«Тринити» — так назывался испытательный взрыв первой американской атомной бомбы, проведенный летом 1945 года, когда в Потсдаме шла конференция глав стран победительниц. Об успехе «Тринити» был немедленно извещен президент США Гарри Трумэн.
Поделившись этой новостью с английским премьером, он решил проинформировать и Сталина. И был крайне разочарован, когда тот воспринял сенсацию без всякого интереса. «Наверное, «Дядя Джо» ничего не понял», — сказал Трумэн британскому коллеге. Думается, он был бы ошеломлен, узнав, что уже тогда Сталин был полностью в курсе хода работ по «Манхэттенскому проекту», как шифровалась в США программа создания атомной бомбы, и, вернувшись из Потсдама, приказал немедленно приступить к практическим работам по развертыванию ее советского аналога.
До сих пор в России бытует легенда, что поводом для начала исследований возможности создания атомной бомбы послужило письмо Сталину талантливого физика Г.Флерова, в то время лейтенанта Красной Армии, которое он послал в июле 1942 года. Такое письмо существовало. Но почти за год до его написания, в штаб Разведуправления Красной Армии поступило многостраничное донесение его лондонской резидентуры, что в Англии начата работа по созданию оружия, использующего энергию расщепления атомов урана. В декабре 1941 из Лондона поступил еще один подробный доклад о деятельности проекта «Тьюб Эллойз», как шифровались эти работы. В нем приводились принципы устройства атомной бомбы, примерный расчет необходимого количества изотопа урана-235 и метод его получения.
На основе этих донесений был составлен краткий доклад, который 10 марта 1942 года глава НКВД Лаврентий Берия представил Сталину, а тот приказал привлечь к его изучению компетентных специалистов. И вскоре состоялось постановление ГКО № 2352 «Об организации работ по урану», которое и можно принять за точку отсчета советской атомной программы.
Но в данной главе будет рассказано только о действиях советских разведслужб по хищению атомных секретов за рубежом. Причем, рассказ будет вестись лишь о работе их агентов евреев.
Военная разведка
Почти все документы, ставшие источниками этого Постановления ГКО, поступили из Лондона от сотрудника резидентуры ГРУ Симона Давидовича Кремера. Он был кадровым офицером, командиром кавалерийского полка, когда в 1938 году его внезапно направили в Лондон помощником военного атташе.
Разведчиком этот конник стал потому, что большинство профессионалов были вырублены топором сталинских репрессий. Тем не менее почти 4 года он вполне успешно справлялся с задачами — завербовал немало ценных агентов. В конце декабря 1940 года в их число вошел талантливейший германский физик Клаус Фукс.
Профессор Фукс — немец, эмигрировавший из гитлеровского рейха, в то время был привлечен к работе в британском урановом проекте, занимался разработкой научных обоснований процесса ядерного взрыва. Именно он и передавал Кремеру те материалы, которые послужили основанием для принятия Постановления ГКО № 2352. Кремер провел с Фуксом («Отто») четыре конспиративных встречи и получил от него более 240 страниц важных сведений о проекте «Тьюб Эллойз».
Но в июле 1942 года полковник Кремер подал рапорт с просьбой направить его на фронт. И, несмотря на попытки удержать его в резидентуре, обещая повысить в должности, этот суровый воин настоял на своем. А на фронте командир механизированной бригады Кремер прославился своим воинским мастерством и воистину неукротимой отвагой. Он бил немцев умело и беспощадно, расплачиваясь за гибель родных и близких в гомельских рвах.
После отъезда Кремера Фукс был передан на связь опытнейшей военной разведчице Урсуле Кучински (псевдоним «Соня»). К сотрудничеству с советской спецслужбой ее приобщил в Китае Рихард Зорге еще в 1932 году. «Соня» отлично зарекомендовала себя в качестве агента нелегала на Дальнем Востоке и в Польше, Швейцарии, Германии. С февраля 1941 она работала на лондонскую резидентуру ГРУ.
