровый Суров не любил евреев,
Где только мог — их всюду прижимал.
За что его не уважал Фадеев,
Который тоже их не уважал.
Но как-то раз сей главный из злодеев,
Однажды в чём-то где-то не дожал,
М. Бубеннов, насилие содеяв,
За ним вдогонку с вилкой побежал.
Певец «Берёзы» в ж… драматургу,
Как будто иудею Эренбургу,
Фамильное вонзает серебро.
Но, следуя традициям привычным,
Лишь как конфликт хорошего с отличным
Всё это расценило партбюро…»
***
На одном писательском собрании как-то шло долгое и острое обсуждение сложного вопроса. Затянувшемуся спору не было видно конца. Присутствовавший на собрании писатель Лев Кассиль неожиданно предложил свой вариант решения спора, и всё тут же было решено. Поэт Семён Кирсанов по этому поводу сказал:
«Одного Кассиля ум
Заменил консилиум».
Кирсанов похвастался своим экспромтом Владимиру Маяковскому, который тут же ответил:
«Мы пахали, мы косили,
Мы нахалы, мы Кассили!»
К своеобразной поэтической дуэли присоединился и Николай Асеев:
«Других не осиля,
Напали на Кассиля».
Лев Кассиль был человеком весёлым и находчивым. Однажды во время войны вместе с Агнией Львовной Барто он приехал выступать к детям. Директор посмотрел на них несколько озабоченно и сказал:
— Боюсь за вас… Нашим детям только цирк подавай, дрессированных тигров!
— А вы не бойтесь, — улыбнулся Кассиль. — Им тигры нужны, а я Лев. А она Львовна, — кивнул он на Барто.
***
Как известно, первым наркомом просвещения после революции был Анатолий Васильевич Луначарский. Свою государственную деятельность он совмещал с творческой, сочиняя пьесы. В 20-е годы в театре Революции шла его пьеса «Бархат и лохмотья». В этом довольно слабом спектакле играла жена Луначарского Наталия Розенель. Посмотрев спектакль, Демьян Бедный написал:
«Ценя в искусстве рублики,
Нарком наш видит цель:
Дарить лохмотья публике,
А бархат — Розенель».
Эпиграмма Демьяна Бедного скоро дошла до наркома-драматурга, и он не замедлил ему ответить.
«Демьян, ты мнишь себя уже
Почти советским Беранже.
Ты, правда, «б», ты, правда, «ж».
Но всё же ты — не Беранже».
***
Как-то Самуил Яковлевич Маршак в шутку спросил своего пятилетнего сына, чьи сказки ему больше нравятся — его или Пушкина.
Мальчик сначала ничего не ответил. Тогда Маршак сказал, что он может свободно высказать своё мнение, так как Пушкин не обидится.
Мальчик, видимо, понял шутку, ещё немного подумал и сказал:
— Ты обидишься.
Маршак пользовался услугами одного высококлассного портного, который брал за свою работу очень высокую плату. К своему «дорогому» мастеру поэт как-то обратился со стихами:
«Ах, вы, разбойник, ах, злодей!
Ну как вы поживаете?
Вы раздеваете людей,
Когда их одеваете».
***
Когда праздновали юбилей знаменитого историка Евгения Оскаровича Тарле, кто-то сказал Маршаку, что даже ему не удастся подобрать рифму для юбиляра. Маршак мгновенно написал такие строки:
«В один присест учёный Тарле
Мог написать (как я в альбом)
Огромный том о каждом Карле
И о Людовике любом».
Хорошо знавшая Маршака поэтесса Маргарита Алигер рассказывала:
— Однажды мы гуляли с четырёхлетней дочкой и встретили Маршака. Он был на машине и предложил подвезти нас. Я была, разумеется, рада показать его дочке, которая уже отлично знала его стихи.
— Знаешь, кто это? Это Маршак. Это он сочинил «Рассеянного», и «Мистера Твистера», и «Сказку о глупом мышонке», и «Пожар».
— Нет, — вдруг решительно возразила дочка, — «Пожар» сочинила моя няня.
— Нет, это я сочинил, — серьёзно возразил Маршак.
— Нет, моя няня, — стояла на своём дочка.
Маршак долгие годы дружил с артисткой и автором юмористических рассказов Риной Васильевной Зелёной. Как-то к очередному её юбилею он написал в своём послании:
«Пожелаю Вам и впредь
Так же пышно зеленеть!»
***
Чуковский был на пять лет старше Маршака, и поэтому их юбилеи часто совпадали. По этому поводу Маршак написал:
«Вижу: Чуковского мне не догнать,
Пусть небеса нас рассудят!
Было Чуковскому семьдесят пять,
Скоро мне столько же будет.
Глядь, от меня ускакал он опять,
Снова готов к юбилею…
Ежели стукнет мне тысяча пять,
Тысяча десять — Корнею!»
Из книги «Знаменитые шутят»
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
