Фараон видит загадочные сны о семи тощих коровах, которые съедают семь тучных коров, и семи тонких колосьях, поглотивших такое же количество крепких и полных колосьев.
По рекомендации начальника виночерпиев во дворец спешно доставляют из тюрьмы Йосефа, и он объясняет эти сны: Египту предстоят семь лет изобилия и последующие семь лет неурожая. Он советует заготовить как можно больше зерна в первую семилетку. Фараон поручает эту задачу самому Йосефу, назначив его управляющим империи. Египет становится всемирной житницей. Тем временем Йосеф женится на Оснат, дочери Поти-Фера (Потифара), и у них рождаются сыновья Менаше и Эфраим. После недолгого процветания во всем регионе начинается засуха. Хлеб есть только в Египте. Яаков посылает туда сыновей из опустошенного голодом Ханаана. Йосеф сурово встречает гостей, обвиняет их в шпионаже. Продав им зерно, он берет в заложники Шимона и требует, чтобы они привели из дома младшего брата Биньямина: лишь тогда он поверит в их благонадежность. На обратном пути братья находят в своей поклаже ранее уплаченные ими деньги. Они растеряны. Выслушав их рассказ, Яаков не соглашается отпустить Биньямина, но голод усиливается, Шимон томится в заточении, и отец вынужден уступить. Перед уходом в Египет Иегуда берет на себя личную ответственность за младшего брата. Йосеф принимает их с почетом, тайно плачет при виде Биньямина, но затем вновь велит слугам подложить братьям перед уходом уплаченные за хлеб деньги, а Биньямину — еще и свой кубок. Посланный вдогонку слуга находит кубок в вещах Биньямина. До сих пор не узнанный Йосеф обвиняет младшего брата в краже и в наказание объявляет его своим рабом. Иегуда предлагает себя вместо Биньямина, но Йосеф отказывается от замены.
***
«Будут семь лет голодных…. Придут семь лет большого урожая по всей земле Египетской. И настанут после них семь лет голода…» (41:27, 29-30).
Если вы хотите, чтобы люди слушали вас, вы должны, первым делом, овладеть их вниманием. Первые двадцать секунд решают все. Именно в этот короткий отрезок времени слушатель решает, будет он слушать дальше или нет.
То же самое относится и к деловым переговорам. Большое значение имеет то, как вы выглядите, потому что первое впечатление, как известно, самое стойкое.
Объясняя фараону его странные сны, Йосеф сообщает вначале о предстоящих семи годах голода, хотя хронологически первые семь лет будут изобильными и процветающими. И лишь потом наступит период неурожая. Почему же Йосеф не начал с первых семи лет?
В такой богатой и благополучной стране, как Древний Египет, разговоры об изобилии не производили должного впечатления. Их просто пропускали мимо ушей. Поэтому, будучи тонким психологом, Йосеф специально начал говорить о предстоящем голоде, чтобы заинтриговать фараона и других слушавших его людей, привлечь их внимание.
Совесть пробуждается
«И увидел Яаков, что продают хлеб в Египте, и сказал Яаков сыновьям своим: Зачем выделяетесь («лама титрау»)?…» (42:1).
Когда в Ханаане начался голод, братья Йосефа долго бездействовали, пока отец не упрекнул их («лама титрау») и не велел отправиться в Египет за хлебом. РАШИ так объясняет слова Яакова: «Почему вы привлекаете внимание соседей, сынов Ишмаэля и Эсава, вызываете их зависть? Ведь они решат, что вы сыты и у вас, несмотря на голод, хватает продовольствия». В талмудическом трактате «Таанит» сказано, что у сыновей Яакова действительно еще было запасенное зерно.
«Лама титрау» можно перевести и иначе: «Почему вы нерешительно смотрите друг на друга?» Комментатор Сфорно приводит изречение мудрецов Талмуда: «У партнеров горшок (с едой) не нагревается и не охлаждается». Это значит, что общее дело трудно сдвинуть с места, потому что «Иван кивает на Петра, а Петр — на Ивана». Никто из братьев не хотел брать на себя инициативу — снарядить экспедицию за хлебом, пока отец не потребовал, чтобы они все вместе отправились в Египет.