Ее первая встреча с Клаусом Фуксом состоялась в Бирмингеме в октябре 1942 года. Она получила от него около 90 страниц документов о работе проекта «Тьюб Эллойз», которые немедленно были отправлены в Москву. И еще целый год агентурная связь с «Отто» была ее главным разведзаданием. За год эта связь дала московскому Центру более 400 страниц важнейшей информации. Любопытно, что все радиограммы «Сони» немедленно перехватывались американскими пеленгаторами, но расшифровать их в Вашингтоне смогли лишь через 50 лет.
На очередной встрече «Отто» сообщил, что его в составе группы специалистов ядерщиков направляют в США для участия в американском атомном «Манхэттенском проекте». «Соня» заранее условилась о деталях организации их конспиративных встреч в США. В связи с тем, что он должен был работать в закрытом центре, местоположение которого не знал, начало связи должно было осуществляться через его сестру Кристи, проживавшую невдалеке от Нью-Йорка. Хитроумная система связи, разработанная и организованная «Соней», полностью обеспечила успешную конспиративную работу с «Отто». Он сотрудничал с советской военной разведкой еще почти 7 лет и передал огромное количество данных о работе «Манхэттенского проекта».
В 1949 году Клаус Фукс был разоблачен британской контрразведкой, арестован и осужден на 14 лет тюрьмы. Однако за время нелегальной работы он сумел передать практически все сведения о разработках ядерной бомбы, в которых принимал участие. Они давали полное теоретическое обоснование процесса изготовления боеприпасов с зарядом из оружейного урана и плутония.
Чемпионом беспрерывной нелегальной работы, не омраченной ни одним провалом был Ян Черняк. Центр приказал ему перебраться в Англию для вербовки крупнейшего британского физика ядерщика Аллана Мэя, который работал в Кавендишской лаборатории — одном из центров проекта «Тьюб Эллойз». Станет ли он сотрудничать с советской разведкой — целиком зависело от профессионализма Яна Черняка. И Черняк сумел завербовать профессора уже в первых числах февраля 1942 года. Их сотрудничество продолжалось немногим больше 8 месяцев, и за это время Аллан Мэй передал разведчику данные об установках для разделения изотопов урана, схему устройства атомного реактора, описание принципов его работы и процесса выделения плутония.
А сам Черняк был переправлен в Америку. От ГРУ ГШ «атомным делом» руководил полковник Николай Заботин, канадский резидент. Однако контрразведка этой страны через некоторое время изобличила Заботина в попытках сбора информации по «урановому проекту». Резидента немедленно отозвали на родину.
Заменивший Николая Заботина Черняк вошел в дело сразу, перестроил работу агентуры, нашел новые источники информации, и уже вскоре в московский разведцентр стали поступать масштабные сведения по «атомному делу». И, как свойственно было этому гениальному разведчику, в составе таких «отправок» были не только документы. Вот краткий перечень одной из них:
– доклад о ходе работ по созданию атомной бомбы с указанием научно-исследовательских объектов США и Канады, исходных материалов для бомбы и техническим описанием установки для разделения изотопов урана,
– доклад об устройстве уранового реактора, чертежи графитного «котла»,
– образцы урана-235, урана-233 и плутония.
Думается, даже не специалистам понятна высокая ценность для советских исследователей и разработчиков ядерного оружия присланных Черняком документов и образцов. А «отправок» такого рода он успел сделать немало.
Но дни его в Америке были сочтены. В связи с переходом на сторону США сотрудника советской шпионской резидентуры, который знал некоторых агентов Черняка, было принято решение о его немедленном вывозе. С этой целью использовали военный корабль, находившийся с визитом вежливости в американском порту. Вывоз прошел без инцидентов, и в январе 1946 года Черняк сошел на советскую землю в Севастополе.
…Залман Литвин родился в 1908 году, военным разведчиком стал в 1929. Действовал в качестве резидента в Китае (1934 – 1936). Заброшенный в США еще в 1937 году под именем Игнатия Самуэля Витчака, создал обширную агентурную сеть, собиравшую информацию по Америке и Японии. Именно он сменил Черняка.
