Каждый человек в каждом поколении должен ощутить, будто это он исходит из Египта!
Пасхальная Агада
Как-то я оказался в кабинете у одного нервного и капризного босса и стал невольным свидетелем происходящего. В кабинет входит сотрудник с документами. Босс кричит на подчиненного и бросает бумаги прямо ему в лицо. Тот молча поднимает их с пола и выходит. Сотрудник унижен, ему стыдно.
“Придёт ли этот человек завтра на работу? — думал я. — Если да, то наверняка потому, что у него нет другого выхода — ему нужен чек.” Но так ли это? Неужели так сладок этот чек, что стоит подвергать себя унижению?
… Или возьмите женщину, которую унижает, порой даже избивает муж. Почему же она продолжает страдать? И она думает: “У меня нет другого выхода…”
… Часто проблемы наркотиков начинаются с мальчишеского инстинкта – не отстать от других “крутых”, да и неудобно отказываться. Такие подростки могут стать лёгкой добычей для дельцов, продающих наркотики.
В конце концов человека затягивает «сладкая» трясина, он свыкается с мыслью, что находится в зависимости. Он понимает, что жизнь идет под откос, но бросить не может. Ведь для того, чтобы обрести свободу, необходимо принести в жертву эту мнимую сладость…
… Но вот приходит праздник Песах. Эти люди оказываются за праздничным столом и читают в пасхальной Агаде: «Каждый человек, в каждом поколении должен ощутить, будто это он исходит из Египта!»
ОБНОВЛЕНИЕ ВЕСНЫ
Как и любой еврейский праздник, Песах начинается с наступлением вечера. Семья собирается вокруг празднично накрытого стола, еврей рассказывает своим детям, родным и друзьям, даже себе самому историю Исхода из египетского рабства.
Смысл рассказа заключается не в перечислении событий Исхода, а в глубоком личном переживании человека, который этой ночью должен “ощутить” свой исход из Египта!
Во имя этого и проводится Седер – особый Порядок праздника. Горькая трава марор напоминает нам о горечи рабства, а хлеб свободы, маца — о сладости освобождения…
Да, важно мысленно перенестись в прошлое и со всем народом выйти из горького египетского рабства. Однако еще важнее — посмотреть по-новому на настоящее, на свою жизнь, сознавая, что в каждом поколении есть своей Египет. И у каждого из нас есть свои внешние и внутренние стесняющие нас обстоятельства. Не случайно Египет, на иврите – Мицрайим, происходит от слова Мейцар – граница, а потому дословно переводится как ограниченность.
«Ециат Мицрайим» обычно переводится как Исход из Египта, но правильнее было бы перевести как – Исход Египта. То есть Исход рабства из человека. «Как бы важно ни было еврею выйти из Египта, — пояснял Котцкий ребе, — еще важнее, чтобы Египет вышел из еврея!»
Каждому из нас необходимо вырваться из своего рабства, своего сковывающего дух Египта, преодолеть свою внутреннюю ограниченность.
Только нужно быть готовым бороться во имя освобождения, уметь, если нужно, принести жертву. Не случайно перед Песах начинают изучение недельных глав, повествующих о вознесении жертв в Храме. Между этими понятиями — жертва и свобода – есть прямая связь. Свободу обретет лишь тот, кто способен бороться и жертвовать во имя раскрепощения. В этом же смысл и пасхальной жертвы, ягненка, являвшегося божеством египтян, кровью которого евреи должны были бесстрашно отметить косяки своих дверей.
ПРАЗДНИК НАШЕЙ СВОБОДЫ
Как можно оказаться в рабстве сегодня?
Вообразите подчиненного, которого оскорбляет босс. Или представьте жену, которую обижает муж.
Знаем мы также, что есть люди, попавшие в рабство своих слабостей (в зависимость от алкоголизма, наркотиков и т. д.). Все попытки преодолеть себя потерпели в прошлом крах, оставив ощущение некой безысходности…
Но вот приходит весенний месяц Нисан. Природа начинает пробуждаться, а вместе с ней — и душа человека. Свет весны наполняет души, а в сердцах крепнет вера в то, что жизнь начинается и все можно изменить к лучшему. Это спускающееся с небес стремление к обновлению, к внутреннему раскрепощению и приводит нас к «празднику нашей свободы», как называют мудрецы Песах…
ХЛЕБ БЕДНОСТИ
Итак, все в сборе. Глава семьи разламывает мацу пополам и обращается к собравшимся: вот он, хлеб бедности, который ели наши отцы в земле Египетской.
Эти слова не могут не вызвать удивления. Мы привыкли понимать мацу как хлеб свободы. Тесто не успело закваситься, так стремительно мы выходили из рабства. Так же и в нашей жизни существуют проблемы, в которых, как нам кажется, мы надолго завязли, препятствия, которые кажутся непреодолимыми.
