Каббалисты рассказывают о герое этой статьи сказки — вы же понимаете, что «такого не может быть, поскольку такого не может быть никогда»? Мол, рабби Йоэль Сиркис (Сыркис) за всю свою долгую жизнь (79 лет) согрешил лишь однажды, да и то ненамеренно: идя по улице, он чихнул — и от звука шарахнулись осёл и бык, впряжённые в какую-то повозку. (Как бы косвенно нарушен запрет Торы: запрягать вместе в телегу осла и быка и управлять ими). Гм, и это называется грех?! Небось, и такое-то приплели лишь ради знаменитой формулы: «нет на свете праведника, который делал бы добро и ни разу не согрешил». А рабби Йоэль, известный в народе как «Бах» (по аббревиатуре главного своего труда: «Байт хадаш», Новый дом), сделал очень много доброго.
Конечно, на каждый роток не накинешь платок — но вы можете поверить, что младенец никогда не пачкал пелёнки и не будил маму по ночам рёвом? Хотя не исключено, что в каббале сие воспринимается не как зловредство, а как необходимая воспитательная мера по отношению к родителям. Скажем, «чтобы служба мёдом не казалась» и во исполнение связанного с грехом Адама наказания: «трудностями выращивания сыновей».
Видимо, оправдываясь за самоуправство, мудрецы каббалы добавляют, что этот человек не имел цепочки прежних перерождений — в нём обитала «новая душа», никогда прежде на Земле не воплощавшаяся. И поскольку мир земной был ему в новинку, смотрел он на него всю жизнь как ребёнок, свежим и «незамыленным» взором. И не чувствовал особенной привязанности к его примитивным утехам.
Родился Бах в польском городе Люблине в 1561 году (есть источники, указующие на 1565 год) — в том самом Люблине, где через 8 лет будет заключена «Польски-Литовская уния» и возникнет мощное и самое тогда в Европе демократическое государство. Семья его, знатная и уважаемая, в недавнем прошлом выходцы из Праги. В частности, его старшим современником и родственником был выдающийся раввин Мордехай Яфе («Левуш») (1535, Прага-1612, Познань), автор «Левушей Малхут» (Царские одеяния), ученик великого Маараля и глава ведущего органа самоуправления евреев Восточной Европы — «Ваада (Совета) Четырёх земель». Учился Йоэль у отца, рава Шмуэля, затем в Люблинской ешиве у рава Леубушеса (у него учился также рабби Ишая Гурвиц (1565-1630) — Шла аКадош, святой автор книги «Две скрижали Завета»). После этого, видимо уже в 1591, рав Йоэль перебрался в Бриск (Брест-Литовск) и учился в ешиве выдающегося ученика Рамо рава Цви Гирша Шора; а позднее в Кракове — у раввина и главы раввинского суда города рава Файвуша. Многим читателям эти имена мало что говорят, но то были одни из ведущих мудрецов поколения.
Рав Йоэль женился на дочери богатого купца рава Гальперина, который помогал семье талантливого зятя, давая ему возможность спокойно учиться. После смерти мужа эту заботу взяла на себя мать его жены, ребецин Сирка (Сара) — кстати, тёзка матери самого Баха; именно в честь её доброты появилось у раввина прозвище «Сиркис», ставшее затем фамилией.
Уточним, что рав Йоэль «заплатил по счёту» — став в 1619 году раввином Кракова, он многие годы, почти до смерти в 1640-м, богатея или беднея, чем мог помогал семье своей дочери Ривки. Муж её, ученик тестя и выдающийся законодатель рав Давид аЛеви Сегал (Таз), мог поэтому долго отказываться от раввинских должностей, спокойно изучать Тору и готовить свой всеобъемлющий анализ еврейского Закона «Турей заав» (Золотые полоски).