Аллан Мэй в Монреале работал в исследовательской группе, которой руководил крупнейший физик сэр Джон Кокрофт, и имел исчерпывающие сведения не только о канадских разработках, но и обо всех американских производствах, нарабатывающих оружейный уран и плутоний. Он-то и думать забыл о сравнительно недолгом сотрудничестве с советским агентом, когда в феврале 1945 года в квартире раздался телефонный звонок, и незнакомец произнес: «Ваш европейский друг просил меня передать вам пачку сигарет «Голуаз». Это был пароль, о котором профессор договорился с Черняком. Явившись к физику, Литвин сумел убедить неприветливо встретившего его хозяина в необходимости возобновления былого сотрудничества с советской военной разведкой. Оно продолжалось до сентября 1945 года. Мэй передавал разведчику документы, тот их немедленно переснимал и возвращал. В число этих документов вошли 23 строго секретных доклада из библиотеки лаборатории о ходе работ по созданию бомбы в США, принципах и техническом описании ее устройства, перечень американских и канадских атомных объектов, описание установок для разделения изотопов урана и получения плутония.
Литвин получил от Мэя образцы урана-235 и плутония, которые немедленно были переданы в Москву. Мэй сообщил также о решении правительства Великобритании создать собственное ядерное оружие. Когда на Японию были сброшены ядерные бомбы, он проинформировал разведчика о результатах бомбардировок.
Однако столь плодотворное сотрудничество было прервано событиями 6 сентября 1945 года, когда сбежал шифровальщик советского военного атташе в Канаде лейтенант Гузенко. Он выдал всех членов резидентуры ГРУ и тех нелегальных агентов, которых знал. Все, кто не успел или не смог скрыться, были арестованы канадской контрразведкой. В том числе и Аллан Мэй. Он был осужден на 10 лет тюрьмы, но отсидел лишь 6. Залман Литвин после предательства Гузенко был немедленно отозван в Москву.
…Судьба Артура Адамса настолько необычна, что требует хотя бы лаконичного описания. Он родился в 1885 году в Швеции. Овдовев, его мать, российская еврейка по происхождению, вернулась в Россию. Там Артур окончил школу минных специалистов, стал большевиком, после отсидки в тюрьме вернулся в Швецию, получил там гражданство, странствовал, жил в Германии, Италии, Аргентине, США, Канаде. Знал множество языков, окончил университет в Торонто. В начале 1916 года был призван в американскую армию, стал офицером.
В 1921 году Адамс был приглашен в Москву, назначен директором автозавода АМО. Затем он занимал руководящие посты в Авиапроме. Но в 1935 году Адамс становится сотрудником разведслужбы РККА, проходит подготовку и выезжает в Нью-Йорк для работы резидентом нелегальной агентуры. Задача – сбор научно-технической информации военного характера. Создает шпионскую группу из более 20 специалистов, работавших в оборонной промышленности Америки. Материалы, которые добывала агентурная сеть Адамса, имели огромную ценность. И, тем не менее, в 1938 году он был отозван в Москву и только чудом уцелел от сталинской чистки, выкосившей ряды военной разведки. В 1939 году его снова направляют в Нью-Йорк с прежней задачей.
Начало работ по «Манхэттенскому проекту» не могло пройти мимо такого опытного разведчика, и он приступил к вербовке специалистов, которые работали на его объектах. Самым ценным его приобретением стала вербовка в 1944 году крупного ученого из главного атомного центра Лос-Аламоса. Поскольку и в наше время этот агент не разоблачен, ограничимся его псевдонимом, известным ФБР – «Мартин Кэмп».
На первой же встрече от него Адамс получил полные и исчерпывающие данные о процессе создания атомной бомбы. Они составили около тысячи страниц и получили самую высокую оценку в Москве. В следующий раз «Кэмп» передал 2500 страниц закрытых материалов, а также образцы оружейного урана, плутония и бериллия. Все это оказалось в Москве в июле 1944 года.
До августа 1944 «Кэмп» передал Адамсу еще 1500 страниц секретной информации. Но при передаче их сотруднику советского посольства Адамс был засечен агентами ФБР. С этого момента слежка стала постоянной. Контрразведчики пытались выявить контакты Адамса, улики против него. Но опытнейший шпион не дал им ни одного шанса. Вел себя безмятежно, но слежка не прекращалась ни на минуту. И вдруг их подопечный исчез. Адамс сменил 5 конспиративных квартир и в трюме грузового судна был вывезен из США. В Москву он прибыл кружным путем лишь в конце 1946 года. На этом его шпионская карьера и завершилась. В 1948 году он был уволен в отставку.
