Расследование по делу о сбитом «Боинге» тянется бесконечно долго — не раз доводилось читать такое в комментариях, посвященных этому событию и написанных в основном людьми, сочувствующими родственникам погибших в небе над Донбассом.
Прошло уже целых пять лет, собраны тонны доказательств виновности российских военнослужащих и местных боевиков, о войне как политической основе этого преступления нечего и говорить; когда же начнется суд? Заждались, право слово.
Сами родственники тоже не молчат, и когда два года назад было объявлено, что суд пройдет в Голландии, они это решение одобрили, но их представители не без горечи заметили, что сроки так и не названы и не нужно бы затягивать процесс «на десятилетия». В мае 2018-го выступил начальник криминальной полиции Нидерландов и от лица Международной следственной группы сообщил, что в обстреле пассажирского самолета обвиняются бойцы 53-й зенитно-ракетной бригады Вооруженных сил РФ, однако про суд мы ничего не услышали. Наконец на днях на пресс-конференции JIT были оглашены имена первых подозреваемых в причастности к массовому убийству и дата, когда предположительно начнется суд. 9 марта 2020 года. Еще через девять месяцев.
Понять родственников и сочувствующих легко. Тем не менее, с точки зрения чисто юридической, все происходящее нельзя не признать и законным, и закономерным. Надо ведь не только указать на людей, чьи имена известны уже давно, но и других найти, и собрать, буквально по крупицам, в сети и в офлайне, ясные доказательства их вины.
Впрочем, юриспруденцией проблемы, стоящие перед следователями, не исчерпываются. Поскольку речь идет о случае уникальном в истории международных преступлений, с которым не сравнишь ни знаменитый Нюрнбергский процесс, ни судебные расследования в Гаагском трибунале. Там на скамью подсудимых, как правило, усаживали политических лидеров и их пособников, проигравших свои войны. Здесь к суду привлекают, если можно так выразиться, победителей. Отцов-командиров, успешно оккупировавших Донбасс, откуда российские войска вовсе не собираются уходить.
Вот этот Гиркин, который весной 2015-го весело ржал, узнав, что родственники жертв вчинили ему иск на 900 миллионов. Вот эти его подельники «Хмурый» (генерал-майор Дубинский), «Гюрза» (полковник Пулатов) и украинский «Крот» (Харченко), объявленные вместе со Стрелковым в международный розыск, тоже небось похохатывают, ощущая свою полнейшую безнаказанность. А за ними просматриваются лица и лампасы тех, кто сильно повыше любого генерал-майора, и невысокий человек в корректном костюме естественным образом парит над ними, украшая эту картину и придавая ей завершенность. Ему уж точно нечего бояться, и он абсолютно уверен в том, что голландские судьи просто не посмеют привлечь его к ответственности. Не исключено, что он прав.
Отчасти это вообще какой-то голливудский сюжет, особенно яркий в сравнении с сюжетом классическим. Трудновато частному детективу единоборствовать с профессором Мориарти и его мафиозными структурами, но все-таки за Холмсом стоят Скотленд-Ярд Ее величества, прокуроры и судьи, а его враг практически вне закона. Кроме того, у Мориарти свои, профессорские представления о чести, и в ходе заключительной дискуссии у Рейхенбахского водопада эти двое, великий сыщик и великий бандит, окончательно выясняют, кто из них прав и в чем сила.
Иное дело — поединок голландского правосудия с мафиозной и вооруженной до зубов ядерной державой. Поди собери и предъяви доказательства вины хоть бы даже и Гиркина, если за ним стоит миллионная армия, спецслужбы и прочие люди в погонах и в штатском. А также целая дивизия дипломатов с их спичрайтерами, которые пятый год подряд гневаются, протестуют и выражают, понимаете ли, сожаление по поводу «абсолютно голословных обвинений, направленных на дискредитацию Российской Федерации в глазах международной общественности». Если бы на погибшего профессора, как на Путина, работали Лавров с Захаровой и Небензей, его бы до сих считали своим коллегой и Меркель, и Макрон.
Оттого удивляться, в сущности, следует не тому, что сбор доказательств и их предъявление urbi et orbi идет столь медленными темпами, а тому, что дело о массовом убийстве медленно, но верно движется к концу. Тому, что Международная следственная группа, превозмогая громадные трудности и сопротивление всесильных убийц, доводит разбирательство до суда, и уже объявлены имена первых подозреваемых и день, когда, вероятно, начнется суд. И едва ли мы ошибемся, если прибавим, что преодолевать следователям приходится и обыкновенный человеческий страх. Это чувство тоже может мешать им исполнять свою работу, однако долг превыше страха, и мы в очередной раз убедились в том, что суд неотвратим.
Суд состоится, и это в нынешней ситуации гораздо важнее прочих обстоятельств. Вроде того, что никого из подсудимых российское начальство голландцам не выдаст и будет сопровождать процесс глумливыми комментариями на гостелеканалах и яростными пресс-релизами МИД. Это большого значения не имеет. Огромное значение будет иметь тот факт, что во время процесса, который продлится не один месяц, о катастрофе «Боинга», о гибели 298 человек и о войне, развязанной Путиным и приведшей к этой беде в числе многих других трагедий, мы услышим речи внятные, вразумительные, длительные. И тут уж никому, кроме тех, кого будут обличать, не покажется, что звучат они слишком долго.
Илья Мильштейн
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
