Библейская критика о переводах Торы

Продолжение.

Начало в № 775

Ученики Вельгаузена решительно превзошли своего учителя. Они показали, что «на самом деле» Тора — компиляция не из 4-х, а из 30 (!) источников. Они «вскрывали подделки» чуть ли не в каждом стихе Торы. Некоторые из изобретаемых ими источников содержали всего 1-2 фразы. В конце концов стало очевидным, что для такой многослойной компиляции одного редактора и 2-3 его сотрудников явно недостаточно — это мог быть труд только целого института фальсификаторов.

Теория Вельгаузена дошла до абсурда. А тут ещё один из его учеников, некто Айвен Энгель, сделал следующий шаг. Основываясь на «промахах» редактора, на которые указал Юлиус Вельгаузен, он создал психологический портрет этого редактора-фальсификатора: как он бы выглядел, какой образ жизни вел, какие у него были бы логика и образ мышления. Получился собирательный портрет немецкого кабинетного учёного второй половины XIX века, чуть ли не двойника самого Вельгаузена.

Начался массовый отход от теории Вельгаузена. Этому способствовали археологические раскопки начала ХХ века. Так, на горе Эваль вблизи Шхема были обнаружены остатки жертвенника — почти точно такого, как он описан в Торе. Моше повелел: «… на горе Эваль… построй там жертвенник Г-споду, Б-гу твоему, жертвенник каменный, не поднимай на них железа. Из цельных камней построй жертвенник Г-споду, Б-гу твоему и приноси на нем жертвы…» (Дварим, 27:4-6). Эта археологическая находка сыграла огромную роль, поскольку её датировали XIII веком до н. э. — как раз временем написания Торы Моше в пустыне. Вельгаузен же утверждал, что 5-я книга Торы — это тот самый свиток, который был найден во времена царя Йошиягу, т. е. относится к VI веку до н. э. Именно опираясь на этот сдвиг в 7 веков, Вельгаузен утверждал, что во времена Моше у евреев ещё не было письменности.

Чуть позже были найдены следы древнего Иерихо (в 2-х километрах к северо-востоку от совремённого Иерихо) и остатки высоких стен, окружавших его. Их падение описано в книге Иегошуа бин Нуна, преемника Моше. Сравнительно недавно была найдена медная табличка с именем царя Давида, её точно датировали периодом жизни царя Давида согласно ТАНАХу.

В Лувре хранится обнаруженный археологами в 1902 году цилиндрический монумент, испещрённый клинописными текстами. Это кодекс вавилонского царя Хаммурапи, жившего в 1728 — 1686 гг. до н. э., т. е. за 400 лет до Моше, жившего в (2368 — 2488) АМ, т. е. в 1328 — 1272 гг. до н. э. Вспомним, Вельгаузен утверждал, что во времена Моше у евреев не было письменности. Кстати, с обнаружением «Кодекса Хаммурапи» обвинения приняли иную форму: дескать, Моше в Торе использовал кодекс Хаммурапи. Впрочем, это утверждали только те, кто не были знакомы ни с текстом кодекса, ни с заповедями Торы. Арье Барац остроумно заметил, что число знающих законы Хаммурапи близко к числу ничего не знающих о Торе Моше.

Обратимся к четвёртому придуманному Вельгаузеном «источнику — Д». Он утверждал, что обнаруженный свиток был 5-й книгой Торы «Дварим» (или «Деутерономи»). Читаем в книге Мелахим (II, 22:8, 10-11): «И сказал Первосвященник Хилькиягу Шафану, писцу: «Книгу Торы нашёл я в Доме Г-споднем». И подал Хилькиягу книгу Шафану… И сообщил Шафан, писец, царю (Йошиягу), сказав: «Книгу дал мне Хилькиягу, священник». И читал её Шафан царю». Во второй книге «Хроник» (II, 34:14) уточняется: «… нашёл Хилькиягу священник книгу Торы, Г-сподней (данную) рукой Моше» (выделено мной — С. Д.). В книге рава Авигдора Миллера «Радуйся, юноша!» читаем: «… это был тот самый свиток, который собственноручно написал Моше и который в течение веков хранился в Храме. А потом Ахаз ([царь Ахаз (3183 — 3198) АМ — прапрадед Йошиягу — С. Д.) разрушил священные предметы и сжёг Тору, но коэны спрятали этот свиток Торы…». Из того, что свиток был написан рукой Моше, Вельгаузен почему-то заключил, что это 5-я книга Торы, содержащая всё, что говорил Моше евреям на берегу Иордана. Воистину прав рабби Элиэзер бен Азария (Мишна, трактат Авот, 3:17): «Без понимания нет знания, без знания нет понимания».