… Жорж Коваль был завербован советской военной разведкой и заброшен в США. Действовал под псевдонимом «Дельмар». Поскольку Коваль имел документы, подтверждающие, что он окончил два курса американского технического колледжа, то его направили на специальные курсы, связанные с работой на объектах по производству радиоактивных материалов.
В дальнейшем Коваль работал на важных объектах атомной промышленности США и передавал полученную информацию в Москву. В 1945 его перевели на новое место службы – в лабораторию, которая располагалась на секретном объекте в городе Дейтон, штат Огайо. Новая должность расширила его информационные возможности. Но он уже чувствовал угрозу разоблачения, предпочел уволиться и сумел вернуться в Россию. Подробно о нем в очерке «Звезда Дельмара».
Разведка НКВД – НКГБ
Елизавета Зарубина, жена секретаря советского посольства в США, прибывшая в Вашингтон вместе с мужем в октябре 1941 года, среди знаменитых советских разведчиц, прошедших в 20-е годы школу Иностранного отдела ОГПУ (ИНО), занимает особое место. В послужном списке Зарубиной – «Вардо» – десятки результативных операций, сотни завербованных источников, ценных контактов и агентурных связей. Она свободно владела шестью языками, обладала высокой личной культурой и незаурядным умением привлекать к себе людей. В СССР была единственной из бывших иностранок, принявших советское гражданство, – да еще евреек! – кто дослужился до звания подполковника КГБ. Даже сегодня российская разведка еще не готова открыть подлинное служебное досье Елизаветы Зарубиной – столь масштабной являлась ее деятельность на поле битвы спецслужб. В кабинете истории СВР ей посвящена отдельная экспозиция.
Следует специально подчеркнуть, что в задачи, которые выполняла она вместе с мужем, сперва не входил поиск информации о создании атомной бомбы физиками Соединенных Штатов. В то время они только приступали к этому колоссальному проекту. Ведь письмо президенту Рузвельту, в котором Эйнштейн настаивал на развертывании работ по урановой программе, он направил лишь в марте 1940, но только в августе следующего года ядерные разработки стали воплощаться в жизнь.
Василий и Елизавета должны были использовать патриотический подъем бывших российских граждан, этнических русских и евреев, собиравших средства для помощи Красной Армии в ее борьбе с нацистами. Было создано большое количество обществ, собиравших деньги и отдававших эти средства в советское посольство.
В одном из таких обществ она встретилась с Маргаритой Коненковой. Дамы подружились, и вскоре Елизавета была в курсе отношений своей новой подруги с Эйнштейном. Между тем, Маргарита всеми путями стремилась сохранить их в тайне, прежде всего – от мужа, реакция которого могла быть непредсказуемой. Однако «Вардо» обладала непревзойденной способностью располагать к себе, вызывать доверие, и Маргарита поделилась с ней даже интимными аспектами этих отношений.
«Вардо», однако, признания своей новой подруги отложила про запас. Потому что тогда гениальный физик не интересовал шпионку как источник информации. Она понимала, что он не владел секретами, в которых могли бы нуждаться ее руководители. И у нее хватало шпионских дел, которые необходимо было осуществлять в первую очередь. Но в сентябре 1942 года Сталин подписал распоряжение «Об организации работ по урану», которое дало импульс активизации исследований ядерной программы. Вскоре обе советские разведслужбы ориентировали закордонную агентуру на поиск атомных секретов. Когда эта задача встала и перед супругами Зарубиными, «Вардо» немедленно вспомнила сборища физиков в доме Эйнштейна, о которых ей рассказывала Маргарита. При первой же встрече она расспросила подругу, о чем беседовали эти гости. И Маргарита поведала ей, что речь шла о создании какой-то чудовищной бомбы. Назвала и фамилии гостей: Роберт Оппенгеймер, Лео Сциллард, Пауль Вигнер, Георгий Гамов, Ферми и другие.