Сложно перечислить все города, городки и местечки, где Бах побывал раввином: Пружаны (под Слонимом), Любков, Люблин, Меджбуж, Счилводка, Бельз, Бриск, Краков… Характер от имел независимый и принципиальный, ум широкий, очень ясный и точный, главным было для него соответствие жизни соплеменников духу и предписаниям Торы, материальные заботы других он хорошо понимал, но в отношении самого себя они его интересовали мало… Управлять таким не оставалось никакой возможности. Столь большое число «отметок в трудовой книжке» могло быть связано с надеждами местных «тузов» отыскать более покладистого духовного руководителя.
Вот один случай: Бах раввинствовал в галицийском городе Белзе. В ночь с пятницы на субботу жена одного из местных евреев почувствовала приближение родов и муж побежал к раву за свечой (все понимают, что в субботнюю ночь раввин учится). И вдруг… он узрел, что окна в доме рава Йоэля тёмные! (Ветер задул свечу и раввин учился по памяти, сидя в полной темноте — Шаббат, нельзя зажигать свет). Назавтра от папы, принимавшего поздравления с рождением сына, пошёл по городу слух, начались толки (наверное, в таком духе: вишь, какой требовательный, а сам-то!..). «Отцы города» сразу, даже не поговорив с раввином, по исходу Субботы послали ему увольнительное письмо. Если вы скажете, что перед нами причина, а не долгожданный повод — не поверю. Раввин немедленно собрался в путь, он отправился в куда более насыщенный воздухом Торы Бриск,- туда его давно звали, но не хотел оставлять общину. А перед отъездом упрекнул горожан, не желавших раскошеливаться на достойную зарплату для ребе: «Почему Всевышний перевернул Сдом? Неужели не хватает других наказаний?! Дело в том, что они получили наказание по правилу «мера за меру». Вместо того, чтобы позаботиться о материальном положении их равина, они контролировали его духовный уровень, как сказано: «И сказали (жители Сдома): Один тут пришёл пожить и судить будет?! Теперь зло причиним тебе больше, чем им (гостям твоим)». Рав намекнул: здесь, в Белзе, перевернули с ног на голову порядок вещей. Увы, предсказание исполнилось — через недолгое время в городе случился страшный пожар и он почти весь сгорел дотла, жителям пришлось искать иное место для жизни. «Мера за меру» за историю с той свечой и «позорным» изгнанием?
А теперь попробуем угадать, что будет делать человек, только что спустившийся с горних высот и начинающий осваиваться в незнакомой обстановке? Проверять вкусы местных напитков? Это — коли он из нижних глубин. А обитатель высот станет выяснять, насколько новая жизнь соответствует правилам его недавней родины. Именно это продемонстрировал Бах.
На полях Вавилонского Талмуда, почти на каждой странице, ты обнаружишь небольшие сноски, чаще под цифирьками в скобках. Называются они «Агаот Бах» (Пояснения или Примечания Баха). Весьма краткие, они в основном уточняют правильную редакцию текста. Зачастую, на мой дикарский взгляд, разница с напечатанным в центре листа малосущественна — хотя при глубоком анализе она, вероятно, всплывёт.
Выверка текста святых книг — дело весьма трудоёмкое, требует огромных знаний, скрупулёзного сопоставления вариантов в старых изданиях, глубочайшего понимания смысла и структуры написанного, его алахического, исторического и мистического аспектов… А также, конечно, знания ремесла переписчика и печатника, опыта всевозможных ошибок и неправильных расшифровок аббревиатур; надо быть в курсе аналогичной работы предшественников и современников… Отец моего знакомого раввина, один из авторитетнейших мудрецов своего поколения, часто повторял детям: «главное — это гирса (точный текст)» — и приводил примеры, как из-за небольшой опечатки великие умы ломали копья, силясь разрешить возникшие парадоксы.
Дело в том, что здание Письменной и Устной Торы настолько сбалансировано и связано, выстроено, как говорят, «по пелесу» (отвесу), что небольшие искажения могут иметь следствия, которые проявятся в самых, казалось бы, далёких от обсуждаемой темы областях. Случайно ли Виленский Гаон, в котором жила, по утверждению учеников, душа Учителя нашего Моше, годами пешком ходил по Европе, сличая и сопоставляя тексты, снимая с них, как ржавчину, накопившиеся ошибки и вторжения неблагосклонной цензуры?
