При всей своей автономности книга «Ваикра» тесно связана по смыслу с завершающей частью «Шмот», где говорится о том, как «Слава Б-га наполнила» воздвигнутый в пустыне Мишкан. Зримое присутствие Тв-рца производило столь грандиозное впечатление на людей, что, как сказано в разделе «Пикудей», «не мог Моше (попросту боялся) войти в Шатер Откровения, ибо облако пребывало в нем, и слава Б-га наполняла Шатер» (Шмот 40:35).
И тогда Б-г «призвал Моше» (Ваикра 1:1), чтобы ободрить пророка и подтвердить, что Мишкан был построен для него и для евреев, что это Святилище будет не разделяющей преградой между Тв-рцом и людьми, а местом их сближения.
Эта форма обращения к Моше показывает, что всякий раз, когда Вс-вышний намеревался дать ему какое-то указание, Он вначале ласково, доверительно «призывал» своего любимого пророка: «Моше, Моше!» И пророк откликался: «Хинени!» — «Вот я! К Твоим услугам, Г-сподь!» Так было, например, при их первой встрече у горящего, но не сгорающего куста (Шмот, гл. 3). Точно так же Б-г окликнул Авраама, когда тот собирался принести в жертву своего сына Ицхака: «Авраам, Авраам!» — и получил такой же ответ: «Хинени!» (Берешит 22:11). Во всех этих случаях употребляется слово «ва-икра» — и призвал.
Любопытно, что в эпизоде из книги «Бемидбар», где Б-г обращается к пророку-злодею Биламу (23:16), употребляется несколько иное слово «ваикар», и явился, — без буквы «алеф» на конце, но со скрытым дополнительным значением: «случайно натолкнулся» (от «микре», случай). Это значит, что Б-г обратился к Биламу неохотно, лишь по необходимости и, разумеется, без всякой симпатии.
В сегодняшнем разделе слово «ваикра» написано с маленькой буквой «алеф» на конце. Почему? Комментаторы объясняют, что, когда Моше писал Тору под диктовку Тв-рца и дошел до этого слова, он по скромности своей решил опустить последний «алеф». В самом деле, кто он такой, чтобы писать в Торе, как Б-г запросто обращается к нему? Ведь он всего лишь простой смертный. Поэтому Моше хотел убрать «алеф», чтобы получилось «ваикар», как в сцене с Биламом: «И будто невзначай Б-г явился, случайно натолкнулся» на Моше, а не звал его призывно.
Однако Б-г не принял возражение пророка и велел ему написать «ваикра» с «алефом» — «И он призвал». Моше подчинился, но внес свою поправку — написал «алеф» меньше других букв.
В еврейском мировоззрении буква «алеф» означает личную волю, эгоцентризм. В отличие от русского «я», она занимает не последнее, а первое место в алфавите, и с нее начинается местоимение «ани» — я. Когда человек считает себя большим «А», большим «Алефом», он как будто узурпирует роль Тв-рца, единственного «Большого Алефа» в мироздании.
Но когда человек уменьшает свой «алеф», свое «эго», в его душе освобождается место для Б-жественного Присутствия. Смирение и скромность прекрасно лечат «головокружение от успехов», открывают перед человеком ясную картину мира без миражей самовлюбленности.
Именно таким человеком был Моше-рабейну — величайший пророк, вождь, учитель и смиреннейший из всех смертных. Даже маленькая буква «алеф» была слишком велика для него. Он знал, что есть на свете только один «Алеф», один-единственный Номер Один — сам Вс-вышний. Именно за эту несравненную скромность Моше удостоился получить Тору из рук Тв-рца.
Благородная дочь злодея
Кстати, мудрецы говорят, что у Моше было не одно имя, а целых десять: Моше, Йеред, Хавер, Иекутиэль, Авигдор, Ави-Сохо, Ави-Зануах, Тувья, Шмая и Халеви. Зачем ему столько имен? И почему Б-г звал его именем Моше, тем, которое он получил от Батьи, дочери Фараона? Ведь получается, что оно подходило ему больше, чем другие имена, характеризовало его каким-то особым образом. Как именно?
Когда на земле появился первый человек, небесные ангелы спросили Б-га: «Что такое «Человек»? Что он собой представляет?» Б-г ответил: «Его мудрость выше, чем ваш интеллект». Затем Б-г привел к ангелам разных животных и спросил: «Как их зовут?» Ангелы не знали. Тогда Он показал животных Человеку: «Как их зовут?» Человек ответил: «Вот это — буйвол, это — осел,.. лошадь, верблюд». «А ты, — спросил Б-г, — как твое имя?» «Меня надо звать Адамом, потому что я был создан из земли (адама)». «А Я? — допытывался Б-г. — Как ты назовешь Меня?» «Тебя надо звать Адон-ай. Потому что ты Господин (адон) всего сущего».