При каждой новой встрече «Вардо» уже не просила, а требовала новой информации, а когда Маргарита заупрямилась — пригрозила раскрыть все о ее связи с Эйнштейном и, в первую очередь, рассказать Коненкову. Это уже был открытый шантаж. И он сработал, потому что «Вардо» точно потянула нить, оборвать которую для Маргариты было слишком страшно.
Следующим заданием «Вардо» было знакомство с женой Оппенгеймера, и Маргарита выполнила его. А через жену «Вардо» сумела убедить самого ее мужа — научного руководителя атомного проекта — принять в Лос-Аламосскую лабораторию крупного физика Клауса Фукса, который был советским шпионом.
Однако в самый разгар налаживания агентурных действий Лиза и Василий Зарубины были срочно отозваны в Москву. Они терялись в догадках, ведь ни одного провала не произошло. Выяснилось, что в Центр поступил донос сотрудника резидентуры Миронова, обвинявшего Зарубиных в предательстве. И почти полгода московская контрразведка проверяла эти обвинения. Обвинения оказались беспочвенными. Василия даже повысили в чине, он стал генерал-майором, а Лиза — полковником, и до 1946 года занималась аналитической работой во внешней разведке МГБ. Затем была уволена в отставку. Нет сомнений, что Елизавета Розенцвейг-Горская-Зарубина-Вардо была одной из самых выдающихся шпионок не только среди евреек, но и остальных сотрудников советских разведслужб, добывавших атомные секреты.
… Гарри Голд родился в Берне в семье украинского еврея-эмигранта. Первоначально его фамилия была Голодницкий, однако в годы Первой мировой войны семья перебралась в США и сменила фамилию. С сентября 1933 г. Голд работает в Пенсильванской сахарной компании. В это же время молодой человек увлекся коммунистическими идеями, и когда к нему обратились с предложением помочь Советскому Союзу, он передал информацию о химических методах обработки сахара. Гарри еще не понимал, что этим поступком он поставил себя в зависимость от спецслужб. Вскоре Гарри Голду предоставили возможность получить образование за счет советской секретной службы.
Через два года он получает степень бакалавра естественных наук и начинает работу в филиале компании «Кодак». Здесь Голд получает сведения о процессах цветной фотографии и производства нейлона, которые передает советской разведке.
В начала февраля 1944 года он стал на связь с Клаусом Фуксом. В течение пяти месяцев, до июня 1944 года они встречаются в Нью-Йорке. Гарри передавал источнику информации перечень материалов, которые нужно получить, и договаривался с ним о предстоящих встречах, а затем после каждой такой встречи составлял подробный отчет и передавал резиденту Яковлеву. В работе строго соблюдались законы конспирации: «источник» не знал ни подлинного имени Гарри Голда, ни его адреса, а Голд, в свою очередь, не имел права самостоятельно выходить на связь с Яковлевым.
В июне 1945 г. Яковлев нарушил одно из этих правил конспирации. Это привело к тому, что спустя три месяца после ареста Клауса Фукса Гарри Голд был задержан сотрудниками ФБР. Во время обыска у него нашли карту Санта-Фе (штат Нью-Мексико), с обозначением места встречи, которое назвал в своих показаниях Фукс. После разоблачения Фукса, связной и курьер Гарри Голд приобрел в глазах ФБР особую ценность: через него надеялись выйти на других крупных шпионов. Сначала Голд все отрицал, но после длительного перекрестного допроса во всем признался и рассказал даже о самых незначительных подробностях и выдал Грингласса. Тот был немедленно арестован и свою очередь назвал Мортона Собелла. Более того, Грингласс, который был зятем Джулиуса Розенберга и краем уха слышал о его агентурной работе, рассказал об этом на допросе, что привело к аресту Джулиуса и Этель и дальнейшей их трагедии. Голда приговорили к 30 годам тюрьмы.
Материалы, которые получал резидент, поступали от Фукса и одного из глубоко законспирированных агентов через курьеров. Одним из этих курьеров была Лона Коэн. Ее муж, Морис Коэн, был привлечен к сотрудничеству НКВД в 1937 г., когда Морис женился на Лоне и также привлек ее к разведывательной работе. Центр дал согласие на ее работу, имея в виду, что в нелегальных операциях супружеские пары действуют наиболее эффективно. Когда Мориса в июле 1942 года призвали на военную службу, было решено в качестве курьера использовать его жену.