В другом источнике «Ознаим ла-Тора» нерешительность братьев объясняется не их пассивностью и не стремлением переложить ответственность друг на друга, а местом назначения. Ведь именно в Египте сгинул проданный ими в рабство Йосеф, и они инстинктивно боялись попасть там в беду. Возможно, рассуждали братья, египтяне обвинят их в нелегальной работорговле.
К тому же, вспомнив о Йосефе, они начали испытывать муки совести. В стихе, сообщающем об уходе сыновей Яакова в Египет, Тора не случайно называет их «братьями Йосефа». Они сожалели о продаже младшего брата в рабство, поясняет РАШИ, и были готовы выкупить его за любую цену.
Впрочем, о «тшуве», раскаянии, еще не было речи. Ведь они приняли решение убить Йосефа (затем этот приговор был смягчен и заменен продажей в рабство) в результате тщательного судебного разбирательства на семейном «бейт-дине». Йосеф был признан виновным в клевете и доносительстве с целью узурпировать наследие праотцев и отсечь братьев от фамильного древа.
Поэтому их первый душевный порыв — стремление вернуть пропавшего брата — носил чисто эмоциональный характер. Их просто мучила совесть. Но они не раскаивались в своих действиях, потому что по-прежнему считали себя правыми.
Семь раз отмерь, и на восьмой — отрежь
«И вот выходят из реки семь коров…» (41:2).
Раздел «Микец» почти всегда выпадает на неделю Хануки. Очевидно, что между «Микец» и Ханукой есть какая-то важная смысловая связь.
В начале этого раздела фараону приснился сон про семь коров, выходящих из реки. Это были здоровые на вид, тучные животные — настоящая мясная порода. Вслед за ними появились еще семь коров. Они были прямой противоположностью первой семерки: тощие и отвратительные. Худые коровы, вопреки своей травоядной сущности, проглотили тучных коров, не оставив от них даже обглоданных костей. Такой вот сон приснился египетскому правителю.
Экономическое процветание древних египтян и сама их жизнь зависели от Нила. Чем больше воды выливалось из его берегов, тем щедрее были египетские урожаи и тем богаче сами египтяне. Поэтому они поклонялись Нилу, считали реку своим главным божеством.
Семь коров вышли из Нила. На цифре семь зиждется наш материальный мир. В радуге семь цветов, в музыке семь нот, в неделе семь дней. Ханука длится на день больше. Это праздник цифры восемь, которая не от мира сего. «Брит-мила», обрезание делают новорожденному еврейскому мальчику на восьмой день жизни, чтобы приобщить его к мистическому завету, заключенному Б-гом с народом Израиля. Недаром великолепное строение или другой объект материального мира, обладающий неземной, сверхъестественной красотой или сказочным совершенством, называют восьмым чудом света. Даже цифра 8, если положить ее на бок, превращается в математический знак бесконечности.
Войдя в Храм и очистив его от языческой скверны, победоносные маккавеи хотели зажечь Менору, но в их распоряжении оказался лишь один кувшинчик с чистым маслом, которого должно было хватить лишь на день горения. Масло горело целых восемь дней, и это было не просто чудо, а чудо, помноженное на восемь.
Египтяне поклонялись физическому миру, воплощением которого для них был Нил. Это мир семи, обожествленный мир природы. Фараон сказал Моше-рабейну: «Кто такой Б-г?… Не знаю я Б-га…» (Шмот, 5:2). Нет, фараон не был атеистом. Он признавал, что в мире должен быть единый Хозяин, и этим Хозяином, «богом» для него была природа-мать. На иврите слово «Элоким», Б-г, имеет такую же гематрию, цифровую сумму букв, что и «ха-тева», природа. Обожествляя природу, наделяя ее сверхъестественным могуществом, мы переносим мир семи в восьмое, запредельное измерение, пытаемся наделить его свойствами высшего духовного порядка.
В ханукальную субботу в синагогах читают отрывок из видений пророка Зехарии. Б-г показал ему храмовый «светильник весь из золота» с двумя оливковыми деревьями, дающими масло для горения, с емкостью и трубочками, по которым это масло поступало к семи лампадам. Полностью синхронизированная автономная система.
Символизм этого пророчества ясен: Б-г непрерывно снабжает мир всем необходимым. Мы живем в самодостаточной системе, но чтобы по достоинству оценить ее, надо шире раскрыть глаза и увидеть Того, Кто держит ее на Своей ладони. И тогда мы поймем, что у матери-природы есть Отец.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
