Сколько помним, Франция всегда шла не в ногу: все правой — она левой, все так, она эдак. Слыла при этом законодательницей моды, то есть вроде бы она одна шагала верной дорогой и в ногу, а все прочие не так. И вот зашла она не туда. Но, кажется, опомнилась. И вернется, надеюсь, в семью, где ее заждались. Где ее помнят, любят и ценят, несмотря на причиненные ею огорчения, которые ей простят, как тому блудному сыну с картины Рембрандта. Как в 1945 году союзники по антигитлеровской коалиции простили ей позорный коллаборационизм в годы Второй мировой войны на стороне гитлеровской Германии. Да не только простили, а более того, возвеличили и причислили к победителям, закрепив за ней не вполне заслуженное место постоянного члена Совета Безопасности ООН с правом вето.
Франция издавна была близка Америке. Здесь помнят маркиза Лафайета, участника Войны за независимость в чине генерала американской армии, да и статуя Свободы, подарок Франции, никогда не даст забыть о близости идеалов и давней взаимной привязанности. Америка пришла на помощь Франции в Первой мировой войне, не говоря уж о Второй и о послевоенном развитии, но почему-то именно Франция в последние полвека стала инициатором поразивших Европу антиамериканских настроений.
Начало негативным тенденциям во франко-американских отношениях положил не в меру амбициозный генерал Шарль де Голль. Он использовал Советский Союз как силу, с помощью которой старался противостоять американскому влиянию. Это противостояние, казалось ему, как-то возвышало Францию. В угоду Москве он внес раскол в содружество западных демократий и в НАТО. В ту пору это породило сравнение генерала с его незадачливым предшественником, маршалом Петеном. До полного предательства, конечно, не дошло, но генерал де Голль надолго определил антиамериканский акцент внешней политики Франции, с энтузиазмом проводившейся до последнего времени Жаком Шираком, для которого оппозиция Америке стала привычной позой и своеобразным французским шиком. Эта мода, будем надеяться, ушла в прошлое. В одном из первых выступлений после выборов Николя Саркози заверил Соединенные Штаты в том, что они могут рассчитывать на Францию как партнера. Надо думать, это не только его личная позиция. Очевидно, он чувствует поддержку в своей партии и в стране.
Поздним вечером 6 мая 2007 года в Париже на площади Согласия знаменитая Мирей Матье и с нею 30 тысяч ликующих граждан Французской Республики пели «Марсельезу» в честь Николя Саркози, избранного на пост президента. Хотя он представлял на выборах партию голлистов, но это уже политик иной формации, и не случайно Ширак относился к Саркози неприязненно и до последнего момента отказывал ему в поддержке. Он уступил давлению однопартийцев лишь накануне выборов, когда обозначилась угроза его партии слева, со стороны кандидата от Социалистической партии Сеголен Руайяль.
Нынешние выборы президента Франции были восьмыми, если считать с первой победы Шарля де Голля над Франсуа Миттераном в 1965 году. С тех пор голлистам всегда с переменным успехом противостояли социалисты. Лишь в 2002, году во втором туре выборов, соперником Ширака оказался лидер ультраправых Жан-Мари Ле Пен, который, хотя и проиграл, сумел продемонстрировать Франции неустойчивость ее политической системы. Теперь Ле Пен так прокомментировал результаты выборов: «Франция проголосовала против новой социалистической катастрофы». Это так, но проигравшая выборы Руайяль все же набрала почти 47 процентов голосов! Конечно, за нее голосовали не только социалисты. На ее стороне, по всей вероятности, все мусульмане Франции, люмпен-пролетариат, неудачники, профсоюзники, «зеленые», бездельники, отщепенцы и экстремисты всех мастей. Но и социалистическая зараза, эта «детская болезнь левизны», среди влиятельной интеллигенции там все еще не изжита, как, впрочем, и в Америке.
