Об этом человеке говорить трудно до чрезвычайности. Знаменитый философ и исследователь религий доктор Гершон Шолем (1897-1982) посвятил ему и его учению главу в книге об «Основных течениях в еврейской мистике». Ученики, в том числе лидеры следующего поколения, порой считали учителя Мессией и пророком — но великий каббалист и наиболее авторитетный раввин времени Рашба (рабби Шломо бен Адерет, 1235-1310) его назвал «шарлатаном». Он писал много, простым языком и блестящим слогом, используя, кроме иврита, латынь, древнегреческий и итальянский, создал 48 книг — лишь немногое издано через столетия. Часть творений ходила в списках, оказав влияние на развитие еврейской мистики и эзотерики других народов — но самые глубокие, «пророческие» произведения его просто взяли и исчезли. Найдено и издано лишь одно — «Сефер а-от», Книга знака.
Он известен во всём еврейском мире, дружил с мусульманскими и христианскими теологами в разных странах — но вдруг исчез и его не пытались разыскивать. Восторженные ученики написали книги, приводили слова и события из судьбы учителя — но мы совершенно не ведаем о его жизни (или смерти) после 1291года, когда он подарил миру свой «учебник по еврейской медитации». Указуемые в источниках даты смерти основаны лишь на заключении, что раз не слышно — значит, помер. Чем объяснить молчание близких и учеников?! Или после несбывшегося его предсказания о раскрытии «царства небес» в 1290 году — он, написав прощальный путеводитель о дороге ввысь, оставил социум и просил больше о нём не упоминать? Или несчастный случай? Или верна легенда, что он, подобно пророку Элиягу, забран живым на небеса?
А главное в исчезновении — что его, открывавшего для себя и для всех того желающих путь за полог банальности и обыденности — чаще всего описывают в терминах этой самой обыденной банальности.
Рабби Авраам Абулафия родился в 1240 году в Сарагосе, столице королевства Наваррского. Вскоре семья перебралась в близлежащий городок Туделу над бурной рекой Эбро. Отец его Шмуэль был скромным и спокойным человеком, знатоком Торы. Он обучил сына, как рабби Авраам повествует со всегдашней скромностью, «Библии с грамматикой, а также кое-чему из Мишны и Талмуда». Душа Авраама с ранних лет стремилась не к умозрительному знанию, но к непосредственному переживанию высших истин. Для него абстрактное не было математической отвлечённостью, но — требованием познать и понять. А ради этого — познать самого себя.
Когда юноше было 18 лет, умер отец. Утеряв мотив оставаться в Туделе — он был очень привязан к своей семье, особенно к отцу — Авраам то ли вскоре, то ли через 2 года отправляется в Палестину, чтобы оттуда умчаться на поиски таинственной реки Самбатион. И — «десяти потерянных колен», которые, по-видимому, за ней обитают. Чем он был занят в Израиле, можно только догадываться.
