Еврейский Мир

Шломо Пиотроковски

ШАБАК и суд воздержались от юридического определения того, что к обвиняемым по делу об убийстве и поджоге в деревне Дума в ходе получения от них показаний применялись «пытки». Но каждому здравомыслящему ясно, что именно это там и происходило. Однако, несмотря на то, что признания, полученные с помощью таких методов расследования, неправомочны, всё ещё имеется немалый шанс, что Бен-Олиэль будет обвинён в убийстве.

РЕШЕНИЕ МИРОВОГО СУДА частично забраковать признательные показания, полученные от главного обвиняемого по делу «О поджоге в Дума», Амирама Бен-Олиэля, а также почти все признательные показания, полученные от несовершеннолетнего обвиняемого, — очень важное решение. Это решение положило конец мутным словесным играм, ведущимся в ШАБАКе, полиции и среди высших чинов прокуратуры с самого начала арестов по этому делу.

Слишком много времени потрачено на ответ на вопрос – имели ли место ли пытки или нет? В настоящий момент все карты открыты: допросы обоих вышеупомянутых обвиняемых велись с применением физического воздействия, главным образом – чтобы выжать признания в том, в чём следователи ШАБАКа их подозревали.

Надо прямо сказать: ничего из того, что раскрылось в последнее время, не опровергается ШАБАКом, прокуратурой и политиками, которые занимались этом делом. Тот, кто хорошо слушал их, мог уже в момент истины понять, что подозреваемые в этом деле страдают, и очень страдают. Вопрос в том, что со всех точек зрения, предполагается, что сами прокуратура и ШАБАК неистово отвергают готовность признать, что в этом случае имели место «пытки», более того – главным образом из-за международных последствий этого дела.

Суд отыграл эту партию и воздержался от юридического определения того, что речь идёт «о пытках». Кстати, он не вынес и иного постановления. Разумеется, возникает вопрос – должен ли быть помилован пострадавший от страшных угроз, ударов по его человеческому достоинству и способности к разумным и взвешенным, рациональным действиям, которые утвердил суд, исходя из факта, что в отличие от Северной Кореи, следователи ШАБАКа не вырывают у подследственных ногти.

На самом деле, суд создал и усилил главнейший принцип: признания, данные под прямым влиянием упомянутых средств – это признания, которые не могут быть приняты.

Невозможно придать им вес, когда они даются для того, чтобы обвинить человека в том, что он делал. Этот принцип критичен из-за самой проблематичности применения «особых средств (дознания – прим.перев.)».

В определённых ситуациях «особые средства» действительно дают нужный результат, например, когда имеется информация, что террорист с поясом взрывчатки находится на пути к совершению теракта, и об этом известно допрашиваемому подозреваемому. Ясно, что в таком, особом, случае применение особых средств дознания, или пыток не является недопустимым.

Вот тут-то и возникает важный вопрос: не в том суть, задействованы или нет эти самые особые средства, а в том – можно ли основывать обвинение на признаниях, полученных с применением этих самых «особых средств».

Причину, по каковой суд утвердил часть показаний, полученных от обвиняемых, разъясняет то, что рассказ Бен-Олиэля имел место спустя значительное время, прошедшее после тяжёлых допросов, которым его подвергли. По мнению суда, этого факта достаточно, чтобы установить, что эти допросы не сопровождались пытками.

Можно понять это постановление суда, но можно и не соглашаться с ним. Конечно, есть, чему удивиться – разве перенесший пытки, не находится спустя, допустим, 2 недели в тяжёлом душевном состоянии из опасения новых пыток? Поэтому несмотря на удовлетворение от принципиального постановления суда, конечно же, стоит подвергнуть большому сомнению сам способ решения ими этих задач.

В практическом аспекте надо знать, что есть мелкие результаты юридического характера, которые действительно могут ненамного улучшить юридическое положение несовершеннолетнего, обвинённого в соучастии в убийстве. Однако, в том, что касается главного обвиняемого, Амирама Бен-Олиэля, мелкие результаты юридического характера – весьма тяжелы. Его защитники ещё не сказали последнего слова, но трудно видеть какую-то линию, которая могла бы спасти его от обвинения в тройном убийстве, которое опирается на его признания, которые уже утверждены. Во всяком случае суд, очевидно, ещё далёк от завершения, и касательно Бен-Олиэля, и касательно несовершеннолетнего.

ПОБЕДИТЬ КАХЛОНА

Инициатива, на этой неделе проявленная фракцией Байт Йеуди по вопросу закона о специфическом «параграфе преодоления» касательно проблемы просоченцев, весьма проблематична. Мы уже ранее тут подробно растолковали эти проблемы, ну, а сейчас вкратце повторим.  (*)

Во-первых, есть проблема внесения специфического отступления от основного закона без логичного обоснования. В БАГАЦе насчёт двухгодичного бюджета судьи установили, что Основной Закон не терпит никаких исправлений, что есть исправления такого типа, которые могут считаться несоответствующими самому определению Основного Закона.

