Еврейский Мир

Мой отец Сирота Мотл Лазаревич родился в 1902 г. в г. Умани, Черкасской обл. В их семье было трое детей: старшая сестра и два брата, мой отец – Сирота Мотл и младший брат – Айзик Лазаревич, 1908 г. р.

В 1916 году, во времена погромов на Украине, их родители погибли. Воспитывала обоих братьев старшая сестра. Какое образование мог получить мой отец, если ему надо было заработать на кусок хлеба? Он работал подмастерьем у кузнеца, а Айзик (Андрей) все-таки закончил несколько классов. Затем отец служил в бригаде у Котовского.

У сестры были два сына, один из которых закончил танковое училище, а в войну оба воевали.

Отец с младшим братом Айзиком в 1928 году уехали строить Еврейскую Автономную Область. Брат его попал в Хабаровск, а папа – в Облучье. Можно себе представить Облучье тех лет: сопки и бараки.

А папиному брату пришлось еще и воевать, когда начались события на озере Халхин-Гол. Дядя пробыл в армии два года. Примерно в 1932 году женился на ленинградке и с семьей жены уехал в Ленинград.

В 1939 г. финны «напали» на СССР, и снова мой дядя на фронте. Во время Финской кампании его контузило, поэтому домой дядя вернулся досрочно.

В 1941 г. все родственники должны были собраться в Умани по поводу юбилея их сестры. Надо было ехать в первых числах июня. Моему отцу отпуск не дали, и он отправил в Умань свою семью. Дядя и его семья тоже не смогли поехать, думаю, по этой же причине. Папину семью в дороге застала война, и никто не знает, доехали ли они до места. Папину сестру вместе со всеми евреями в Умани расстреляли фашисты, а о папиной семье ничего неизвестно.

Шла война, и не было времени искать жену и дочь; папа сутками не выходил из депо Облучья.

После войны он встретился с моей мамой, Шойхет Ф. З., с двумя сыновьями 1938 г. и 1940 г. рождения. А я родилась в мае 1946 г. И папа оформил брак, считая, наверное, свою первую семью погибшей. В середине 1947 года вся наша семья уехала на мамину родину – с. Фрунзовка Одесской обл. Так сложилась жизнь, что папины родные были потеряны, и он ничего не знал о них.

Его брат, которого папа считал погибшим, воевал под Полтавой, под Воронежем… За храбрость был награжден многими боевыми наградами.

12 ранений, не было левой лопатки, правая нога короче на 7,5 см, вырезали полжелудка. Я не знаю, как этот человек выжил? Семья его спаслась: в 42 году их вывезли Дорогой жизни. Они сумели выжить в тяжелое время, мучаясь в коммуналках и голодая. Они настоящие герои, и мы, их дети и родные, должны помнить об этом…

Мне скоро 61 год, а в 60 я узнаю, что я у папы от второго брака; я не знаю фамилию папиной сестры по мужу, а значит, не знаю и фамилию моих братьев. Я писала во все возможные архивы. Но пока все безрезультатно… О бедном еврее замолвите слово. Но кто это сделает? Кто замолвит7

Мне кажется, что моя сестра жива, и я очень хочу ее найти.

Отец мой был чудесным человеком. Не желая нас травмировать, он многое скрывал. А мы обязаны были знать правду. Ни одно имя не должно быть забыто!

Я и мои братья хотим знать все о нашем отце, но наша мать ничего не сделала для этого. Сейчас ей уже 92 года. О ней можно много рассказывать, но, как говорится, Б-г ей судья…

А как мы будем расплачиваться с теми, кто выполнял свой долг – воевал, был ранен, не вернулся с войны, а его семья в это время «сгорала в пламени Холокоста» – в гетто, в ярах и рвах?

… Братья закончили семь классов и уехали поступать в ремесленное училище, а я осталась. Закончила школу, пошла учиться заочно. Для меня сессия была отдушиной. А папа и дядя Айзик окружили меня теплом и лаской. Первая кукла и первая школьная форма, подаренные ими, запомнились мне на всю жизнь.

Я человек добрый, умею прощать. Но многое тяжело забыть…

Я мать двоих дочерей, которым посвятила свою жизнь. Они это ценят и платят мне любовью и преданностью.

С уважением,

Пустильник (Сирота) Клара

Оцените пост

(ещё не оценено)

Загрузка...

Поделиться