Но мы видим не успевший закваситься хлеб — мацу — свидетельство того, как быстро мы вырвались из рабства.
Маца – это символ свободы. Когда мы едим мацу, мы облокачиваемся на левую руку, подобно свободным людям древности. Сегодня же мы выражаем и празднуем таким образом нашу свободу. Горькую траву марор, символ рабства, не едят облокотившись.
ПОЧЕМУ НЕ ТОРТ?
Так почему же, приступая к пасхальному седеру, мы неожиданно заявляем: это хлеб бедности, который ели наши отцы в Египте? В Египте мы еще были рабами. Значит, маца – это хлеб рабов, а не свободных людей? Тогда почему же мы едим черствый хлеб рабов в праздник свободы? Ведь свобода ассоциируется у нас с богатством, а бедность — с рабством. Почему же не отметить праздник свободы сладким тортом?
На мой взгляд, это ключевой вопрос в понимании сути праздника. И если мы уже спрашиваем, «как свобода может быть бедной», то давайте спросим, «как рабство может быть сладким».
ДОСТОИНСТВА ГОРЕЧИ
На праздничном столе лежит трава марор (в качестве марора часто используется хрен). Когда вы едите хрен, то от горечи у вас могут выступить слезы. Горечь ассоциируется с рабством.
Зачем омрачать себе горечью праздник свободы?
Когда рабство становится нестерпимо горьким, то это уже первый и важный шаг на пути к освобождению. И лишь тот, кто познал горечь рабства, может оценить всю сладость свободы.
Впрочем, у нас есть и хазерес, листья салата, горечь которых едва различима. Зачем же мы едим и эту горьковатую траву?
Когда-то я праздновал Песах в Иерусалиме, в доме одного американского раввина. Он рассказал мне, что его родители чудом успели выехать из Германии до войны. В те времена в Германии многие говорили: “Гитлер пришел – Гитлер уйдет, и все опять пойдет по-старому.”
“Но мои родители почувствовали, что тучи сгущаются, — продолжал хозяин дома. — И решили, не ожидая грозы, уехать из Германии.
Каждый раз, садясь за пасхальный стол, они говорили: чуть горькая трава хазерес напоминает нам о том, как важно научиться различать и разрешать проблемы, не дожидаясь, когда они станут неразрешимыми.”
СЛАДКОЕ РАБСТВО
Но у нас есть еще один символ рабства – похожий на глину харосес. С ним-то у нас и возникает главный вопрос. Евреи в Египте строили пирамиды. Это была страшная каторга. Так почему же в память о глине символом каторги стал харосес — сладкая смесь яблок, фруктов и орехов? На первый взгляд, горечи каторги гораздо более соответствует горький хрен, а не сладкий харосес.
… Бывает зло очевидное. Бывает зло едва различимое. Бывает зло, которое прячется под маской добра. Это самое опасное зло. Но нужно уметь различать и его. Откровенный недоброжелатель менее опасен, чем лицемерный, двуличный человек, кажущийся вам другом.
Когда евреи выходили из Египта, то нашлись среди них и те, которые хотели вернуться в рабство, ностальгически вспоминая: сладки лепешки Фараона. И нам в нашей жизни приходится выбирать: сладкие лепешки Фараона или хлеб бедности и свободы. Во имя раскрепощения мы готовы остаться без сладких лепешек.
Есть люди, которые вспоминают свою якобы сладкую жизнь в СССР, свою работу, пайки, дачу, машину. Помнят ли они, что, может быть, на их заводах и НИИ проектировались «Катюши», которые падали на головы их братьев в Израиле? Может быть, именно в этом и состоит отличие между свободным человеком, строящим Храм добра, и рабом, который бездумно служит злу, строя пирамиды для тирана. Не следует думать, что пирамиды строили только бедные и голодные рабы. Ибо сытый раб все равно остается рабом.
ГОЛУБЬ МИРА И… СВОБОДЫ
Так почему же мы едим мацу в праздник свободы, хлеб, который ели рабы в Египте?
Во имя свободы мы готовы есть черствый хлеб!
Символом ООН стал хорошо известный рисунок Пикассо, голубь, держащий в клюве оливковую ветвь. Голубь оповестил Ноя об окончании потопа, потому изображение голубя стало символом окончания войны.
Однако еврейская традиция видит в этой истории и символ свободы. Ной кормил всех животных в своем ковчеге. Голубь улетел и с оливковой ветвью в клюве прилетел обратно. Ной приглашает его вернуться в ковчег, как бы открывая перед ним клетку. А голубь в ответ показывает ему горькую оливковую ветвь: “Пусть лучше хлеб мой будет, как оливка горьким на свободе, чем сладким в клетке”.
Не из этого ли образа черпали свое вдохновение и основатели свободолюбивой Америки? Патрик Генри призывал к освобождению колоний от британского владычества: “Дай мне свободу или дай мне смерть!”
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