Река Самбатион, по свидетельству мидрашей и выдающегося римского историка Плиния, шесть дней в неделю бурная, огненные воды её с грохотом несут валуны, но на седьмой затихает, празднуя Шаббат. (Иосиф Флавий даёт обратный расклад, буянит река лишь день в неделю — но мы верим Плинию с мидрашами) Находится речка, вероятно, в Африке, или на просторах Азии; не исключено, однако, что за ней область полутьмы, и тогда это поближе к полюсам. Обитают за ней десять пропавших колен и уж никак не меньше трети еврейского народа — там они дожидаются прихода Машиаха, не желая ввязываться в грызню времени. Не один искатель истины направлялся на поиски. Вроде бы, её находил еврейский путешественник 9 века Эльдад Данит в районе Эфиопии; в путевом дневнике Гершона бен Элиэзера из Праги, 1624 год, описано, как они со спутниками вошли в прибрежный город и «огненные воды реки выбрасывали на берег камни величиной с дом». Впрочем, героям также встречались трёхглазые звери, безголовые люди (не политики) и прочие любознательности. Израильская антрополог Шальва Вайль исколесила всю Юго-Восточную Азию и после долгих копаний в архивах пришла к выводу, что река, вероятно, протекает по «пороховой бочки Азии» — юго-востоку Афганистана, северу Пакистана и Кашмиру. Живут там пуштуны, да и прочие племена вокруг не робкие. Место бойкое, после 11 сентября расположенный именно там, на востоке Авгана пещерный комплекс Тора-Бора разбомбили американцы в благодарность Бин-Ладену за гостинцы. После лицезрения израильских выборов я двумя руками за, евреи там, конечно, обитают и буянят; да и понятно нынче, отчего они из-за Самбатиона выпрыгивать не хотят…
Есть несколько иной подход к Самбатиону и я осмелюсь предположить, что к поискам рава Авраама привлёк именно он. Увидеть огненную реку и призвать из-за неё, из «Страны покоя» братские племена можно лишь в особых состояниях сознания, поднявшись над стандартной чувственной реальностью. Например, при расширении чувств в молитве или медитации, когда человек может «заглянуть за полог». Ведь этого, выхода из тюрьмы пяти органов чувств, желал (и находил) всю жизнь рав Авраам! В итоге ту реку он отыскал внутри самого себя.
Добраться Авраам смог лишь до Акко (Акре) — столицы обломков Иерусалимского королевства крестоносцев. Правил там Гуго II Кипрский, в каждом квартале города обитал какой-нибудь другой рыцарский орден, а как раз в 1260-м году сюда перебралась от преследований во Франции ешива рабби Ихиеля из Парижа с 300 учениками (видимо, здесь они восстанавливали по памяти сожжённый Талмуд). Наверное, рав Авраам приходил к ним учиться.
Мирная жизнь длилась недолго, приблизился «Жёлтый крестовый поход» (1256-1260) — войска монголов в компании со французскими рыцарями, армянами и грузинами воевали против мамелюков; монгольский арьергард захватил Шхем и Газу, до разгрома их мусульманами 3 сентября 1260 страна полыхала. В итоге отплыть раву Аврааму удалось только назад в Европу, в Грецию. Он увидел в произошедшем знак судьбы: ещё не время Самбатиону раскрываться и коленам собираться на Земле — и стал искать иные пути приблизить «царство Б-жье».
В Греции Авраам женился, затем они перебрались в Италию, в Капуа под Неаполем, древний городок, много раз уничтожавшимся и отстраивавшемся. Здесь рав Авраам сблизился с философом и врачом Гиллелем из Вероны (1220-1295), большим знатоком Торы и всесторонне образованным человеком. Двум евреям, людям независимых взглядов и искателям смысла своей жизни есть о чём поговорить. Рав Гиллель был учеником рабейну Йоны из Геронди (1200-1263), он стал свидетелем искреннего раскаяния рабби Йоны его из-за выступлений против Рамбама (начались сожжения инквизиторами наших драгоценных книг). Гиллель углубился в труды Маймонида и на всю жизнь сделался его последователем и защитником. Видимо, рабби Авраам «заразился» от него и всю жизнь относился к Рамбаму с величайшим пиететом, как к мудрецу, авторитет которого непререкаем. Позже он написал мистический комментарий к «Путеводителю заблудших» Рамбама. Рав Абулафия считал этот труд и «Сефер Йецира» (Книгу Творения) праотца Авраама основой всей науки каббалы.