Проблемы внутренней политики предстанут перед новым президентом Франции во всей своей злободневности. Они ему хорошо знакомы, он с ними столкнулся во время беспорядков в парижских пригородах, когда был министром внутренних дел. Те, кого он тогда назвал сбродом (чем вызвал в свой адрес ожесточенную критику французских либералов), в ночь после оглашения результатов выборов снова проявили себя. По всей Франции прокатились акты вандализма, в ту ночь негодяями было подожжено на улицах более 350 автомашин, в ряде мест были ожесточенные столкновения громил с полицией. Поразительно, что статус бесчинствовавших на улицах и арестованных хулиганов в сводках новостей не высвечивается — такая вот политкорректная практика, хотя не секрет, что бесчинствовала на французских улицах мусульманская молодежь, недовольная французскими порядками и обещанием Саркози ввести ограничения в закон об иммиграции. Голосовавшие за Саркози, очевидно, считают его человеком, способным навести в стране общественный порядок. И такие люди во Франции пока еще, к счастью, составляют большинство.
Его считают также человеком, способным модернизировать Францию, которая с 35-часовой рабочей неделей, введенной при правительстве социалистов, раздутым госаппаратом, архаичной пенсионной системой, гипертрофированным влиянием профсоюзов и прочими факторами, тормозящими экономическое развитие, уже бесперспективно выглядит не только на фоне США, но и на фоне своих партнеров по Евросоюзу. «Народ решил порвать с прошлым», — заявил Саркози и пообещал вернуть французам уважение к труду. Надо, однако, иметь в виду, что в трудовых отношениях поворот вправо после долгого дрейфа влево осуществить нелегко. Шираку это было не под силу. Профсоюзы — «школа коммунизма» — призовут рабочий класс к забастовкам, так что легкой жизни новому президенту не предвидится. А в июне французам предстоят выборы в Национальное собрание, и социалисты постараются игрой «за бедных» взять реванш за поражение на выборах президента. Так что перспектива «социалистической катастрофы», о которой говорил Ле Пен, все еще будет висеть над Францией дамокловым мечом, если сторонники Саркози в правящей партии не продолжат решительное наступление на бастионы левых.
Внешняя политика Франции, по единодушному мнению обозревателей, может измениться кардинально. «Отношения с Соединенными Штатами, — заявил Саркози, — одна из основ внешней политики Франции… Настало время открыть новую эру в трансатлантических отношениях… Восстановим наш альянс против новых угроз XXI века и защитим вместе наши общие интересы».
Сближение с Америкой непременно скажется на позиционировании по отношению к США всего Европейского Союза. Если помните, читатель, бывший министр обороны США Дональд Рамсфелд противопоставил «Старой Европе», настроенной антиамерикански, «Новую Европу» в лице государств, пополнивших Евросоюз и настроенных проамерикански. Это очень не понравилось тогда Жаку Шираку. Но с тех пор многое изменилось. Вместо социал-демократа пророссийской ориентации Герхарда Шрёдера, всегда солидаризовавшегося с Жаком Шираком, канцлером Германии стала христианская демократка Ангела Меркель, и ей гораздо легче будет работать с Николя Саркози, чем с Жаком Шираком. Вообще у Саркази, по сравнению с Шираком, совсем иной взгляд на Евросоюз: «Франко-германской оси, при всей ее важности, недостаточно, чтобы дать новый импульс Европе. Настоящим мотором Европы может стать лучшее взаимопонимание внутри группы больших стран. В эту группу я бы включил Францию, Великобританию, Германию, Испанию, Италию, Бенилюкс и Польшу».
Жаль, что уходит из политики Тони Блэр, но под влиянием победы правых во Франции, вероятно, и в Великобритании утвердится традиционно дружественный Америке курс. Может быть, и в Испании придет конец провальному правлению социалистов. А уж Саркози, сын венгерского графа, бежавшего в апреле 1945 года от Красной Армии на Запад из родового замка под Будапештом, несомненно, отнесется к близкой ему проамериканской «Новой Европе» не по-шираковски. Так что для всей Европы, как и для Америки, результаты выборов во Франции благоприятны.