Что касается других «обнаружений» Вельгаузена, то большинство его «обнаружений» были прекрасно известны знатокам иудаизма. Они дали им убедительные объяснения (см. Й.-Д. Соловейчик «Одинокий верующий человек» в его книге «Катарсис», П. Полонский «Две истории сотворения мира», ч. 1. Адам. Иерусалим, Маханаим, 1999). Имена Б-га выражают Его проявления в этом мире. Использование единственного и множественного числа в одном и том же обращении Б-га к людям выражает Его индивидуальное обращение к каждому человеку и ко всему народу вместе. Наличие различных стилей изложения вполне нормально для любых крупных произведений. «Представьте себе, — писал Вальтер Кауфман (Princeton University Press, 1978) по поводу работы Вельгаузена, — высоколобого критика, который подвергает анализу «Фауста», которого Гете писал в течение 60 лет. Сцена в первой части, где героиню зовут Гретхен, будет приписана одному автору; конфликтующая концепция роли Мефистофеля вызовет необходимость в дальнейшем подразделении, пролог в Небесах будет приписан позднему автору, а прелюдия на сцене — еще одному драматургу. Один из критиков будет уверен, что часть вторая относится к другому веку, и в ее создании принимал участие целый ряд авторов, придерживающихся различных точек зрения. Где мы найдем больше несоответствия в стиле, идеях и плане — в «Фаусте» Гете или в Пятикнижии Моисея?»

Ну а мы сегодня можем сказать, что коды в Торе окончательно добивают всю теорию Вельгаузена о том, что Тора — поздняя подделка.

На этом можно было бы поставить точку. Но вот что рассказал Пинхас Полонский в статье «Блеск и нищета «библейской критики». Вскоре после приезда в Израиль в 80-х годах он в гостях у приятеля спросил его сына, что они проходят в школе из ТАНАХа? Тот сказал, что пророка Шмуэля. Полонский спросил юношу, как объясняют учителя, что Шмуэль сначала очень не хотел помазать царя, хотя об этом прямо говорится в Торе. Парень ответил: «Все очень просто: во времена царей в текст Дварим (глава 17) был вписан кусок о назначении царей!» Как видим, не изжит еще Вельгаузен из сознания многих даже в Израиле.

В Америке в 2002 году The United Synagogue of Conservative Judaism издала Тору с современными комментариями и серией сопровождающих статей. В них Юлиус Вельгаузен упоминается с большим пиететом.

Перевод Торы — это всегда интерпретация, как в силу смысловой многозначности ивритских слов, так и в силу различных уровней толкования текста в Устной Торе. К тому же, как отмечает рав Элиягу Китов («Книга нашего наследия»), в Торе имеются места, которые просто нельзя толковать и переводить буквально. Их истинный смысл раскрывается в Устной Торе. Поэтому перевод Торы — это ни в коем случае «не подстрочник даже в литературной обработке» (рав Элиягу Эссас).

Впервые Тора, Пятикнижие Моше, была переведена в III веке до н. э. Это был перевод на греческий язык. Он называется «Септуагинта», т. е. «Перевод Семидесяти толковников». Его выполнили 72 мудреца Торы, привезённые из Эрец Исраэль в Александрию по приказу египетского царя Птолемея II Филадельфа. Царя мало интересовало содержание Торы, он просто хотел высмеять и Тору, и мудрецов, для чего разместил их так, чтобы они не могли общаться друг с другом. Он рассчитывал получить разные тексты и заставить мудрецов спорить друг с другом. «Однако, — говорится в Талмуде (трактат Мегила, 9а), — Всевышний помог мудрецам, и все 72 перевода оказались идентичными».

Перевод Торы на другой язык был воспринят евреями как национальная трагедия. И день 8 тевета, когда перевод был закончен (всеми 72 мудрецами одновременно), был объявлен в Эрец Исраэль всеобщим постом и уподоблен 17 тамуза, дню изготовления золотого тельца.

