«Как страшно жить!» — причитает Максим Галкин в известной пародии на Ренату Литвинову, мастерски копируя ее ужимки и повадки. Все смеются, а жить-то и впрямь страшновато — особенно когда в стране одна за другой происходят катастрофы, уносящие десятки, а то и сотни человеческих жизней. Но смотреть телевизор порой еще страшнее, чем жить.
Надо обладать завидным хладнокровием, чтобы даже в день общенационального траура оставить в программе очередную серию документального сериала с названием «Победившие смерть». Канал НТВ, судя по всему, таким хладнокровием обладает, чего не могу сказать о себе.
Автор и ведущий сериала Сергей Полянский прежде озвучивал страшилки типа «Чистосердечного признания». От его жуткого, завывающего голоса мурашки бежали по коже и волосы вставали дыбом. Теперь он вышел из тени и явил миру свое лицо и свой персональный «продукт» — сериал «Победившие смерть». Каждый день по будням, после десятичасовых новостей, зрителей ожидает встреча с ужасным: с катастрофами, стихиями и преступлениями, которые сгубили немало душ.
Кадры хроники, детальная и натуралистичная реконструкция событий, свидетельства очевидцев, чудом оставшихся в живых, присутствие агрессивного автора, по сравнению с которым Глеб Пьяных — добрая тетя Валя из «Спокойной ночи, малыши!», — все это создает ощущение тотальной опасности, подстерегающей нас буквально повсюду. С таким неподдельным энтузиазмом на моей памяти никто о катастрофах еще не рассказывал. Разве что спортивные комментаторы в моменты наивысшего напряжения в судьбоносных матчах позволяют себе такой энтузиазм и такие громогласные вопли.
Но жизнь вопреки известному утверждению все-таки не игра. Катастрофы, о которых нам ежевечерне повествует автор, реальные: взрыв в московском метро, пожар в студенческом общежитии… В каждой погибли люди, у которых остались родные, скорбящие по своим близким. И если корреспонденты новостей, информирующие зрителей о катастрофах, все же научились щадить нервы людей, избегая шокирующего показа жертв и последствий ужасных событий, то Сергей Полянский в документально-художественной форме восполняет образовавшийся пробел. Что испытывают при этом родственники погибших — автора явно не волнует. Не удивлюсь, если в скором будущем он по горячим в буквальном смысле слова следам сделает подробные реконструкции и трагедии на шахте «Ульяновская», и пожара в доме престарелых в станице Камышеватской, и авиакатастрофы в Самаре. Тем более что новости и на сей раз освещали все эти события крайне деликатно. А из зала им кричат: «Давай подробности!»
Зачем он это делает? Может быть, чтобы предупредить людей о возможных угрозах? Или чтобы обучить их науке выживания в самых кошмарных ситуациях? Или чтобы понять самому и объяснить нам, почему происходят все эти катастрофы и есть ли способы их предотвращения? Журналист (или, не знаю, кто он там — актер, диктор?) делает это просто так: чтобы попугать, чтобы шокировать, чтобы развлечь, поскольку зрители любят всяческие страшилки из чужой жизни и, ужаснувшись и наадреналинившись, ложатся спать в надежде, что уж с ними-то никогда ничего подобного не случится. Ну а если и случится, то, значит, на роду так написано. Что толку рыпаться? Все под Б-гом ходим.
В начале этой трагической недели в новом ток-шоу «Ничего личного» на канале «ТВ Центр» писатели, культурологи и политологи обсуждали тему «Боимся ли мы будущего?» Большинство в студии, как выяснилось в ходе электронного голосования, будущего боится. Но участники программы пришли к выводу, что людей больше пугает не прекрасное или ужасное далеко, а реальный завтрашний день, то есть фактически — настоящее. И вина за это лежит не только на самом настоящем, в котором, действительно, для радости поводов пока маловато, а в первую очередь на тех, кто, по мнению известного культуролога Даниила Дондурея, занимается интерпретацией жизни: на писателях, кинорежиссерах, журналистах, описывающих и объясняющих происходящее как чудовищную катастрофу.
Страх — большой медийный ресурс, говорили и другие участники дискуссии. Страх — товар, который продается куда лучше, чем надежда. Нарушая баланс между надеждой и тревогой, не предлагая никаких рецептов преодоления проблем, а только лишь пугая людей, телевидение (особенно телевидение!) сознательно или неосознанно создает апокалиптическую картину мира и формирует катастрофическое сознание, в котором если и есть надежда, то только на русское «авось»: авось, пронесет, авось, все само как-нибудь устроится, авось, Б-г поможет.
Формирование подобной картины мира вслед за документальными программами продолжают и художественные сериалы. На минувшей неделе на канале «Россия» стартовал сериал «Карамболь» — очередная, хотя и весьма добротно сделанная страшилка из современной российской жизни. Посмотрев шесть серий, я пришла к выводу: в этой стране не просто страшно, но и невозможно жить.
Представляете, даже в организации, по старой традиции именуемой «конторой», завелись оборотни, которые шантажируют богатых бизнесменов и, говоря сегодняшним языком, «разводят их на бабки». Если бизнесмены «разводиться» не желают, уничтожают: подстраивают автокатастрофы, пускают пулю в лоб из снайперской винтовки, похищают их жен и детей.
В обыденной жизни, с которой время от времени сталкиваются герои сериала, тоже полный кошмар. Вот один из них заходит на почту за телеграммой, пришедшей на чужое имя. Молодая сотрудница требует паспорт и никаких объяснений слышать не хочет. Тогда мошенник выкладывает перед ней коробки конфет и бутылку шампанского. Вышедшая на шум начальница почты мгновенно выдает посетителю телеграмму, забирает подношения и учит коллегу: «К каждому человеку нужен свой подход».
Вот после операции к отцу девушки, пострадавшей в автокатастрофе, выходит врач. «Жить будет?» — спрашивает взволнованный отец. «Что назвать жизнью…» — философски вздыхает доктор. «Сделайте что-нибудь», — молит отец. «Ну, вы ж понимаете, это будет стоить недешево». И бедный, но честный чекист, уволившийся из «конторы» и пристроившийся сторожем на автостоянке, соглашается выполнить заказ бывшего коллеги-оборотня и метким выстрелом отправляет на тот свет непокорного бизнесмена (тут, правда, мотив благородный — нужны деньги на лечение любимой дочери).
А вот директор детского дома продает своих воспитанников на органы — при полном попустительстве остальных сотрудников, которые либо в доле, либо сами воруют еду и одежду у сирот.
И так всюду, куда ни кинь — душегубство, коррупция, обман, подлость, предательство. Есть, правда, надежда на молодого генерала, командированного в Москву из Питера. У него, как говорят коллеги, репутация абсолютно честного, неподкупного и жестокого к врагам человека. Но один в поле только в сериалах — воин. В жизни же, если вся надежда на одного, становится еще страшнее.
«Известия»
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...