Работа эта не слишком благодарная, куда заметнее, коли ты пишешь собственную книгу (их у Баха тоже немало). Но главное для него было всегда — истина. Редактированием классических книг он занимался всю жизнь, очищая их от рукописных и типографских ляпсусов.
Помимо большинства трактатов Талмуда, Бах внёс корректорскую правку в комментарии Раши и тосафистов, кодексы Рифа, Роша и ученика Маарама из Ротенбурга рава Мордехая… Рассказывают, что первую свою редактуру он предложил… когда ему было 5 лет! С меламедом изучали главу Торы Ваера. В ней, насылая на египтян седьмую казнь — барад (град), Всевышний произносит: «На этот раз я пошлю все кары Мои в сердце твоё, и на слуг твоих, и на народ твой — чтобы узнал ты, что нет подобного Мне на всей земле…». Малыша заинтересовало, почему Раши тут объясняет: «Из слов «все кары» мы учим, что казнь первенцев равносильна всем остальным казням, вместе взятым» — ведь в Торе речь идёт о казни градом, причём здесь первенцы? Не удовлетворённый всеми данными учителем объяснениями, маленький Йоэль предложил своё (правильное?): вероятно, в тексте стояло, как это принято, сокращение «мем-бет»,- что может означать и «макат бахурот» (казнь первенцев), и «макат барад» (казнь градом). Переписчик неправильно расшифровал сокращение — и ошибка тиражировалась из поколения в поколение, сильно меняя трактовку смысла Священного Писания.
Комментаторов это устраивало — можно же и так, и так повернуть. Казнь первенцев по числу жертв действительно самая страшная — но зато во время казни градом слышались грозные осуждающие голоса, пугавшие фараона куда сильнее самого чуда, то есть летящих с неба комьев огня в ледяной упаковке. Он же он сражался со Всевышним ради принципа и ради своего понимания истины — и небесные упрёки попадали в самое сердце! И вот пришёл пятилетний мальчик…
Надо уточнить, что «въедливый буквоед» был исключительным знатоком каббалы — что естественно для потомка выходцев из Праги и учеников Маараля. Но, в отличие от сефардских учителей, нередко устанавливавшим алаху в соответствии с трактовками каббалы — Бах, наследник ашкеназской традиции, в случае противоречий между буквальным законом и тайным учением «принимает сторону» открытого учения. Ведь «не на небесах Тора…». Более того, ту часть каббалистической практики, которая противоречила установленной мудрецами алахе, он решительно отвергал.
При нём шабтианство — глава которого, лжемессия Шабтай Цви, легко «отменял» раввинские установления, не могло бы расцвести. Я слышал некогда, что именно Бах установил и доказал, что Шабтай — лжемессия, «машиах шекер». Это случилось, когда тот, по просьбе евреев Стамбула, убил силами каббалы злостного антисемита, турецкого вельможу. Шабтай попросил показать врага, разорвал на другой стороне площади травинку и что-то прошептал — и злодей упал мёртвым. Якобы Бах, узнав об этом, уверенно заключил: это не Машиах, тому не нужно было бы ни показывать мерзавца, ни разрывать травинку.
Исторически это недоразумение, Бах умер, когда Шабтаю не исполнилось ещё 16 лет. Речь, вероятно, идёт либо о его ученике и зяте Тазе (1586-1667), либо об амстердамском мудреце раве Якове Сарпортасе (1610-1698), наиболее последовательном в том поколении противнике шабтианства. Однако «оговорка» эта весьма поучительна, именно Баху и можно было бы, следуя логике его образа жизни и мысли, приписать «срывание покровов» с иллюзорного благочестия и искажённого тайнознания.
Бах бескомпромиссен, и в основе этого — страстная жажда истины, столь сильная, что нам даже трудно себе это представить. Истина — его воистину всепоглощающая страсть. Он полемизирует с большинством законодателей своего и прежних поколений, в том числе даже с автором Шулхан Аруха рабби Йосифом Каро (1488-1575). Само название наиболее популярной его книги: «Байт хадаш» (Новый дом) отсылает к знаменитому комментарию на алахический кодекс Тура, названному рабби Каро «Байт Йосеф» (Дом Йосифа).