Тогда Б-г сказал: «Я — Адон-ай. Это Мое Имя. Так назвал Меня первый человек».
Имя — это не просто условный ярлык для выделения объекта. Чтобы дать подходящее имя, требуется глубокая мудрость, превосходящая интеллект ангелов. Ибо имя определяет и описывает саму сущность. Вот почему Моше было мало одного имени. Для словесного описания его величия требовалось десять имен.
Однако Б-г сказал Моше, что из всех его имен он будет зваться только одним — тем, которое ему дала Батья. Имя Моше образовано от слова «лимшох» — тянуть, вытаскивать: Батья вытащила новорожденного Моше из реки. Ее отец велел убивать всех еврейских мальчиков, но она нарушила указ, рискуя собственной жизнью.
Именно это качество — готовность рисковать жизнью для спасения других — вошло в плоть и кровь Моше, стало неотъемлемой частью его характера, самой души. Из всех качеств пророка именно жертвенность (наряду со скромностью) была преобладающей, и поэтому Б-г звал Моше этим именем, полученным от его самоотверженной спасительницы, благородной дочери злодея.
Впоследствии жертвенность, отеческая забота о людях стала главной чертой многих выдающихся еврейских лидеров. И не случайно многие из них (достаточно назвать Моше, царя Давида, рабби Акиву) были до своего возвышения пастухами. Заботясь об овцах, защищая их от хищников и давая им пропитание, они исподволь готовили себя к будущей роли пастыря еврейского народа.
В чем душа держится
«И говорил Б-г, обращаясь к Моше: «Скажи сынам Израиля: Если какая-нибудь душа согрешит по ошибке…» (4:1).
Что значит «по ошибке»? И вообще, что такое «непреднамеренный грех»? «Простите, это ваш кошелек? Уф, сам не понимаю, как он попал ко мне в карман…». Это и есть грех «по ошибке»? Нет, конечно. Ошибка есть, но несколько иного рода.
Человек представляет собой чудесную, уникальную комбинацию души и тела. Тело рождается в нижнем, физическом мире, и душа поселяется в нем, спускаясь из высших миров. Сосуществование этих двух начал в человеческой личности — одно из величайших таинств мироздания.
Человек не может жить без тела, но если он позволяет телу совершить «дворцовый переворот» и захватить власть, он теряет другой, более важный компонент своего бытия — свою долю в Мире грядущем и вечную жизнь, в которой тело и душа вновь и навсегда объединяются.
Грех «по ошибке» совершается телом, физической частью личности. Душа, «нешама», не причастна к нему. Когда тело ведет себя недостойно, оно лишается права на вечное партнерство с душой в Мире грядущем. Поэтому согрешивший человек обязан принести в жертву животное; «корбан» восстанавливает в нем убеждение, что тело, взбунтовавшееся против своей души, не желающее ей подчиняться, сродни животному на жертвеннике — оно лишено вечности и превращается в большой скоропортящийся бифштекс.
Принося жертву в Храме, человек должен был представить себя горящим на жертвеннике. Он как будто отдает Б-гу свое тело, сохранив лишь душу. Но возможна ли жизнь в физическом мире без телесной оболочки?
Душа человека может существовать вне тела только в одном месте на земле — в Храме. Именно поэтому жертвоприношения разрешено было совершать только на храмовом жертвеннике. Храм был чистой духовной субстанцией, естественной средой обитания бестелесной души. В Йом Кипур, когда Первосвященник вступал во внутренние покои Храма, в Святая Святых, он целиком отделялся от физического мира, как будто превращаясь в ангела.
В том и состояла искупительная задача жертвоприношения: видя, как горит на жертвенном огне принесенная им жертва, человек всем своим существом понимал, осознавал, что на самом деле на жертвеннике должно лежать его собственное грешное тело, а не эта безвинная скотина.
Он испытывал душевное потрясение, стремление к искреннему раскаянию, к «тшуве» и выходил из Храма, полный решимости начать жизнь сначала. Благодаря «корбану» грешник преображался, получал новую «инкарнацию»; его душа как будто переселялась в новое, послушное ей тело. И он возвращался в физический мир совсем другим — чистым и просветленным.