Любопытно, что известные как ключевые фигуры советского атомного шпионажа супруги Этель и Джулиус Розенберг, в сущности, были лишь второстепенными лицами в цепи передачи информации. Причем — информации о состоянии американской авиации и радиотехники, но к важным оперативным материалам по «Манхэттен-проекту» супруги Розенберг практически доступа не имели.
Между тем, об эффективности хищения этих материалов свидетельствует хотя бы то, что через 12 дней после сборки первой атомной бомбы, описание ее устройства было получено в Москве. В 1945 году туда же пришли подробнейшие документы о характеристиках испытательного взрыва на горе Аламогордо, о методах активации атомной бомбы, а также доклад об электромагнитном методе разделения изотопов урана.
Символично, что почти абсолютно все материалы (кроме натурных образцов) передавались в зашифрованном виде по радио. Но, хотя американская служба радиоперехвата записывала их тексты регулярно, ее пеленгаторы не могли обнаружить местоположение шпионских раций, а дешифровальные органы — раскрыть содержание радиограмм. Это удалось только после осуществления проекта «Венона», когда с помощью вычислительных машин перехваченные тексты были раскодированы.
С началом волны арестов в США, Англии и Канаде, руководством военной разведки и НКВД были приняты срочные меры к выводу легальных и нелегальных агентов — граждан СССР. Надо сказать, акция прошла вполне успешно. Сумели уехать Пастельняк, Семенов, Феклисов. Вывезли также супругов Коэн и Василевского. Григорий Хейфец еще в 1944 году был отозван в Москву и до 1947 года работал в МГБ.
Время конца 40-х — начала 50-х годов стало периодом кампании гонений на еврейство в СССР, развязанной Сталиным. Евреев стали рассматривать как участников широкомасштабного заговора против социалистического лагеря, изгонять их из всех мало-мальски значительных структур и, в первую очередь, — из спецслужб МГБ и ГРУ ГШ. В деле врачей, сфабрикованном Рюминым, был и еще один узник, о котором не сообщалось в печати, — генерал МГБ еврей Белкин, в свое время — начальник СМЕРШ одного из фронтов. Его обвинили в предательстве и страшными непрерывными пытками вынудили дать показания против большинства евреев в аппарате МГБ. В Министерстве началась повальная чистка, перекинувшаяся и на Генштаб. Евреев изгоняли из этих спецслужб подчистую. И еще хорошо, если только увольняли, в большинстве же случаев их репрессировали и многих казнили.
Впоследствии, когда официальная антисемитская травля прекратилась, и уцелевших освободили из тюрем, ни МВД, ни МГБ, ни ГРУ не приняли назад ни одного из своих бывших сотрудников евреев. Более того, с тех пор и до развала СССР в этих спецслужбах существовал суровый запрет на прием евреев. Так что с начала 50-х годов из руководящих шпионских структурах СССР евреи были почти полностью изжиты, и «пятая графа» в советской разведке утратила свое былое значение, да и вообще исчезла.
Евреев в спецслужбы Советского Союза привела искренняя вера в необходимость борьбы с врагами коммунизма и защиты своей родины и таким нетривиальным путем. И на этом поприще они служили честно и успешно. Особенно проявилось это в годы войны с нацистской Германией, когда евреи разведчики совершали поистине чудеса профессионального мастерства и мужества, проникая в самые закрытые структуры фашистов и добывая любые необходимые сведения.
Когда осенью 1945 года в СССР приступили к развертыванию объектов атомного комплекса, многие сведения о том, как получать оружейный материалы, как действуют установки и целые предприятия, дающие уран-235 и плутоний, как устроена атомная бомба, как ее изготовить и испытать — уже были на столах руководителей советской атомной программы. Это не означает, естественно, что Курчатов, Зельдович, Гинзбург, Харитон, Сахаров и другие не вели научной работы, но они не плутали в потемках, а в основном шли проторенным путем. Видимо, решение делать первую бомбу в точном соответствии с американским образцом было правильным и намного сократило время ее готовности.