Интересно, что жёстко его критиковавший Рашба тоже был восторженным поклонником Рамбама — и лишь «Путеводитель заблудших» он начисто отвергал; из-за этого труда и пошёл трагический сыр-бор между великими раввинами…
Исследователи выделяют два основных направления: «каббала раввинистическая», наука глубинного постижения Торы, и «каббала профетическая» — наука, практика и искусство поднятия человека к высшим уровням сознания,- к личному переживанию всей доступной духовной структуры Творения и своего Высшего Я. Рабби Авраам Абулафия признан основателем второго. По-моему, сие спорно, пророческие школы существовали издревле. А методика, разработанная рабби Авраамом: «Цируф», «медитации на сочетаниях букв» опиралась на разработки рабби Элазара из Вормса (Рокеах, 1160-1238), труды которого рабби Авраам усердно изучал, особенно же комментарий на «Сефер Йецира». Тот учился у рабби Йеуды а-Хасида (1140-1217), основоположника мистического течения «Хасидей Ашкеназ» (благочестивые Германии), а тот — у своих предков-каббалистов, отца — рабби Шмуэля Хасида и деда рабби Клонимуса…
Основой пути «Хасидей Ашкеназ» являются специальные сосредоточения при молитвах и безупречно этическое поведение. В будущем рабби Абулафия будет предъявлять строжайшие требования к ученикам, будучи сам человеком безупречной морали, исключительно скромным, порядочным и старавшимся избегать споров и конфликтов. Особые же сосредоточения при медитациях и молитвах станут сутью его учения…
Полагаю, за нынешними «таблицами школ и направлений» стоит наукообразная страсть к классификаторству — надо же на всех поставить галочку? Хотя полемика между представителями обеих «школ» каббалы порой становилась жёсткой, это лишь доказывает их глубокую близость — кто спорит яростней родственников?
Принято удивляться тому, что многие выдающиеся каббалисты были последователями «рационалиста Рамбама», возможно, каббалы не знавшего (хотя есть предание, что некий старец Маймонида ей обучил). Тайнознатец Авраам бен Рамбам — сын «рационалиста»! Величайший каббалист последних веков Виленский Гаон (кстати, критиковавший Рамбама за увлечение философией) говорил, что: «живи я 1000 лет, я мог бы дотянуться до пяток Рамбама».
Всё просто — Тора едина. «Каббала» переводится как «получение» — от глагола «лекабель», получать. Знания, почерпнутые из Традиции, и собственный необозримый интеллект делали Рамбама учителем народа, в том числе мистиков. В общем, всё, что «исследователи» со стороны говорят о Торе, полезно делить на 32 и поворачивать на 180 градусов. Тору, первичное учение и способ жизни, подаренные людям Создателем, постигают только изнутри.
После Италии рав Авраам возвращается в Испанию, на 3 или 4 года останавливается в родном городе своего друга Гиллеля Барселоне — и погружается с головой в изучение источников еврейского мистического знания. Много усилий он положил, чтобы понять и включить в свою жизнь «Сефер Йецира» с 12 основными комментариями на неё, особенно же — толкование, вышедшее из-под пера рабби Элазара из Вормса. (Любопытно, что поныне популярная «Книга ангела РРазиэля» попеременно приписывается то рабби Элазару, то рабби Аврааму. Кстати, «Сефер Зоар» тоже приписывали не только Моше де-Леону, но и нашему герою).
В Барселоне находилась лучшая ешива Испании, возглавлявшаяся Рашбой, из неё вышли духовные лидеры следующего поколения. Но позднее, отвечая на критику Рашба, назвавшего его «неучем» и «шарлатаном», рав Абулафия утверждает, что они никогда не встречались и мудрец пользуется слухами людей недобросовестных. Видимо, рав Авраам вёл достаточно замкнутую жизнь, больше интересуясь происходящим в душе, чем во внешнем мире.
Рав Авраам всей душой отдался здесь тому, к чему стремился с юности — медитативному постижению, углублению в тайны жизни своей души. Его посещали чудесные видения и знамения — Создатель, близости с Которым он так жаждал, заговорил с ним открыто и на понятном языке. Он учился не только из Традиции, но и непосредственно из её источника.
Рав начинает активно писать и преподавать, едет в Кастилию и пропагандирует свою технику каббалы, основанную на психофизических подготовительных упражнения и методиках дыхания. Следующий её этап — сосредоточение на буквах святого алфавита и составляющихся из них Имён Создателя. «Митва» (проговаривание букв), «михтав» (записывание) и «машав» — созерцание.