Эти два комментария поныне считаются основополагающими, их печатают во всех изданиях «Арба турим» по разные стороны от основного текста. Рав Йоэль, не стесняясь, часто возражает и предлагает иные алахические выводы. В предисловии к своему комментарию он написал: «Мы должны молить и просить Всевышнего об одном: чтобы Он дал нам понять и постичь… и научить других подлинной Торе». Его книга потому и стала одним из главных источников для установления законодательных норм.
В отличие от рава Каро, выстроившего на фундаменте Тура величественное здание практического еврейского Закона, Бах больше внимания уделяет объяснению позиции самого Тура (рабби Якова бен Ашера) и тех мудрецов, которых он цитирует и интерпретирует. Бах обладает удивительной особенностью — хорошо понимать, буквально «считывать» мысли других. Быть может, этому в первую очередь обучают в Небесной ешиве? «Байт хадаш» отличает необычайная глубина и стройность анализа алахи, демонстрируя удивительную проницательность и широчайшую эрудицию автора.
Возможно, ради этой книги он и был послан на землю. Когда завершилось её печатание (1631-1639), оставалось ему прожить мире в сем лишь несколько месяцев, распорядиться духовным и материальным наследством и привести в порядок дела. 20 Адара (16 марта) 1640 года он призван обратно в Небесную ешиву.
Хотя, конечно, его земной путь на этом не завершился. Из многочисленных учеников Баха наиболее известны рав Менахем-Мендел Крохмаль, ставшим главным раввином Моравии, и зять и друг его рав Давид аЛеви Сегал (Таз), великий законодатель, в большинстве случаев устанавливающий алаху согласно мнению своего тестя. В течение жизни Бах основывал или возглавлял ешивы в Люблине, Меджбоже, Бриске и Кракове, главным раввином Кракова он был последние свои 21 год. Сам отнюдь не жируя (несмотря на богатую родню, он принимал для себя лишь самое необходимое), рав старался обеспечивать неимущих студентов из средств своей семьи,- в чём ему много помогала тёща, ребецин Сирка. Из невеликих раввинских доходов кормил семью дочери — жены Таза — понимая, что там обитает бриллиант, нуждающийся в длительной огранке. В общем, этот человек «не от мира сего» прекрасно понимал мир, видел, что в нём главное и ради чего здесь стоит жить.
На прощанье история — иллюстрация того, какие отношения существовали среди мудрецов Торы. Бах обязался содержать своего будущего тестя Таза на время его учёбы, договор включал мясной обед. В какой-то момент материальное положение тестя пошатнулось и зятю на обед стали подавать холодец из куриных лапок и подобные блюда, которые лишь с большой натяжкой можно назвать «мясными». Таз долго терпел — и наконец подал на тестя в раввинский суд «за нарушение договора». Суд оправдал Баха и постановил, что куриные лапки — тоже мясо. Но чёрствостью и наглостью молодого гения судьи были изумлены — один из них лично высказал ему это после заседания. Ответ рабби Давида: «Вы думаете, я не понимаю, что со стороны это выглядит ужасно? Но что я могу делать со своим организмом — не поев мяса, я чувствую слабость и голова у меня не работает. К тестю я испытываю только любовь, благодарность и почтение. И я не хочу, чтобы его обвинили в моей слабой учёбе, мне нужно было, чтобы то, чем меня кормят в его доме, суд признал «мясом» — и он будет чист перед людьми и перед небесами!». Вскоре Бах выхлопотал зятю место раввина в небольшом городе; сохранилось более позднее письмо, где он просит зятя прислать ему 4 золотых, чтобы закончить пошив костюма (старый настолько износился, что раввину города неприлично его носить)…
DIRECTV & AT&T. 155 Channels & 1000s of Shows/Movies On Demand (w/SELECT Package.) AT&T Internet 99 Percent Reliability. Unlimited Texts to 120 Countries w/AT&T Wireless.
Call 4 FREE Quote- 1-855-972-1400
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