Как видим, заслуга в этом принадлежит советским разведчикам, в первую очередь — тем, о которых рассказано в очерке. Как же наградили этих феноменальных мастеров шпионажа?
Симон Давидович Кремер стал Героем Советского Союза, генерал-майором, награжден 7 боевыми орденами. Но все эти награды он получил за свои подвиги на фронте. Как военный разведчик Кремер никакими наградами не отмечен.
Гениальный разведчик Ян Черняк за свою долгую и беспорочную службу, по сути, и не получил награды. И только в 1955 году президент Борис Ельцин подписал Указ о присвоении ему звания «Героя России». Человек, ставший Героем России, никогда не узнал об этой высокой чести — он умер через несколько дней, 19 февраля, так и не придя в сознание.
Думается, не ошибусь, если скажу, что не получал он наград лишь потому, что был евреем. Ведь не получили никаких наград другие руководители евреи основных советских разведгрупп: Леопольд Треппер, Шандор Радо, Анатолий Гуревич и Рахиль Дюбендорф, но попали в лубянские застенки и долгие годы томились в тюрьмах.
Урсула Кучински стала автором захватывающих книг о шпионах, в которых, однако, ни слова о краже атомных секретов Америки нет. При жизни за свою шпионскую деятельность наград она не получила. Умерла Кучински в 2000 году в Берлине. Уже после этого президент России Путин подписал указ о ее награждении орденом Дружбы народов.
Артур Адамс сразу после возвращения в Союз был награжден медалью «За Победу над Германией». Он принял советское гражданство, и ему было присвоено звание инженер-полковник — единственный случай присвоения воинского звания нелегалу и бывшему иностранцу. После чего Адамса уволил в отставку. Через 30 лет после его смерти, в 1999 году, президент Ельцин подписал указ о присвоении Артуру Адамсу звания Героя России. Жорж Коваль Героем России также стал посмертно.
После ареста Юлиуса и Этель Розенбергов в 1950 году Коэнам удалось ускользнуть от американских властей. В Москве они прошли специальную подготовку как агенты-нелегалы. Получив новозеландские паспорта на имя Питера и Хелен Крогер, Коэны осели в Лондоне. Они владели букинистическим магазином и в своем небольшом домике в предместье Лондона оказывали значительную помощь в радиосвязи резиденту КГБ Конону Молодому, действовавшему под именем Гордона Лонсдейла. Коэны были арестованы вместе с ним в 1961 году и приговорены английским судом к двадцати годам тюремного заключения, шесть лет провели в тюрьме, потом их обменяли. После своего освобождения они жили в Москве. Лона умерла в 1992 году, Морис пережил ее на три года. В 1995 году Указом президента Бориса Ельцина супругам Коэн было присвоено звание Героев России.
Вторым советским шпионом в атомном центре Монреаля был известный итальянский физик Бруно Понтекорво, бежавший из Рима, когда там начались преследования евреев. Он сам предложил свои услуги резидентуре НКВД в Оттаве и поставлял ей доклады большой научной ценности. Надо отметить, что Бруно работал за деньги и немалые, ибо был плейбоем не из последних. Обладая внешностью киногероя, он пользовался немалым успехом у дам канадского полусвета и, естественно, постоянно нуждался в средствах. В начале 1949 года он перешел в английский центр ядерных исследований, который находился в Харуэлле, но шпионил и здесь. Однако под угрозой разоблачения был вывезен советской разведкой в СССР, где также стал одним из ведущих физиков-ядерщиков.
Деятельность Фукса, Понтекорво, Гринглсса, «Персея» и еще дюжины советских шпионов высвечивает весьма важный аспект в истории создания ядерного оружия не только СССР, но и других странах: участие в нем спецслужб. Надо, однако же, отметить — этого рода деятельность не всегда приносила желаемые результаты. В качестве примера можно привести германский урановый проект — все попытки проникнуть в него американской, английской разведки успешно парировались гестапо. Как, впрочем, абвера — в «Манхэттен-проект» и всех прочих разведок планеты — в советский.
Марк ШТЕЙНБЕРГ
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