Есть основания полагать, что этот принцип применён и в этом случае. В частности, нет ясности с аналитическим обоснованием этого закона. Если резоны Верховного суда преобладают над резонами Кнесета, чем это отличается от вопроса о просоченцах? А если полагать, что иногда резоны Кнесета лучше, то почему надо считать, что это верно только касательно вопроса о просоченцах (нелегальных иммигрантах)?

Но хватит о проблемах! Даже в случае несогласия надо признать, что в создавшейся политической ситуации есть определённая логика в том шаге, который предпринял Байт Йеуди. Предложение добавить к 12 параграфам существующего закона ещё один параграф, 13-й, позволяющий узаконить то, что противоречит Основному Закону и посвящено проблеме просоченцев. Не принимая в общем законопроекта «о преодолении», министр финансов Кахлон в прошлом уже выразил публично поддержку этому закону, согласно опубликованному (об этом) он действительно выдвинул эту специфическую инициативу.

Если Кнесетом будет утверждён этот параграф, то автоматически в БАГАЦ будет подана апелляция, что с немалой вероятностью даст два возможных результата: либо утверждение параграфа, либо его забракование. Утверждение параграфа станет прецедентом. Если параграф будет добавлен в Основной Закон в качестве 13-го параграфа, то не будет никаких препятствий добавить и параграф 14, и 15… и т.д. Что до введения всех этих законодательных параграфов, важно подчеркнуть, что в большом количестве нет никакой надобности. Всему есть предел.

В момент установления принципа нет никаких причин, чтобы в будущем коалиционном соглашении не была обусловлена возможность существования правительства в новых параграфах преодоления. Если параграф будет отвергнут, что, к великому сожалению, скорей всего, более вероятная опция, будет гораздо легче мобилизовать поддержку параграфа о преодолении во фракции Кулану.

Вопреки прецеденту, те, кто выступает против закона о преодолении, это не фракция Кулану. Фракция расколота в части позиции по этому вопросу, и главное препятствие – это её председатель Кахлон. Это выглядит абсурдом, но два министра от Кулану, Йоав Галант и Эли Коэн, как раз поддерживают этот закон, как и часть депутатов. Когда общественное давление на этот закон усилится, будет легче повлиять на Кахлона, чтобы дал им хотя бы свободу голосования.

СУД УБИЛ ЗАКОН

Решение судьи Варды Мероз не утверждать решения министра внутренних дел аннулировать гражданство террориста Махмуда Маффарджа – это новый рекорд театра абсурда, где судебная система Израиля по сути кастрирует и извращает борьбу с террором.

Речь идёт о террористе, которые мало того, что не урождённый гражданин Израиля, но и не урождённый постоянный житель.

Маффарджа получил статус постоянного жителя в рамках воссоединения семей, а в дальнейшем и гражданство. Да, это верно, что статус постоянного жителя и гражданство были им получены ещё до достижения совершеннолетия, но с другой стороны, прошло всего 4 года между получением им гражданства и совершением теракта в центре Тель-Авива. Как уже говорилось, речь не идёт о ком-то, кто может утверждать, что его гражданство – по праву рождения. Но несмотря на это судья решила, что теракт с использованием пояса со взрывчаткой в автобусе в центре Тель-Авива – «недостаточно серьёзная причина» для лишения гражданства.

Такое специфическое решение, конечно, чересчур… э-э-э… «своеобразное». Но важно понять, что оно — часть явления. В 2008 году был принят закон, недвусмысленно позволяющий отменять гражданство террористам. Язык закона разъясняет вручённые суду полномочия утверждать отмену гражданства – чтобы это было использовано в соответствии с законом. Однако, исправление свидетельствует о возможности усиления и обострения санкций при отмене гражданства, очевидно, создало обратный эффект. Суды, которым вручены эти полномочия, на деле ослабляют стандартизованный закон. Если террорист, совершивший теракт в одном из городов в Центре Израиля, также и в том случае, при этом, к счастью, не преуспев в своей цели, когда имелись только раненые, но не было убитых, оказывается неприкосновенным – и тогда закон превращается в пустую букву.

На практике чтобы забраковать на деле закон в государстве Израиля не требоуется Верховного суда, не нужно выступать с громогласными декларациями. Суды попросту выцеживают суть из законов, которые им не нравятся, и это — в полном противоречии с законодательной позицией тех, кто этот закон принимал. Таким образом суд представляет свою цель, а также воздерживается от того, чтобы заплатить общественную цену за отмену закона. Отличный трюк, а мы платим за него!..

(*)  Речь идет о находящемся в процессе рассмотрения проекте закона о «преодолении» определенным большинством Кнесета отмены Верховным Судом, в рамках «судебного активизма» уже принятого ранее Кнесетом закона. (прим. ред.)

Источник на иврите — Аруц шева

Авторизированный перевод Фанни Шифман — авторский блог

Июнь 2018

Оцените пост

(голосовало: 3, средняя оценка: 5,00 из 5)

Загрузка...

Поделиться