Ищут в его системе аналогии с йогой, с суфийскими техниками, с тантрическими приёмами дзогчена, обращёнными к «великой пустоте» или «великому совершенству», с практиками и учениями великих христианских мистиков Мейстера Экхарта, Альберта Великого и Фомы Аквинского. Аналогии есть, в конце концов мы все — потомки Адама, отчеканенные «единой печатью» Творца. Но ни у одной из перечисленных систем буквы не «начинают светиться и говорить с тобой, подобно буквам камней на нагруднике Первосвященника». Сам рав Абулафия связывает свои методы только с Торой; так, описывая суфийские приёмы сосредоточения на Имени, он говорит, что «они созерцают, но не ведают, что созерцают, ибо не получили знания каббалы». Иными словами: «есть мудрость у народов, но нет Торы». Здесь не место разбирать его учение, посмотрите хоть у Гершона Шолема — хотя, при всём пиетете к знаниям и добросовестности этого учёного, он всё-таки «говорит о», едва ли лично пережив и войдя в суть описываемого.
Появляются выдающиеся ученики, самые известные — рабби Йосеф Гикатила («Чудотворец», 1248-1323) и рабби Моше из Бургоса. В 1279 году рабби отправляется в Грецию, где на острове Патрас пишет «Книгу прямых» (Сефер а-яшар) — «пророческую книгу», где, выводя себя под именами «Разиэль» и «Зхарья» — имеющими ту же гематрию, что «Авраам», говорит о себе как о глашатае Б-жественных откровений. Затем возвращается к ученикам в Капую, а оттуда, под влиянием нового откровения, едет в Рим, чтобы уговорить Папу Николо III прекратить преследовать еврейский народ и даже обратить его в иудаизм. Шолем полагает, что к рабби мог попасть в руки отчёт о диспуте Рамбан-Пабло Христиани (1263), где еврейский мудрец утверждает, что Машиах придёт к Папе и попросит его освободить свой народ. Хотя, поскольку диспут проходил в Барселоне за 7 лет до приезда рава Авраама, он мог слышать и рассказы свидетелей — или получить знание об этом своим любимым мистическим путём. Папа приготовил костёр во внутреннем дворе виллы в Сориано, где отдыхал — 22 августа рав Абулафия неузнанным проходит через внешний двор и слышит, что ночью Папа умер. Отправляется в Рим, его арестовывают и 4 недели держат в тюрьме францисканцы, почему-то отпускают (подчеркну: едва ли за счёт сил каббалы, рабби отрицательно относился к применению их для целей магических — «не ради этого дана Тора»). В память об этих чудесах он пишет «Книгу свидетельства» (Сефер а-от). Переезжает на Сицилию, где его принимают уже как Машиаха и пророка…
Он никогда не называл себя напрямую «Машиахом» или «пророком» — это приписывали противники, плохо понимавшие его мировоззрение. Рабби Абулафья говорил, что каждый человек, посвятив этому жизнь и используя предложенные им методы, может стать для себя (!) машиахом и пророком.
В 1281-1291 году он живёт на Сицилии в Мессине, периодически наведываясь к ученикам в Палермо. Предсказывает наступление Мессианской эры в 1290 году (возможно, эта цифра пришла из Книги Даниэля, где 1290 — «дни мерзости и запустения», хотя причём здесь условный год начала «новой эры»?). Палермским раввинам его подход был в диковинку, они обратились к Рашба со своими сомнениями — и, получив суровый ответ (Рашба боролся с распространёнными лже-мессианскими течениями и, видимо, принял деяния рава Авраама за нечто подобное). Чтобы пресечь споры, рабби Абулафия удаляется на малюсенький, площадью 3,5 кв.км островок Комино рядом с Мальтой, пишет прощальную «Имрей шефер» (Слова красоты) — и исчезает. Но — остаётся жить в нашей Традиции.
Оцените пост
(голосовало: 4, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