Мудрецы отнюдь не стремились передать всю глубину текста, как раз наоборот, они старались сокрыть её, спрятать по возможности от идолопоклонников. Их перевод сравнивали со львом, посаженным в клетку: из текста ушла мудрость. Кроме того, по разным причинам были сделаны отступления от текста. О них рассказывает рав Э. Китов в «Книге нашего наследия». Не случайно слова «таргум» («перевод») и «тардема» («сон») имеют одну и ту же гематрию (числовое значение) — 469.

Евреи не сохранили «Септуагинту», а отцы церкви многократно редактировали находившийся у них текст, создав множество версий: оригеновскую — в Палестине, александрийскую — в Египте, константинопольскую и латинскую. Славянские переводы были сделаны с этой последней. «В мире нет текстов «Септуагинты», написанных ранее III века н. э. Иначе говоря, существующие рукописи созданы через 500 и более лет после оригинала» (р. Элиягу Эссас «О переводах «Септуагинты»).

В V веке н. э. был сделан перевод Торы на латынь, известный как «Вульгата» (что значит «народная латынь», отнюдь не латынь Данте и Петрарки). По заказу Римского Папы Дамасия I перевод выполнил христианский монах Софроний Евсебий Иероним, ставший позднее известным как Иероним Блаженный. Сначала он перевёл на латынь Новый Завет, а затем в течение 15 лет перевел все книги ТАНАХа (Ветхого Завета), для чего поселился в Бейт-Лехеме и старательно изучал иврит. Работа была завершена в 405 году н. э.

Недостаточное знание иврита и полное незнание Устной Торы привели Иеронима к многим ошибкам, некоторые из которых просто нелепы. Вот одна. Когда спускался Моше с горы Синай со Вторыми Скрижалями, «лицо его стало светиться» (Шмот, 34:29) оттого, что «венец великолепия возложил (Б-г) на голову его, когда стоял Моше перед Б-гом на горе Синай» (фрагмент молитвы «Амида» в Шаббат). Ивритское слово «керен» означает и «луч» (света), и «рог». Иероним выбрал «рог». Так у Моше появились рога: маленькие рожки в скульптуре Микельанджело и мощные рога у Донателло.

Однако не за подобные «невинные» ошибки получил Иероним звание Блаженного. Он прославился злостной фальсификацией текста в угоду церкви. Рав Дов-Бер Хацкелевич в статье «Об искажении переводов Библии и о проповеди христианства евреям» (NY — Тель-Авив. Изд. ХАМА, 1982) приводит два примера.

Первый. Пророк Иешаягу (7:14) говорит царю Ахазу: «… Г-сподь Сам даст вам знамение: вот молодая женщина забеременеет и родит сына и наречётся ему имя Имману Эль», что значит — «С нами Б-г». Иероним перевёл эти слова так: «Итак, Сам Г-сподь даст вам знамение: се Дева во чреве приимет и родит сына, и нарекут ему имя Емануил». Церковь толкует этот стих как предсказание пророком Иешаягу (Исайей) рождения девственницей Христа. Но, во-первых, в тексте речь идёт о молодой женщине («алма» — ивр.), а не о девственнице («бетула» — ивр.). Во-вторых, пророк Иешаягу жил в период гибели Северного царства, уничтоженного Ассирией, т. е. в VI веке до н. э. Очевидно, его слова, обращённые к царю Ахазу, никакого отношения к Ешу (так в Талмуде называют Иисуса, поскольку его еврейское имя Иегошуа, а Ешу — сокращение подобное: Иван — Ваня, Ицхак — Изя), родившемуся 6 веков спустя, не имеют. Уже в наше время во все издания «Ветхого завета» внесены исправления перевода слов Иешаягу: «деву» заменили на «молодую женщину». Идея «непорочного зачатия» повисла в воздухе.

Второй пример. Пророк Хабакук (IV век до н. э.) говорит (3:18): «И буду радоваться в Б-ге моего спасения». Иероним переводит: «… возрадуюсь в Б-ге моём Иисусе». Как появился Иисус? Ивритское слово «Йиши» — «спасения моего» — он заменил на «Ешу», а отсюда Иисус.

Стоит ли удивляться, что Тридентский Собор католической церкви (XVI век) объявил «Вульгату» «боговдохновенной»? Разница между Торой и ее переводом, утверждает Талмуд, такая же, как между полным и пустым сосудом: снаружи они выглядят одинаково.

Продолжение следует