Я бы сказал, что они благоприятны и для России. В том смысле, что могут помочь ей определиться в ориентации на сотрудничество с демократиями Запада вместо привычной с советских времен конфронтации с ними, старанием внести там раздор или практиковавшейся Кремлем политики вербовки из лидеров европейских государств личных друзей президента Путина, таких, какими до недавнего времени были Герхард Шрёдер (из меркантильных соображений трудоустройства после отставки) и Жак Ширак (переоценивший, наверно, комплименты из Москвы). «Эпоха, когда европейская политика Москвы могла строиться на личных отношениях между президентом России и лидерами ведущих наций Европы и с опорой на Германию и Францию как особых партнеров в обход общеевропейской политики, — эта эпоха закончена», — полагает один из ведущих российских экспертов.
Специальный корреспондент «Известий» в Париже пытался уяснить, как новый президент Франции будет строить отношения с Россией. «Запомнился, — он пишет, — один ответ, жесткий, но предельно откровенный: «Вам и так, и так будет плохо. Лучшим вариантом для России был бы третий срок Жака Ширака. А так — увы! Никакой оси Париж-Москва больше не будет. Забудьте». Ну, что ж, значит Москве надо будет строить отношения с Францией и Евросоюзом без расчета на эту пресловутую ось.
Между тем, по мнению корреспондента, «в Москве опасаются, что новый французский лидер установит «особые отношения» с главными оппонентами России на постсоветском пространстве — Михаилом Саакашвили и Виктором Ющенко». В частности, он пишет: «Один близкий к Кремлю политолог говорил мне, что Саакашвили и Саркози чуть ли не дружат семьями и что, приезжая в Париж, грузинский президент останавливается у него дома». Что-то от правды здесь, вероятно, содержится, а что касается Украины, то вот слова Саркози: «Такой стране, как Украина, НАТО нужно для того, чтобы чувствовать себя в безопасности. А Европа нужна для процветания. То есть ту же Украину вполне могло бы устроить соглашение с НАТО в области безопасности, а с другой стороны — общий рынок. Я об этом четыре раза говорил с президентом Ющенко». Несет ли такая перспектива ущерб интересам России? Очевидно, нет, но настороженность в ее имперски настроенных кругах вызывает.
В ближневосточной политике Франции можно ожидать большей определенности, честности и прямоты. Саркози неоднократно высказывался в поддержку Израиля. Я опускаю спекуляции на тему еврейских корней его матери, а то и жены, всё это неважно, совсем не в этом суть. В дни Ливанской войны он поддерживал право Израиля на самооборону как француз и католик, теперь же Израиль может рассчитывать на дружеское отношение и поддержку президента Франции. Он сам это сказал Эхуду Ольмерту в ответ на поздравление. А вот слова Биньямина Нетаниягу: «Саркози — друг Израиля и мой личный друг. Он хочет работать на благо мира и безопасности Израиля». Похоже, что так, и на Ближний Восток выходит политик, посчитавший возможным в своей победной речи обратиться ко всем сторонам ближневосточного конфликта с призывом «преодолеть ненависть», чтобы в будущем создать на Ближнем Востоке государственный Союз по модели Европейского Союза. Таким образом, давняя мечта Шимона Переса о Новом Ближнем Востоке, всё еще кажущаяся всем нам несбыточной, кто знает, авось, когда-нибудь осуществится.
Роль личности в истории, лицемерно отвергавшаяся марксизмом-ленинизмом, на самом деле очень велика. Франция Николя Саркози не будет Францией Жака Ширака. Хочется думать, что она обретет былое величие, и это будет на благо всему миру. С этой надеждой я чувствую себя теперь как бы на парижской площади Согласия (на которую в действительности, увы, никогда ногой не ступал) и вместе с Мирей Матье пою там французский национальный гимн.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
